Брайан Ламли - Вамфири

Единственной трудностью стал Джордж Лейк, но даже инцидент с ним можно отнести к разряду случайностей. Просто Юлиан не был готов к столкновению с ним. Молодой человек лениво улыбнулся и осторожно потрогал плечо. Оно еще слегка ныло. А где теперь «дядюшка Джордж»? Он внизу, в подземелье, вместе со своей женой Анной, вот где. Он там, где ему и следует находиться, а верный Влад охраняет вход. Не потому, что Юлиан считал это безусловной необходимостью, а лишь в целях предосторожности. А что касается другого... оно покинуло чан и исчезло в темных глубинах земли.

Оставалась еще «мать» Юлиана — Джорджина. Она была в своей комнате и находилась в свойственном ей состоянии ужаса и жалости к себе. Такой она оставалась в течение всего прошедшего года — с тех пор, как он сделал с ней это. Ничего бы, возможно, не произошло, если бы она тогда не порезала руку. Но это случилось, и она имела неосторожность показать ему кровоточащий порез. И тогда с ним произошло нечто страшное. Всякий раз, когда он видел кровь, он чувствовал нечто подобное, но тогда ощущение было совсем иным, и Юлиан оказался не в силах совладать с ним. Перевязывая руку, он осторожно позволил кое-чему... кое-какой своей части проникнуть в рану. Джорджина ничего не заметила. Но Юлиан все видел и понял, что он сделал это!

Она очень долго болела, а когда выздоровела... правду говоря, она так и не выздоровела окончательно, в полной мере. Юлиан знал, что «это» растет внутри ее и что он является властелином «этого». Знала об этом и она, и именно потому постоянно пребывала в страхе.

Его «мать»... В действительности Юлиан никогда не признавал ее своей матерью. Он знал, что она родила его, но всегда считал себя сыном своего отца, только не того, который официально был таковым. Сыном... чего-то другого. Вот почему сегодня вечером в который раз он расспрашивал ее об Илие Бодеску, о том, как и где он умер. Желая быть уверенным в том, что знает абсолютно все, до мельчайших деталей, он погрузил ее с помощью гипноза в особенно глубокий транс.

Пока Джорджина рассказывала о том, как все произошло, он мысленно переносился на восток — через океаны, горы, равнины, над полями, реками и городами — к тому месту, которое постоянно присутствовало в его подсознании. Холмы, леса и... вот оно! Поросшие лесом крестообразные холмы! Это место он должен будет посетить... очень скоро...

Ему необходимо отправиться туда, потому что именно там заключена разгадка. Он был таким же рабом этого места, как все остальные были его рабами. Точнее говоря, он был намертво привязан к нему, и оно постоянно притягивало его к себе. Он не осознавал, насколько тесно связан с этим местом, до того момента, когда вернулся Джордж. Он возвратился из своей могилы на кладбище в Блэгдоне, покинув царство мертвых. Поначалу Юлиан был в шоке, потом на смену пришло всепоглощающее любопытство, и, наконец, ему открылась истина! Юлиан понял, чем он является на самом деле. Именно не кем, а чем! И, конечно же, он догадался, что он сын не только Джорджины и Илии Бодеску.

Юлиан знал, что он не относится к числу обыкновенных людей, что какая-то часть его не принадлежит человеческой природе. И сознание это глубоко волновало и возбуждало его. С помощью гипноза он мог заставить людей выполнять любые его приказы, исполнять его желания, каковы бы они ни были. Его тело способно было произвести своего рода новую жизнь. Он мог превращать людей в себе подобных существ. Нет, они, безусловно, не обладали его силой или талантами, но это и к лучшему. Изменившись, они становились его рабами, а он был их полновластным хозяином.

Более того, он владел даром некромантии: вскрыв мертвое тело, он узнавал все тайны и обстоятельства жизни любого некогда живого существа. Он умел красться, как кот, плавать, как рыба, яростно нападать, как дикий пес. Он неоднократно думал о том, что, будь у него крылья, он даже мог бы летать, как летучая мышь. Как летучая мышь — вампир!

На столике возле его кровати лежала книга в твердом переплете, называвшаяся «Вампиры: факты и вымысел». Он протянул тонкую руку и провел пальцами по тисненому изображению летучей мыши на черном материале переплета. Увлекательное чтение, но ни название, ни содержание не соответствовали действительности. То, что называлось вымыслом, на самом деле являлось абсолютной правдой — и Юлиан сам тому подтверждение. А то, что выдавалось за факты, в действительности было не более чем выдумкой.

Взять, например, солнечный свет. Он не убивает. Может, конечно, и убить, если у Юлиана хватит глупости, чтобы в летний полдень выйти из затененного укрытия более чем на одну-две минуты. Он считал, что все дело здесь в какой-то химической реакции. Фотофобия достаточно часто встречается даже у самых обычных людей. Грибы лучше всего растут темными туманными сентябрьскими ночами под слоем соломы. Он даже где-то читал, что на Кипре можно найти вполне съедобные грибы, которые, однако, никогда не появляются на поверхности земли. Они растут под слоем мягкой почвы и раздвигают ее, образуя на поверхности трещины, по которым местные жители узнают, где их искать. Эти грибы не нуждаются в солнце, но оно не способно убить их. Нет, солнце не могло уничтожить Юлиана, хотя и раздражало его. Просто ему следовало быть осторожным, не более.

А уж что касается дневного сна в гробу, наполненном родной землей, то это сущая чушь. Он иногда спал днем, но лишь потому, что большую часть ночи проводил в размышлениях или прогуливался по поместью. Он действительно больше любил ночь, потому что тишина и лунный свет заставляли его чувствовать себя ближе к своим истокам, позволяли лучше познать свою истинную сущность.

Остается еще присущая вампирам жажда крови. Это тоже не правда, во всяком случае в отношении Юлиана. Вид крови, конечно, возбуждал его, внутри его что-то происходило, заставляя бушевать страсти, но высасывание крови из вен жертвы едва ли можно назвать удовольствием, как это описывается в разного рода книгах. Тем не менее он любил есть полусырое мясо, причем в больших количествах, и не относился к числу почитателей растительной пищи. С другой стороны, существо, выращенное Юлианом в стоявшем в подвале чане, жаждало крови, питалось ею. Кровью, плотью, всем живым или бывшим когда-то живым. Плотью, алыми соками живого или мертвого тела! Юлиан знал, что оно не нуждается в питании, но при возможности не упустит случая. Оно поглотило бы и Джорджа, если бы Юлиан не вмешался.

Это существо... Юлиан даже задрожал от наслаждения. Оно знало лишь то, что Юлиан является его хозяином, и больше ничего. Он вырастил его из собственной плоти и хорошо помнил, как это произошло.

Вскоре после того, как его исключили из школы, у него заболел один из коренных зубов. Боль была очень сильной, но он не пошел к дантисту. Он так старательно раскачивал зуб, что однажды ночью вырвал. Он начал внимательно рассматривать его, и тот факт, что этот зуб был скрытой частью его самого, показался ему удивительным — всего лишь белая кость и кусочек хряща — красного цвета корень. Он положил зуб на блюдце и поставил блюдце на подоконник в спальне. Утром он услышал, как что-то упало на пол — у корня образовались крошечные отростки, и зуб, словно краб, уползал, пытаясь спрятаться от утреннего света.