Хроники крови. Пенталогия (ЛП) - Хафф Таня
У Фицроя пересохло во рту, он начал задыхаться, пытаясь разорвать путы. До предела напрягая мускулы, рискуя вывихнуть суставы, он отчаянно сражался за свою жизнь. И когда уже казалось, что ему остается только завыть от отчаяния, правой руке удалось шевельнуться.
Доктор О’Мара зажег свечи, бросил в огонь зловонный порошок, потом открыл книгу и начал читать.
Генри снова шевельнул правой рукой. А потом и левой.
В центре пентаграммы возникло свечение.
Фицрой понял, что силы, необходимые для вызова демона, — те же самые, что связывают его по рукам и ногам, а потому они стали слабеть. Слабеть…
Свечение начало приобретать форму, образуя…
С яростным воплем вампир разорвал путы и метнулся вперед. Не успел доктор отреагировать, как он набросился на него, оторвал от пола и швырнул изо всех оставшихся сил к противоположной стене.
О’Мара ударился головой о деревянную панель. Древесина оказалась прочнее. Силуэт в пентаграмме растаял, оставив после себя только мерзкий запах и воспоминание безмерного ужаса.
Слабый и дрожащий, Фицрой стоял над недвижным телом Огонь в светлых глазах доктора исчез, превратив их в тускло-серые. Возле стены разлилась целая лужа горячей красной крови, и Генри, терзаемый муками голода, поблагодарил Господа, что кровь мертвых была для него бесполезна. Он предпочел бы голодную смерть, чем насытиться кровью этого человека.
Фицрой поднял с пола колдовскую книгу, отчего по его коже побежали мурашки, и, пошатываясь, вышел в ночь.
— Следовало бы ее уничтожить. — Прижав ладони к стеклянным дверцам шкафа, Генри уставился на книгу. Он ни разу не задавал себе вопрос, почему не сделал этого. Наверное, не хотел искать ответ.
*
— Эй, Победа!
Вики медленно обернулась, стоя в открытой телефонной будке, сердце ее стучало как отбойный молоток.
Тони заулыбался.
— О, да мы, оказывается, пугливые. А мне казалось, я слышал, будто ты дольше не работаешь по ночам.
— Больше, — рассеянно поправила его Вики, ее сердце тем временем перешло на нормальный ритм. — А разве похоже, что я работаю?
— У тебя всегда такой вид, словно ты на работе.
Вики вздохнула и внимательно посмотрела на Тони. Выглядел он неважно. Слой грязи на его лице свидетельствовал о том, что он спал под открытым небом, а впавшие щеки подсказали, что и питался он в последнее время нерегулярно.
— Ну и видок у тебя.
— Бывали дни и получше, — согласился парень. — Не отказался бы сейчас от котлетки с картошкой.
— Почему бы и нет. — Автоответчик Генри по-прежнему утверждал, что тот не может подойти к телефону. — А ты тем временем расскажешь, чем занимался в последнее время.
Тони театрально закатил глаза.
— Я что, похож на сумасшедшего?
*
На дне чугунной сковородки — подарок мамы — горело три угольных брикета. Он впервые использовал эту сковородку. Золото, ладан и мирра — все было добавлено. Три капли крови зашипели в костре, и Норман живо отпрянул, так, на всякий случай.
Прошлой ночью что-то помешало демону материализоваться, но так как это был первый и единственный раз, то по статистике сегодня сатанинское отродье сумеет прорваться. Бердуэлл непогрешимо верил в статистику.
Воздух в центре пентаграммы зарябил. Забинтованные пальцы Нормана заныли, и он вдруг струсил, подумав, не ждет ли его и на этот раз провал. Нет, не должно бы. По статистике не должно.
Провала и не случилось.
— Это я тебя вызвал, — объявил Бердуэлл, подавшись вперед, когда демон полностью материализовался. — Я твой хозяин.
— Ты хозяин, — согласился демон. Он казался каким-то подавленным. Все время озирался.
Норман презрительно усмехнулся, глядя на этого жалкого прислужника зла. После сегодняшней ночи он будет командовать куда более могущественным демоном, и тогда его уже ничто не остановит.
12
— Ты знаешь, что такое колдовская книга?
— Да, хозяин. — Демон съежился в центре пентаграммы — он все еще помнил о пережитых муках, помешавших ему явиться на предыдущий зов.
— Отлично. Отправишься вот сюда.
Бердуэлл показал на здание, отмеченное на карте. Существо восприняло информацию, хотя видело город по-своему, представляя его гораздо сложнее и нагляднее.
— Отправишься в этот дом самым коротким путем. Возьмешь колдовскую книгу из квартиры номер тысяча четыреста семь и немедленно принесешь сюда, используя тот же маршрут. И смотри, чтобы тебя никто не видел.
— Я должен подкрепиться, — мрачно напомнило хозяину исчадье ада.
— Ладно, по дороге можешь перекусить. Но книга нужна мне как можно скорее. Понятно?
— Да, хозяин. — Придет время, и он усмирит голод этим самым «хозяином», который сейчас его вызывает. Это ему уже обещано.
Тварь чувствовала, как Верховный демон, которому она служила, выжидает. Чувствовала, что бешенство повелителя растет с каждой минутой по мере того, как она удаляется все дальше от узора, обозначающего
имя.
И знала, что почувствует эту ярость еще сильнее, когда вернется обратно из этого мира.
По дороге существо встретило много живности, и, так как было из чего выбрать, оно насытилось наконец там, где оборванная жизнь вписывалась в имя другого повелителя демонов. Чтобы закончить это, второе имя, понадобится еще четыре смерти, но возможно, тот защитит его от первого, получив шанс контролировать врата.
Сатанинское отродье не знало надежды, ибо надежда была вообще чужда его племени, но понимало, что такое подвернувшийся шанс, и не преминуло этим шансом воспользоваться.
Быстро насытившись, оно осторожно продолжило путь, чтобы не привлечь внимание той силы, которая помешала ему явиться в сей мир прошлой ночью. Исчадье ада уже сражалось с этой силой в прошлом и не имело никакого желания повторить борьбу сейчас, не имея какой-либо поддержки.
Оно ощутило присутствие колдовской книги, приблизившись к зданию, указанному хозяином. Расправив крылья, существо спланировало ниже, призрачной тенью на фоне звезд, и опустилось на балкон. Зов книги усилился: темная сила реагировала на приближение демона.
Оно почуяло поблизости живность, но не смогло распознать ее; слишком медленная для демона и слишком быстрая для смертного. Существо ничего не понимало, хотя, впрочем, ему это было необязательно.
Металл вокруг стекла, который оно обнюхало, не произвел впечатления. Мягкий металл, поделка смертных.
«Оставайся невидимым».
Если оно не видело улицы, значит, и живность на улице не видела его. Сатанинское отродье всадило когти в раму и вырвало окно из пазов.
*
Капитан Роксборо шагнул вперед, раскинув руки, не сводя
с лезвия серых глаз.
— Не думаешь же ты… — начал он. Только молниеносная
реакция спасла его в момент, когда лезвие прочертило в воздухе стремительную дугу. Капитан отпрыгнул назад. Бок его просторной рубахи был распорот, но кожа под ней оказалась не задета.
С
великим усилием он сдержал гнев.
—
Я начинаю терять с тобой терпение, Смит.
Руки Генри замерли над клавиатурой. С балкона донесся какой-то звук. Негромкий — напоминающий шелест мертвой листвы на ветру, — но совершенно не характерный для этих мест.
Через мгновение Фицрой уже был в гостиной. Удушающий запах гниющего мяса предупредил о том, что его там ждет. По двухсотлетней привычке рука потянулась к бедру, хотя шпагу он не носил с XIX века. Единственное его оружие, армейский револьвер, было завернуто в клеенку и спрятано в подвале дома. Вряд ли у него найдется время за ним сбегать…
Существо, держащее в когтях стеклянную дверь, стояло, бесформенным силуэтом выделяясь на фоне ночи. Оно почти заполнило собой крошечный тамбур между столовой и балконом.
