Злата Линник - Приключения вампирши Элеоноры

Парень полез в карман за названными предметами. Из кармана выпала и покатилась по столу здоровенная головка чеснока. Господин взглянул на второго своего подчиненного и увидел, что тот не выпускает из рук серебряный крестик. Остальные двое представляли собой еще более жалкое зрелище: один тщетно пытался унять колотившую его крупную дрожь, другой изо всех сил старался вспомнить хоть какую-нибудь молитву, но в результате как заведенный повторял: „ой, блин, мамочки“.

– Да вы что, совсем спятили?! В общем, так: клиент заплатил вперед и должен получить свой заказ – деньги и подписанные документы, как вы это сделаете, меня не касается, ясно?! Там еще двое командуют, не упустите хоть их, поняли? И чтобы больше никаких сказок про вампиров и оживших мертвецов!

Четверо рэкетиров поднялись из-за стола и, пошатываясь, направились к выходу. Оставшись один, их начальник заказал себе пузатый графинчик водки, налил себе стопку, едва не расплескав, выпил одним глотком, после чего застыл, глядя куда-то в угол с выражением полного отчаяния. В мозгах у него крутилась одна-единственная фраза: „Что же я теперь Сицилийцу скажу“?

– Скучаешь, красавица?

Прямо надо мной возвышается гора мускулов, затянутая в джинсовый костюм. Круглая красная физиономия блаженно улыбается, а в крови бродит уже не один литр пива.

– Да нет, знакомого жду.

– Может, забьешь на знакомого? А я схожу коньячку нам закажу.

Но тут физиономия из красной становится совсем бледной и вытянутой. Дрожащим пальцем собеседник показывает куда-то мимо меня.

– Что это…?

И, правда, что там такого? Обычное декоративное зеркало, в котором отражается интерьер бара, посетители, мой стакан. Ах да, в нем не отражаюсь я, ну и подумаешь, я к этому давно уже привыкла.

Гора мускулов медленно удаляется, бормоча про себя: „ну, блин, и покажется же, все, завязываю пить“.

Тем временем за соседним столиком устроилась моя добыча – лохотронщики. Злобно и нецензурно ругаясь, трое молодых мужчин выясняли коэффициент трудового участия каждого из них за истекший день. Наконец, кое-как помирившись, они вышли на улицу и погрузились в темно-вишневую „девятку“. А немного позже на неосвещенном участке шоссе выяснилось, что в машине их не трое, а четверо. Пока они там ругались, я стала облачком тумана и просочилась в замочную скважину. Да, верно, вампир никуда не может войти первый раз без приглашения, но меня это не касается, на прошлой неделе именно на этой машине меня подвезли до метро. За этими тремя я давно наблюдаю, они обожают свою деятельность маскировать под лотерею в помощь студентам…

Не буду останавливаться на подробностях, скажу только, что в следующем „Дорожном патруле“ в одном из сюжетов фигурировала темно-вишневая „девятка“, по непонятной причине врезавшаяся в столб. Водитель и двое пассажиров, говорилось в передаче, погибли в результате аварии.

А немного позже в передачу „НЛО“ позвонил инспектор ГАИ, дежуривший в ту ночь недалеко от места аварии. Он видел необычайно крупную летучую мышь, которая сначала делала круги у него над головой, а потом принялась за фигуры высшего пилотажа. В довершение всего она, выйдя из головокружительного пике, подлетела к недоумевающему милиционеру и пискнула прямо ему в лицо: „Не спать на посту!“ К рассказу отнеслись скептически, объяснив это обычным переутомлением…

Хулиганство, конечно, а что прикажете делать, если в крови у лохотронщиков оказалось столько армянского коньяка, да еще один из них служил в свое время в авиации…

Проснулась я с каким-то необычным ощущением. Кто-то восхищенно таращился на меня, и, причем, не загипнотизированная жертва, а совершенно добровольно. Интересно, кому это настолько жить надоело? Оказывается, это мой спасенный, который смотрел на меня так, как в детстве смотрят на витрину с игрушками. Я потянулась, встала и направилась к гардеробу. Когда превращаешься в летучую мышь, а потом обратно, от одежды мало что остается, и сейчас мое трикотажное платье с блестками представляло собой какие-то нитки и полоски ткани, элегантно свисающие с одного плеча и волочащиеся за мной по полу.

– Эй, ты что так смотришь, как будто вампира увидел?

– Извини, я не хотел подглядывать, но ты такая красивая… Я сидел тут, вдруг дым из-под двери, я уж подумал, горит что-то. Вдруг из дыма появилась летучая мышь, а потом смотрю, это ты. Хотел подойти накрыть одеялом, но ты ведь не любишь, когда беспокоят…

– Я этих шутников видела, которые с тебя таким оригинальным способом деньги вытрясали; ну мы их и напугали, у них до сих пор все поджилки дрожат. Я так поняла, что они действовали по заказу какого-то Сицилийца. Во всяком случае, их начальник так и не решился сообщить, что у них с тобой ничего не вышло. Странная кличка какая-то: Сицилиец. Ты о нем что-нибудь знаешь?

– Сам не видел, а слышал про него много; беспредельщик, говорят, жуткий. Еще рассказывают, что он просто повернут на итальянской мафии, поэтому и кликуха такая. Все фильмы про крестного отца наизусть знает, одевается под Майкла Корлеоне, даже волосы красит, чтобы были как у итальянца. Но, смех смехом, а фигура в криминальных кругах далеко не последняя: если уж за кого берется, то все, туши свет. Я вот одно не понимаю: неужели это Козлов нас заказал, мы же вроде договариваться собирались. Какой смысл ему всю эту ерунду затевать?

– Да все очень просто: зачем договариваться, делиться с кем-то, когда можно забрать все себе, да еще и страху нагнать, чтобы никто ему больше дорогу не перебегал.

– А вдруг меня просто с кем-то перепутали: ну, знаешь, как это бывает: оказался не в то время не в том месте… Знать бы, где Сицилиец обитает, да подслушать, о чем он по телефону говорит! Ведь должен же он как-то с клиентом связаться.

– Где он живет, я примерно представляю: вилла с коваными железными воротами через две улицы отсюда.

– Как ты узнала? Понял, через мысли того типа в баре; ух ты, крутизна! Слушай, а кто эта девушка на фотографии, похожа на тебя немного, так, какое-то сходство.

– Это… одна моя дальняя родственница… она умерла.

Очень, очень давно

Да и было ли?

Ее звали Марина, но коллектив библиотеки, где она работала, единодушно называл ее Маришка Серая Мышка. Да она и соответствовала этому прозвищу как нельзя лучше – не из тех девушек, на которых обращают внимание. Небольшого роста, не очень стройная, вся какая-то бесцветная, никакая одним словом. Она могла бы быть даже хорошенькой, если бы хоть немного обращала внимание на свою внешность. Но ее одежда вызывала у всех тихое изумление – да где она только выкапывает такие старомодные вещи, волосы постоянно заплетены в длинную тощую косицу – кто же сейчас так ходит. Ни косметики, ни духов, а из украшений иногда надевала крохотные золотые сережки. Говорила она обычно мало и негромко; в посиделках за чаем с печеньем и обсуждением актуальных женских проблем участия не принимала, а прислушивалась к разговорам откуда-нибудь из-за угла или из-за стопки книг. Про себя она никогда не рассказывала и про ее жизнь вне библиотеки никто толком ничего не знал. Вроде бы жила с пожилой родственницей очень строгих правил, которая до сих пор контролировала время ее возвращения домой. Но, несмотря на все это, работником Серая Мышка была прекрасным. Никто лучше нее не знал, что и в каком углу лежит в книгохранилище, никто кроме нее не соглашался подежурить вечером, выйти на работу в выходной день или лишний раз навести порядок на книжных полках. У всех остальных женщин сразу находились самые уважительные причины уйти с работы пораньше – семья, дети, личная жизнь – словом, вещи, совершенно не терпящие отлагательства.