Ирина Лобусова - Монастырь дьявола

2013 год, Восточная Европа

Он стал в проеме двери, глядя им вслед. Он хотел убедиться, что в этот раз полицейские уйдут – окончательно. Совсем. Их появление вернуло из памяти самые тяжелые страницы его жизни. Возвращать которые ни при каких обстоятельствах он не хотел.

Лениво переговариваясь, полицейские шли к лифту.

– Скоро, когда Европа станет единой империей, – говорил пожилой, – страшно даже представить, сколько швали хлынет сюда!

– А не пускать сюда эту шушеру! – поддакивал молодой, – пусть у себя сидят, герои полицейских историй!

Все это говорилось явно для его слуха. Он сделал вид, что не слышит. Полицейские уехали в лифте. Он надеялся, что надолго. Коридор стал пустым. К его счастью, из дверей соседних номеров не высунулись любопытные, привлеченные появлением полиции.

Он хотел было уйти обратно в номер, как вдруг его внимание привлек странный звук. Как будто что-то прошуршало в воздухе, рядом с его лицом. Инстинктивно он отпрянул назад, и в тот же самый момент длинный плоский нож, просвистев в воздухе, вонзился в косяк двери, пригвоздив полоску на рукаве свитера, и легко задев его руку. Он почувствовал легкую боль от пореза. Осторожно, двумя пальцами, вынул нож.

Нож был очень странной формы. Он никогда не вдел таких. Внешне он был похож на индийский кинжал. Лезвие, странно плоское, было заострено с обеих сторон, а закругленная рукоятка сделала из простого дерева.

Он отступил на шаг назад, медленно двигая дверь. Второй нож вонзился в стену почти рядом с его головой. Это была стена его номера, там, где он только стоял – не хватило лишь сантиметра. Ему вдруг стало страшно. Два ножа – ничего хорошего… Его пытались убить.

Он стал медленно отступать, как щитом отгораживаясь дверью от пустынного коридора. Третий нож, просвистев, ударил с другой стороны. Резанув кожу на его руке, сжавшей ручку двери, он упал на пол. Порез быстро набух кровью. Этот был более глубок. Кровь закапала на пол. Самым неприятным было то, что преследователи находились уже с другой стороны. Возможно, их было несколько. Он прыгнул в коридор номера, захлопнул дверь, и в тот же самый момент нож вонзился в дверь с внутренней стороны. Нож явно бросили из его комнаты.

Только этого не доставало! Убийцы находились внутри. Ему ничего не осталось, как широко распахнув дверь, прыгнуть в коридор, прижимаясь к стене напротив. Прокатившись по полу, он прижался к стене напротив входа в номер, чувствуя себя так, словно находится на войне. Дверь в номер захлопнулась. В тот же самый момент он почувствовал, что в коридоре он уже не один.

Возле окна в конце коридора стояла человеческая фигура в длинном, до полу, черном плаще, низко опущенный капюшон которого тщательно скрывал голову. Скрестив руки на груди, фигура наблюдала за ним. Кто это, мужчина или женщина, определить было невозможно.

Но появление фигуры было не единственным, что он увидел. Со стороны лестницы появился его преследователь – высокий черноволосый парень, к левой руке которого была привязана целая связка ножей. Как две капли воды похожих на те, что уже вонзились в стены и двери. У парня были черные вьющиеся волосы, смуглое лицо явно не европейского (но и не арабского) типа, и безумные глаза наркомана. Он был в простых джинсах и черной футболке. Ноги его были босы. Он крался по коридору осторожно, как кошка, прислушиваясь к каждому звуку… И, не успел сделать и нескольких шагов, как его увидел.

Зрачки парня расширились еще больше. Отвратительно улыбаясь, он вынул еще один нож и показал знаком, что в этот раз станет целиться прямо ему в горло.

Он попытался вспомнить слова подходящей молитвы. Из этого ничего не вышло. Последние слова молитвы он слышал еще в детстве. Перед его глазами вдруг отчетливо, выплыв из тумана, в котором проходила его жизнь, встало лицо дочери. Он улыбнулся от радости. Значит, они увидятся очень скоро… Это неплохо. Все равно ему было незачем жить.

Дальше все произошло очень быстро. Он увидел сверкнувшее в воздухе лезвие летящего ножа. Увидел жажду крови в безумных зрачках ухмыляющегося убийцы. Фигура в черном вдруг подняла руку. Он увидел молнию синеватого цвета, ударившую прямо в летящий нож. Нож разлетелся прямо в воздухе – на крошечные кусочки. После этого раздался выстрел.

Нелепо взмахнув руками (как клоун в цирке, приветствующий публику), парень упал на ковер. В его лбу появилось ровное черное отверстие, из которого на ковер потянулась тонкую струйка алой крови. Парень был мертв.

Онемев от ужаса, он застыл, несколько секунд тупо глядя на труп. Когда очнулся, черной фигуры в коридоре уже не было.

Он бросился к окну. Рядом находилась полуоткрытая дверь, ведущая к служебной лестнице. Недолго думая, он распахнул ее и бросился по лестнице вниз. Ему повезло: после первого же пролета он увидел край мелькнувшего черного плаща. Перегнувшись через перила, он крикнул:

– Подождите! Постойте!

Ему вдруг показалось, что край плаща на мгновение застыл. Нагнувшись еще ниже, он закричал, насколько хватало сил:

– Зачем вы меня спасли?! Зачем?!

Дальнее эхо ударилось о стены. Ответа на его крик не последовало. Он снова бросился вниз, и в этот раз отчетливо увидел фигуру, бегущую по ступенькам. Его заметили. Человек в черном плаще немного повернул голову и остановился. В тот же самый момент нога его, попав на что-то скользкое, подвернулась, и, потеряв равновесие, он тяжело скатился по ступенькам и ударился головой о стену. Все внутри вспыхнуло ослепляющее-яркими красками, и на какое-то мгновение он увидел морщинистую руку старика, прижавшуюся к стене из грубого, тесаного камня. Все это было слишком быстро. Потом огни в голове усилились, причиняя нестерпимую боль.

И, растянувшись на ступеньках во весь рост, он потерял сознание.

1413 год, Восточная Европа

День клонился к закату. Солнце садилось в реку, освещая темный лес, подступающий вплотную к воде, длинную дорогу. Уходящую далеко, кусты возле берега.

Тонкие лучи солнца освещали воду до самого дна. Это было умиротворенной картиной – до тех пор, пока… Возле самого берега, там, где дорога, закругляясь, спускалась к воде, тянулся долгий след. Издали его можно было принять за темную веревку, конец которой утопили в реке. Но это было не совсем так. В прозрачной воде расплывалось красное пятно, постепенно становясь розоватым. Тяжелые капли падали в свежесть реки. Темный след был кровавым ручьем, и человеческая кровь окрашивала воду возле берега в багровый оттенок. Оттого казалось, что над лесом поднимается кровавый закат.

По дороге, ведущей из поселка к лесу, шел ребенок. Это был мальчик лет 12-ти. Его широко распахнутые глаза не видели ничего вокруг. Именно он оставлял кровавый след, впадающий в реку. Шел он медленно и тяжело, спотыкаясь на каждом шагу.