Нэйт Саузард - Добытчики

Он сделал глубокий вдох и подался вперед, осторожно перенося вес на сломанную ногу. Та ответила пульсирующей болью. Медленно добавил еще веса, отрывая одну руку от стиральной машины. Боль вспыхнула, пробежала горячей волной по телу, и снова утихла до легкой пульсации.

— Ну, давай же, дрянь.

Он полностью оторвался от стиралки, добавив еще веса на поврежденную ногу. Боль была готова захлестнуть все тело, и Блейк зарычал, превознемогая ее. Он решил какое-то время не двигаться и не поддаваться боли. Вместо этого стиснул зубы, и подождал, когда она отступит. Другого варианта не было.

Как только он почувствовал, что может открыть глаза и рот без крика, он сделал шаг. Наступил на здоровую ногу, перенося сломанную вперед. Она была похожа на качающийся ствол дерева или стальную балку. Как он и предпологал, деревянные бруски не давали ноге сгибаться, но шина получилась уж очень громоздкой.

Вытянув перед собой сломанную ногу, он сжал кулаки. Вот он, момент истины. Он немножко приподнял здоровое колено и сделал шаг. Получился какой-то неуклюжий полупрыжок. Мгновенная боль криком вырвалась наружу, но быстро угасла. Тяжело дыша, он сильнее сжал кулаки.

Попробовал еще раз. Боль снова пришла, но он удержался от крика, довольствуясь страдальческим кряхтением.

Он продолжал двигаться, учась превозмогать боль и знакомясь с возможностями самодельной шины. Каким-то чудом добрался до двери, не упав и даже не попытавшись за что-то ухватиться. Все тело было будто охвачено огнем. Он ухватился за дверную раму и на секунду прислонился к ней, переводя дыхание и позволяя боли немного утихнуть. Потом снова дошел до стиралки. Немного добавил скорости, проверяя свои возможности. Двигаться быстро оказалось не так больно. Боль стала постоянной, но терпимой. Или может его нервная система просто начала давать сбои, отключая органы чувств.

Он понимал, что о подъеме по лестнице за дробовиком не может быть и речи, тем более что патронов больше не было. Что ему нужно, так это новое оружие. Среди залежей хлама он нашел алюминиевую бейсбольную биту. На вес она была вполне подходящей. Он зажал ее в руке и стал приматывать клейкой лентой к запястью, пока не заклеил весь кулак и рукоятку. Через несколько секунд рука превратилась в серебряный чехол. Он попробовал расслабить кулак и понял, что не может. Отлично. Если повезет, то в ближайшее время бита не выскользнет.

Все необходимое он нашел у гаражной двери. Поднял свободной рукой и вышел из гаража.

Стал расплескивать в гостиной. В нос ударил запах бензина. Пары жгли глаза. Блейк действовал осторожно, стараясь, чтобы жидкость не попала на одежду. Он не собирался сжечь себя заживо. Он хотел поджечь дом, чтобы подать сигнал остальным. Не лучший план, но единственный, пришедший на ум.

Добравшись до кухни, он бросил почти пустую канистру в гостиную и стал наблюдать, как оставшееся содержимое пропитывает ковер. Медленно обошел кухню, рывками выдергивая ящик за ящиком. В пятом он нашел коробок спичек, и два блока «Мальборо Редс».

Пятясь к двери, осторожно выудил спичку из коробка. Посмотрел на два предмета в левой руке, а затем перевел взгляд на правую. Клейкая лента представляла собой проблему.

— Спокойно, — сказал он сам себе. Потом засунул коробок между зубов. Зажал спичку между большим и указательным пальцами и чиркнул о терку.

Пламя вспыхнуло с третьей попытки и, поколебавшись, медленно превратилось в стабильный язычок оранжево-голубого цвета. Дав огню разгореться, Блейк бросил спичку в гостиную.

Ковер вспыхнул с приглушенным хлопком. Жар обдал его горячей волной, как бы намекая, что пора уходить. Но Блейк не сдвинулся с места. Вместо этого он наблюдал, как черный дым поднимается вверх и вьется по потолку.

— Вот тебе и дымовой сигнал, — прошептал он.

Тут за спиной что-то зашипело.

— Думаешь, Эллис еще там? — спросил Крис.

— Тебя это волнует? — Моррис с кряхтением поставил в кузов коробку овощных консервов.

— Ага. Имею в виду, мы не то, чтобы ладим, но вдруг он жив. По крайней мере, может быть жив. Насколько я понимаю, он на нашей стороне. Черт, я бы не спасал его задницу столько раз, если б желал ему смерти.

— Верно. — Моррис оперся здоровой рукой о борт кузова. Другую он крепко прижимал к боку. Даже в темноте Крис различил кровавое пятно на плече здоровяка. Он очень надеялся, что ему все еще больно.

— Не знаю, — сказал Моррис. — Я не разглядел, сколько за ним гналось. А ты?

— Минимум пара дюжин. Похоже, за ним рванула половина шайки.

— Тогда я все равно не знаю. Эрик добрался сюда успешно, но он знал, куда идти. Про Блейка это не скажешь. Тем более, если за ним гналась дюжина или две. Пара дюжин? Не завидую я ему.

— Ага, вот и я о том же. Так что нам делать?

— Дело серьезное…

— Знаю, что серьезное. Просто загружаемся и уезжаем, и больше не рискуем. Ты, правда, можешь так поступить? Мы уже приготовили к отправке тела Эрика и малыша Моттса. Неужели мы должны вернуться, пожать плечами и рассказать всем, что понятия не имеем, где Эллис?

Моррис пожал одним плечом. — Лажа, согласен. Думаешь, Блейк стал бы ждать кого-то из нас?

— Ага. Это в его стиле.

— Тоже так думаю.

— Хорошо. Слушай, я знаю, что я говнюк. Но я не хочу быть еще большим говнюком.

— Я тоже.

— Так что скажешь, здоровяк? Будем торчать здесь до заката, на тот случай, если он появится? Или пойдем его искать? Нас же обложили эти гребаные жмуры. Правда, что будем делать?

— Не знаю. Давай сейчас просто посмотрим, что можно найти и положить в грузовик.

— Конечно.

— А когда закончим, поймем, каков будет наш следующий шаг.

— Понял. — Крис отошел от грузовика, разминая плечи. Каждый мускул и сустав болели. Он знал, что это не только из-за поднимания тяжестей. Но и из-за первоклассной взбучки, которую задал ему Моррис. Хотя в основном из-за того, что ему полдня пришлось спасать свою шкуру. Горячая ванна или мягкая постель позволили бы ему умереть счастливым. Он бы вздремнул минут десять, но, похоже, на это рассчитывать не приходилось. Даже если Эллиса придется ждать два месяца и шесть дней, Моррис не даст им расслабиться. Придурок.

Щелкнув фонариком, он снова взглянул на стеллажи. Он знал, что где-то там осталось немного консервов, и нашел их на уровне глаз — на полке стояло пять банок горошка. Они и, правда, будут собирать отдельные банки? Если так, значит, они дошли до ручки.

Он протянул руку и стал накладывать их в согнутую в локте руку. Суставы взвыли от боли, но он продолжал работать. Здесь он мог отдохнуть от Морриса, все хорошенько обдумать и понять, способен ли он на большее.