Кэти Макалистер - Ты меня просто убиваешь

Почти.

— Сага, — окликнул меня Фиат, когда люди, загораживавшие его, отошли в сторону, — я так надеялся найти тебя здесь…

Офелия остановилась и с удивлением посмотрела на меня. Я быстро представила их.

— Хочу тебя предупредить, Фиат, — если ты или кто-нибудь из твоих громил попытается меня похитить, только пальцем попробуете шевельнуть, я буду кричать изо всех сил. Я знаю, что «Черное и белое» — нейтральная территория, и у того, кто попытается нарушить перемирие, будут очень большие неприятности.

Фиат рассмеялся; выражение его синих глаз осталось непроницаемым.

— Ах, сага, ты такая горячая женщина. Ты действительно достойна стать супругой виверна. Но Дрейк тебя не заслуживает.

— Это точно, — сухо ответила я.

— А что касается нарушения законов «Черного и белого»… — Он улыбнулся. — Кто может помешать мне сделать с тобой все, что я пожелаю? Венецианец мертв. Никто не предъявлял права на его наследство.

— Мы помешаем, — внезапно заговорила Офелия, протискиваясь вперед и загораживая меня. — Эшлинг — моя подруга. Перди и я — мы не дадим тебе причинить ей зло.

Фиат даже не взглянул на Офелию. Ледяным пальцем он прикоснулся к моему подбородку, приподнял его и несколько долгих мгновений изучал мое лицо.

— Ты такая решительная, полная сил. Но все же ты смертна.

— Может быть, она и смертная, но она собирается бросить вызов Дрейку Вирео, — объявила Офелия. — Не у всякого хватит на это смелости.

И как в тот вечер, когда я назвала Дрейка Волшебным драконом Паффом, в зале воцарилась тишина. Во взгляде Фиата мелькнуло нечто вроде уважения.

— Значит, Страж собирается оспаривать у своего супруга контроль над кланом.

— Нет, — быстро возразила я, покачав головой, чтобы придать своим словам убедительности. — Дело не в этом…

— Именно в этом, — перебила меня Офелия, сделав мне знак молчать. — Она вызовет его на поединок, и, когда он потерпит поражение, она будет править вместо него.

— Но я не хочу…

— Хочешь-хочешь, — прошептала она мне прямо в ухо, чтобы Фиат не мог ее слышать. — Таков ритуал. Для видимости поединок проводится за контроль над кланом, но на самом деле победитель может требовать все, что угодно. Если ты поставишь Дрейку условие, что он сдастся полиции, в случае поражения ему придется это сделать.

— Если он, конечно, потерпит поражение, — уточнила я.

Офелия жестом отмела в сторону мои сомнения:

— Ты победишь. Мы с Перди будем тебе помогать.

Она снова повернулась к Фиату, а я принялась размышлять, стоит ли сообщать ей о своих подозрениях насчет Пердиты.

— Нам предстоит составить формальный вызов. Прошу нас извинить, — надменным тоном произнесла Офелия и, отстранив Фиата, направилась к задним помещениям клуба.

— Мы еще увидимся, сага, — окликнул меня синий виверн, и в этих словах явственно прозвучала угроза.

— Посмотрим-посмотрим, — пробормотала я, не желая наносить ему открытого оскорбления. Я уже начинала понимать, как глупо наступать дракону на хвост.

— Сюда — здесь офис Перди. — Офелия ждала меня у входа в темный коридор, в котором находились туалеты.

Мы прошли мимо них, завернули за угол и подошли к двум обитым кожей дверям, располагавшимся по обе стороны коридорчика. Одна из дверей была оклеена желтой лентой с черными надписями «Место преступления».

— Это кабинет Венецианца. Сначала его опечатали, но Перди заставила адвоката Венецианца обратиться в полицию, чтобы ей разрешили доступ к деловым бумагам, — объяснила Офелия, кивая на правую дверь. Затем она открыла другую, расположенную напротив. — Это офис Перди. Он меньше, но… О Богиня, нет!

Я смотрела на тело Пердиты, свисавшее с потолка, и машинально отметила, что убийца грубой веревкой связал ее ноги и руки за спиной. Такая же веревка была обмотана вокруг талии жертвы, и конец ее был привязан к крюку, торчавшему в черной потолочной балке.

— Третья Смерть Демона, — произнесла я, даже не взглянув на круг, нарисованный под медленно вращавшимся телом.

В этом не было необходимости. Я уже знала, что там увижу.

Офелия без чувств рухнула на пол.

Глава восемнадцатая

Я стояла у выхода в зал, ища среди толпы посетителей знакомое лицо; сейчас мне, как никогда, не хватало Джима. Мне нужен надежный человек, напряженно размышляла я, который, едва увидев тело Пердиты, не побежит с воплями в полицию, но где же его найти?

Среди толпы пронесся тревожный шепот, и все застыли на месте, глядя в сторону главного входа. Дрейк медленно спустился по ступеням, являя собой образец мужской красоты, за ним на расстоянии шага следовали Иштван и Пал. Я отступила назад, в темный коридор, не желая, чтобы Дрейк меня заметил. Просить его о помощи с Пердитой я стала бы в последнюю очередь.

Пока я искала среди моря лиц кого-нибудь знакомого, толпа снова расступилась, и к Дрейку, двигаясь с ленивой грацией, приблизился Фиат. Драконы обменялись поцелуями в щеку, затем Фиат, наклонившись к уху Дрейка, что-то сказал, указывая на коридор, где я стояла. Дрейк поднял голову, словно принюхиваясь. Я попятилась и скрылась в кабинете Пердиты.

Офелия застонала, когда я похлопала ее по щекам, — этот способ приведения женщины в сознание я видела в кино.

— Перди? — пробормотала она, и ресницы ее дрогнули.

— Нет, это я, — ответила я; в этот момент дверь распахнулась. — И еще Дрейк и Фиат, Пал и Иштван, и еще, наверное, Ринальдо и другой громила Фиата вон там, в коридоре, хотя мне отсюда толком не видно.

Два виверна молча застыли в дверях, с явным изумлением уставившись на тело Пердиты, вращавшееся на веревке.

— Кто? — пронзительно вскрикнула Офелия, вскакивая на ноги и отталкивая меня. Она указала пальцем на Дрейка, и по щекам ее покатились огромные слезы. — Это он! Он убил Перди! Он убил ее, так же как и остальных! Он убил мою… мою… — И она, закрыв руками лицо, разразилась душераздирающими рыданиями.

Я усадила ее в кресло, затем оглянулась на двух мужчин, загородивших выход:

— Если вы не хотите, чтобы все посетители начали ломиться сюда, чтобы поглазеть, предлагаю вам закрыть дверь и поставить своих людей охранять коридор.

Дрейк кивнул своим подчиненным, и они немедленно исчезли. Фиат не сразу согласился отослать своих головорезов, но в конце концов ему пришлось последовать примеру зеленого собрата. Дверь закрылась с негромким щелчком, резко прозвучавшим в мертвой тишине кабинета. Офелия, уткнувшись в ладони, обливалась слезами, и тело ее сотрясалось от рыданий. Я встала рядом, стараясь хоть как-то утешить ее.

Дрейк обошел вокруг тела Пердиты; его зеленые глаза отмечали все детали. Фиат прислонился спиной к Двери, словно для того, чтобы никого не впускать, но глаза выдавали его мысли. Он хладнокровно размышлял о чем-то… но явно был поражен увиденным.

Я откашлялась, и мой кашель необычно громко прозвучал в небольшом помещении.

— Дрейк, тебя обвинили в убийстве Пердиты. Это правда?

Он взглянул на меня поверх еще вращавшегося тела, и взгляды наши встретились.

— Точно такая же правда, как и обвинения в убийстве Авроры и Венецианца.

Я грустно улыбнулась. Ну как я могла ожидать от него прямого ответа? Я обернулась к Фиату:

— Тебя никто не обвинял, но ты был в клубе, когда пришли мы с Офелией, так что такая возможность у тебя была. Ты убил ее?

— Я женщин не убиваю, — напряженным голосом произнес Фиат, сделав странное движение плечами, вероятно в знак отрицания. — Ну, то есть редко убиваю.

— Ты меня утешил. Могу я задать еще один вопрос?

— Если это доставит тебе удовольствие, — снова пожал плечами Фиат.

Я встала и, набрав полные легкие воздуху, заорала что было мочи:

— Почему вы, драконы, не можете прямо ответить на простой вопрос?

Охотно признаюсь, что я несколько потеряла самообладание в результате постоянного стресса, — ведь меня то пытались похитить, то арестовать за убийство, то обокрасть, но неужели это являлось весомым поводом для того, чтобы лупить меня по лицу, как истеричку?

— О! Ты об этом пожалеешь! — прорычала я, размахивая кулаками перед носом Дрейка. Фиат отодрал меня от врага, но я успела как следует звездануть ему по носу. — Никто не смеет бить меня, никто! — орала я, извиваясь в руках Фиата.

Дрейк осторожно потрогал нос и с явным удивлением уставился на пятна крови на пальцах.

— На твоем месте, — прошептал мне на ухо Фиат, — я бы сейчас уносил ноги.

Он яростного вопля Дрейка задрожали стекла. На крик прибежали все четверо телохранителей; они ворвались в комнату как раз в тот момент, когда Дрейк устремился ко мне.

Я не стала дожидаться возможности все мирно обсудить. Я бросилась бежать. Протиснулась мимо мужчин, столпившихся в дверях, проскочила коридор, шелестя желтой лентой, влетела в офис Венецианца и успела захлопнуть дверь непосредственно перед тем, как Дрейк схватился за ручку.