Фейт Хантер - Одержимая

— Нет, — сказала я. — Не я. — Там был мой отец. Воспоминание о моем утраченном прошлом. И именно этот вампир вернул его мне. — Спасибо, — снова поблагодарила я, не давая никаких объяснений.

— Излечение пострадавших — обязанность самых старших членов нашего сообщества. — Он помолчал, и взгляд его был направлен внутрь, глубоко, словно все еще не мог выпутаться из моих воспоминаний. Или своих собственных? Лео как будто мысленно встряхнулся и продолжил: — Долг по отношению к тем, кто служит нам.

— Я работаю на тебя за деньги, — парировала я с некоторым самодовольством. Упершись локтями в диван, я приподнялась и продолжила полулежа-полусидя: — Я тебе не слуга. Вообще-то, ты платишь мне за то, что я сделала бы в любом случае и по собственной воле. Поэтому, мне кажется, ты больше похож на слугу, чем я.

Лео рассмеялся. Неподдельное веселье сморщило кожу в уголках его глаз.

— Нахалка. Грубиянка!

Я признала обвинения кивком головы.

— В таком случае, — сказал он, — я счастлив попросить об ответной услуге. — Он еще секунду понаблюдал за мной. — Я хочу, чтобы завтра ночью ты пришла ко мне на суаре. — Лео поднял руку, пресекая насмешку и отказ, которые уже хотели сорваться с моего языка. — Большая часть городских вампиров будет там. Уникальная возможность для тебя увидеть их всех в одном месте. Мы редко собираемся в таком расширенном составе.

Я вглядывалась в его лицо. Если, приглашая меня на это мероприятие, он и имел какие-то скрытые мотивы, вычислить их я не смогла.

— У меня есть всего одно маленькое черное платье. Только одно.

— Уверен, оно подойдет, — отреагировал он голосом, лишенным каких-либо эмоций. — Распусти волосы, и его никто не заметит.

Я фыркнула от смеха.

— Джордж заедет за тобой в полночь. — Лео перевел взгляд на своего телохранителя и слугу. — Мы опаздываем. Я слышу шум двигателя.

Джордж кивнул и шагнул к входной двери. Раздался щелчок открываемого замка, дверь открылась бесшумно на хорошо смазанных петлях. И Лео Пеллисье вместе со своим прислужником покинул мой дом, оставив запах перца и миндаля, аниса и папируса, чернил, сделанных из листьев и ягод, и теплый аромат нашей перемешанной крови.

У меня все еще было время, я могла трансформироваться и дать Пантере возможность побродить по ночному городу, но на этот раз зверь в моей душе молчал и даже не шевелился. В тишине дома я лежала на диване в полудреме, пользуясь моментом, который редко себе позволяла, и отдыхала. Около шести утра, накопив достаточно энергии, я сползла с дивана и дошла до спальни. Раздевшись, я замочила свой вечерний наряд, добавив несколько колпачков средства «Вулит», и встала под душ, чтобы горячая вода соскребла с меня запахи и кровь.

За последние дни я много времени проводила в душе, но мне пришлось снова вымыть голову, дабы избавиться от крови вампира. Потом я причесала свои длинные волосы и заплела одну французскую косу. Вымывшись и более или менее подготовившись к церковной службе, на которую собиралась пойти через несколько часов, я завернулась в халат, чувствуя себя странным образом отдохнувшей, и проверила свою новую одежду. Удивительно, но вся кровь, и моя, и вампира, отмокла.

Довольная тем, что не зря потратила такие деньги, я повесила юбку и блузку стекать на душевую кабинку и забралась в постель. Я лежала, распластавшись на матрасе, и под стук водяных капель в ванной разглядывала здоровую руку.

Лео Пеллисье вылечил меня своей кровью и слюной. Довольно противно, с одной стороны. А с другой? Одной из причин, по которой я решила взяться за эту работу, не считая того факта, что санкционированная Советом охота на вампа подворачивалась чрезвычайно редко, была робкая надежда, смешанная с опасением, услышать от какого-нибудь старого вампира правду о себе. Он мог узнать мой запах и сказать, что раньше встречал таких, как я. Лео Пеллисье, скорее всего, несколько сотен лет. Он был старше Кейти, если, конечно, иерархическая система вампирского сообщества следовала принципу старшинства, но понятия не имел кто я такая. Насколько я поняла, он не знал о существовании скинуокеров. Только оборотней и эльфов. И не сомневался в том, что они где-то существуют.

С тихим жужжанием заработал кондиционер, разгоняя по дому холодный воздух, и я натянула на себя одеяло. Постельное белье здесь было мягче моего. Наверное, из египетского хлопка плотного плетения или чего-то подобного. Я обычно спала на полиэстере, наброшенном на старый, комковатый матрас, но к этим простыням я могла бы привыкнуть. Я снова сжала кулак, ощутив натяжение сухожилий и мускулов. Излеченная плоть поверх разрывов была бледной и розоватой на фоне моей кожи цвета меди. От зубов молодого вампира на руке по границам укуса остались отметины, напоминавшие следы браслета. Любой зверь с клыками мог бы нанести такую рану. В том числе и Пантера.

Пантера зашевелилась. «Не вампир», — фыркнула она внутри меня с таким же отвращением, с каким реагировала бы на вкус протухшего мяса. «Ты и я». «Мы». «Больше чем скинуокер, больше чем у'тлун'та». Мы — это Пантера. Она замолчала, погрузившись в размышления. Не вполне осознавая, что подразумевала Пантера под словами «мы больше чем скинуокер» (а сама она была не в настроении давать объяснения), я выключила ночник и спрятала руку под одеяло.

Я свернулась калачиком и отпустила на волю свое сознание. Мои мысли блуждали среди множества фактов. Я обдумывала то, что мне было известно о себе, и то, о чем я догадывалась; то, что рассказала Эгги; и то, что я увидела во время лечения Лео; и то, что я нашла в Интернете. Я знала: стоит мне расслабиться, и на первый взгляд не связанные между собой вещи могут слиться в единое целое. Что же самое важное из всего этого? Я улыбнулась в темноте. Наконец-то я вспомнила, наконец-то узнала наверняка, что принадлежу к чироки. Я родилась в семье скинуокеров. У отца и бабушки были такие же желтые глаза, как у меня. Воспоминания доказывали, что не все скинуокеры несли зло, вопреки легендам и мифам.

Согласно представлениям индейцев, живущих на западе страны, главным образом из племен хопи и навахо, скинуокеры практиковали черную магию, погружаясь в мрачные исследования дьявольской науки, дабы подчинять и разрушать. Поначалу намерения у них могли быть добрые, но в результате всегда побеждало желание добыть кожу другого человека, вероятно, для того, чтобы получить более молодое тело. Поэтому скинуокеры становились убийцами и сходили с ума. И описывали их как черных ведьм и колдунов.

В сказаниях юго-восточных индейцев, в основном принадлежащих к племени чироки, скинуокер по происхождению является защитником народа. Но в более поздних легендах, возможно возникших после прихода белых людей, сюжет меняется и скинуокер становится пожирателем печени, превращаясь в своего дьявольского двойника: что-то типа Люка Скайуокера, который перешел на сторону тьмы. Однако существо в переулке пахло вампиром. Да, из-под смрада гниения шел запах вампира. А не скинуокера.