Джей Би Рем - Сингулярность (СИ)

Прицелилась.

Задержала дыхание.

Выстрелила.

Существо упало, но встало и с остервенелым ревом кинулось снова на стену.

Я задержала дыхание.

Прицелилась.

Раздался новый оглушительный грохот.

Тварь рухнула.

— …Что оно горячим светом

По листам затрепетало…

Я пыталась вспомнить, сколько патронов в пистолете. Макс говорил, но я все прослушала. Я использовала уже четыре заряда. Двое было мною убито. Их еще много мелькало кругом, а времени, считать количество не было. Ну откуда их столько? Гнездо что ли недалеко?

Их ужасающие силуэты вырисовывались все ближе. А душераздирающие крики, разносившиеся по всему Колизею, ультразвуком впивались в уши, норовя порвать барабанные перепонки.

Я прицелилась в очередного монстра, допрыгнувшего до оконного проема справа, ниже от меня. Он повернулся всем телом в мою сторону, видимо, готовясь к прыжку. Луна осветила его омерзительное подобие человекообразного лица и утонула в черноте его глазных провалов. Я перепугалась нашей внезапной близости и выпустила в него, сама не знаю, сколько пуль. Стало бесполезно считать патроны.

Облегченно выдохнула, когда его тело пропало из виду и с хрустом встретилось с каменным покрытием.

— …Рассказать, что лес проснулся,

Весь проснулся, веткой каждой…

Прицеливаясь в следующего, я выпустила еще несколько патронов вхолостую, но затем все-таки достигла своей мишени, и чудовище скрылось в низине.

Удивительно, каким чистым и ясным мне казался мой разум в эту минуту. Стихотворение выплывало без всяких усилий, помогая сосредоточиться и успокоиться. Слезы высохли, и только холодный ветер напоминал о них, касаясь в этих местах ледяным потоком.

-…Каждой птицей встрепенулся…

Наметила цель.

Вдох.

Задержка дыхания.

Выстрел.

Выдох.

— …И весенней полон жаждой…

Цель.

Вдох.

Грохот выстрела.

Выдох.

-…Рассказать, что с той же страстью,

Как вчера, пришел я снова…

Особенно крупная особь прыгнула на соседний проем.

Я повернула оружие в ту сторону и нажала на курок. Осечка. Кончились патроны. Монстр оскалился, разинув пасть и готовясь к прыжку.

Я оттянула назад защелку магазина, как показывал Макс, и как делала на тренировке множество раз, вынула из рукоятки пустой магазин.

Мутант сделал выпад в мою сторону и зацепился за край ниши, которую я занимала. Все это я видела периферическим зрением, продолжая перезаряжать оружие. Я не могла терять время, оценивая позицию, поэтому не отвлекалась. Я схватила полный снаряженный магазин и закончила процедуру замены заряда в тот же момент, когда огромная уродливая тень выросла надо мной.

Громадные контуры этой загадки природы закрыли все пространство, которое охватывало мое зрение. Тем страшнее мне было, ведь сама смерть воплотилась в этом существе. Каждый волосок в моем теле встал дыбом. От мутанта пахнуло смрадом так, что я не смогла сделать полноценный вдох. Оно раскрыло пасть и бросилось на меня, опрокидывая на спину, как ничего не весившую пушинку.

Прозвучало несколько оглушительных залпов, и монстр повалился мертвым грузом где-то рядом со мной.

Я открыла глаза, которые, оказывается, зажмурила, ожидая своего логического конца.

-…Что душа все так же счастью

И тебе служить готова…

И посмотрела на потолок гостиницы, где я накануне остановилась.

Глава 17

Яблоки и яблони

У меня едва хватило сил на то, чтобы принять душ и смыть с себя мерзко вонявшую черную жидкость, видимо, являвшуюся кровью чудовища. Затем я упала без задних ног на кровать. Перед тем, как уснуть беспробудным сном, я поняла, что мой рюкзак со всеми вещами, основная часть денег, магазины от пистолета – все осталось там.

Проснулась я от не прекращавшегося стука в дверь. Сначала я пыталась закрывать голову подушкой, но визитер никак не мог смириться с тем, что он здесь лишний.

Я неохотно сползла с кровати и двинулась к двери. Хорошо, что на пути мне встретилось зеркало, в котором я увидела свою обнаженную фигуру. Я вспомнила, где теперь покоились все мои вещи и как выглядят те, в которых я вернулась из вояжа. Придется что-то придумывать, когда настанет время покинуть гостиницу.

Пока же я обмоталась легким покрывалом и распахнула дверь, даже не подумав, что надо сначала узнать, кто за ней. После эпической битвы с монстрами чувствуешь себя в безопасности просто в своем мире с людьми.

За порогом стоял Макс. Он облокотился о косяк боком и скрестил руки на груди. На губах его играла жесткая ухмылка. Даже глаза его выражали презрение.

— Отлично выглядишь. Новая прическа? – усмехнулся он.

Я не верила своим глазам. Ощущение недопонимания, неожиданности и счастья вновь видеть любимого человека, да еще после пережитого, соединились и вспыхнули одновременно в душе всепоглощающим огнем. Улыбка радости расплылась по моему лицу.

— Макс? Как?

Ответом мне был ледяной тон:

— Ты одна?

Его холодный взгляд пробежался от голых ног, торчавших из-под простыни, до моих обнаженных плеч.

— Конечно, — я опешила.

— Войти можно?

— Да.

Я растерянно отодвинулась, пропуская его. Он зашел, окинул пространство скептическим взглядом. Мне стало немного стыдно за скромную обстановку.

— Как ты меня нашел?

— Так же, как и в первый раз, только теперь я знаю, кого искать.

— Я очень рада тебя видеть.

Мне так хотелось, чтобы он обнял меня, но Макс отошел к дальней стене и сел в кресло.

— Да? Странно. Это ведь ты убежала, бросив меня, и оставила записку, в которой пояснила, как ко мне относишься.

— Макс, все не так.

— А как?

— Я переживаю, что кто-нибудь пострадает. Что ты пострадаешь.

— Ты обещала остаться и нарушила уговор. В чем ты еще соврала? Тебе вообще можно верить?

— Я хотела как лучше для всех.

— Знаешь, я не хочу ничего слушать. Я обещал тебе помочь. Я сдержу слово ради моего брата. Потом можешь делать, что хочешь, и идти, куда вздумается.

Острая боль пронзила мое сердце. Значит, у него это всего лишь чувство долга перед братом, а потом бы он оставил меня и ушел. Слезы обиды готовы были вырваться наружу.

Я молча отвернулась и направилась в душ, приводить себя в порядок, а заодно пролить обжигающие ручьи горечи наедине с собой.

Я надеялась найти разрешение своей ситуации и вернуться к Максу, чтобы быть с ним. Он же планировал наоборот, помогать мне, пока не выполнит свой долг перед братом.

Ощутив потребность успокоить свои эмоции, похожие в тот момент на те, которые Мунк некогда запечатлел на своей печально известной картине «Крик», я залезла в душ и окатила себя ледяной водой. Определенного отстранения я добилась, но раненая гордость разливалась ядом по телу, отравляя мозг с одной стороны, и заставляя взять себя в руки с другой.