Рональд Четвинд-Хейес - Не гасите газовый свет

Откуда-то из безграничного пространства донесся голос миссис Максвелл.

— Теперь ты видишь, почему я никогда не раздвигаю шторы.

Майя глубоко вздохнула и упала в обморок.

Сияющее солнце расточало по золотой пустыне волны белого зноя. Вдали стояли неподвижные фигуры мужчины и молодой девушки.

Потом над пустыней пронеслись раскаты резкого шепота:

— Майя… Майя, очнись, детка.

Солнце превратилось в шипящую газовую лампу, пустыня задрожала и постепенно трансформировалась в знакомую комнату.

Майя подняла голову, и искра воспоминаний разгорелась во всепожирающее пламя.

— Я их… их… видела… видела.

Миссис Максвелл осторожно поставила ее на ноги, затем подвела к ближайшему стулу.

— Да, дорогая, я поняла. Они были не такими уж страшными, правда? Просто двое людей, которым в некотором роде… нанесли телесные повреждения. Не хочешь ли выпить капельку чего-нибудь крепкого? Может быть, бокал хереса?

— Нет, спасибо. Скажите, пожалуйста, кто они?

Лицо миссис Максвелл стало темнее тучи.

— Ты уже второй раз суешь нос не в свое дело. Достаточно того, что мужчина — это… то есть был неверным мужем, а девушка — бесстыжая тварь. Оба они преступники. И их злодеяние продолжает жить.

Правда стучалась в голову Майи, но она все еще не хотела встречаться лицом к лицу с неизбежным. Должно же быть другое, более приемлемое объяснение или, по крайней мере, факт, представленный в таком виде, что его можно проигнорировать как иллюзию, — эффект загазованного воздуха. Освещенная лампой комната была средоточием мрачных фантазий, затерянных в мире абсолютной реальности.

— Они выглядят столь реальными, — сказала она.

— Зло очень реально, — важно изрекла миссис Максвелл, — но оно никогда не одолеет решимость, прямодушие и невинность, — она улыбнулась Майе. — До чего же ты невинна, моя дорогая.

Это было так. Но один-единственный взгляд через щелку в занавесках сильно расширил кругозор Майи, и она поняла, что хозяйка может попросить ее о крайне неприятной услуге.

Она прошептала:

— Нет… нет… пожалуйста.

Миссис Максвелл опустилась на стул рядом с ней и стала объяснять, что, как, когда и все мрачные последствия.

— Они приходят каждую ночь. Понимаешь, в доме должно быть темно. Эти существа не переносят вида своих жертв. Или, может быть, потому, что они умерли в темноте — не знаю. Но если кто-нибудь с неиспорченной душой, тот, кому не приходилось поднимать руку на нечестивых, выйдет за дверь…

Майя воскликнула:

— Нет… нет…

— Не перебивай, пожалуйста. Выйдет за дверь и прикажет им исчезнуть в вечной тьме — тогда им придется повиноваться.

Майя неистово мотала головой из стороны в сторону и хныкала, как насмерть перепуганное животное. Миссис Максвелл схватила ее за руки и стала уговаривать.

— Ты должна. Неужели ты не понимаешь, что означает сидеть здесь взаперти, год за годом? Не смея погасить свет или открыть занавеси. Один раз я вышла из дому — один-единственный раз — и они стали преследовать меня, слышишь? Преследовать! Ты единственная можешь освободить меня, и я буду тебе благодарна. Очень, очень благодарна. Я дам тебе денег, много денег. Столько, сколько тебе потребуется на всю оставшуюся жизнь. Подумай об этом. Всего за две минуты работы. Если эту дребедень можно назвать работой. Скажи лишь «да», всего лишь «да». Давай, это такое короткое слово. Да… Да…

— Я не могу. Попросите сделать что-нибудь другое.

— Да. Скажи «да». Ты можешь закрыть глаза, когда они приблизятся. Давай… Скажи «да».

— Д… Д… а.

Миссис Максвелл встала.

— Наконец-то. Много шума из ничего. Я позабочусь о том, чтобы миссис Дункан и Сагден получили выходной… Она подозревает, но никогда не сможет доказать. Будет хорошо, если весь дом окажется в нашем распоряжении, особенно если учесть, что может быть довольно шумно. Ради Бога, больше не хнычь.

Миссис Дункан свалила свои уложенные чемоданы на кухонный стол и свирепо посмотрела на Майю.

— Приказала мне взять выходной, а когда я заявила, что не хочу никаких выходных, выгнала меня. Ну, что же, ее ждет потрясение.

Майя посмотрела на нее широко открытыми глазами.

— Вы хотите сказать… что больше не вернетесь?

— Совершенно верно. И если у тебя осталось врожденное чувство здравого смысла, ты тоже исчезнешь отсюда. Я не слепа и не глуха и понимаю, что держит мою хозяйку взаперти в ее комнате. Сейчас же поедем на станцию с Сагденом и мной.

— Не могу. Я обещала.

— Очень глупо с твоей стороны. С меня хватит. Когда наступит темнота, попомни слова. Жалок тот, в ком совесть нечиста.

Перед самым закатом Майя собрала весь свой небогатый запас храбрости и обследовала сад. Она медленно обошла дом и со страхом посмотрела на зашторенное окно. Именно на этом месте стояли призраки. Если она сейчас поднимется на второй этаж и посмотрит вниз через щелочку в шторах, то, несомненно, увидит их. Но — она с тревогой посмотрела по сторонам — в поле зрения не было видно ничего страшного. Куропатка вскрикнула в своем гнезде далеко в зарослях кустарника, и ветер, будучи в игривом настроении, шевелил длинные темные волосы Майи. Потом облако закрыло собой диск заходящего солнца, и длинная густая тень набежала на сад.

Майя вернулась обратно в дом и закрыла все двери и окна, прежде чем подняться в освещенную газом комнату на втором этаже.

— Заклинаю вас уйти прочь и больше не возвращаться, — повторила Майя в шестой раз.

— Странствуйте вечно по черным долинам подземного царства, — продолжала миссис Максвелл, — где приматы танцуют дикие танцы в населенных демонами лесах.

— Странствуйте вечно… Миссис Максвелл, откуда вы знаете, что это подействует? Я всего лишь невежественная девчонка, и эти слова ничего мне не говорят.

Миссис Максвелл в отчаянии всплеснула руками.

— Потому что я знаю это, девочка. Я перекрыла дорогу рассудку и заменила его бесспорным знанием. Я знаю, что эти отверженные создания ждут меня в саду. Знаю, что они каждую ночь поднимаются на второй этаж и пытаются увести меня с собой. Мне удалось передать эти знания тебе, поэтому ты должна поверить мне, что определенное сочетание слов заставит их уйти восвояси, понимаешь?

— Да… мне кажется.

— Ну, и слава Богу. Теперь повтори еще раз: «Заклинаю…»

Вскоре после полуночи послышался неумолимый звук шагов вверх по лестнице, и миссис Максвелл стала похожа на кошку, предчувствующую появление долгожданной мыши.

— Выйди на лестницу, девочка, поторопись — дверь должна быть закрыта, когда они поднимутся на площадку. Если мы встретимся лицом к лицу, может случиться Бог знает что.