Сьюзан Хаббард - Иная

Нельзя сказать, что я была «не от мира сего». Я много читала, была осведомлена о «фактах жизни». Но никто не подготовил меня к дому миссис Макги.

Она жила на южной стороне Саратога-Спрингс. Когда-то дом был выкрашен белой краской, но зимняя непогода за годы съела краску, и дом выглядел несколько обшарпанным.

Внутри от калейдоскопа звуков, цветов и запахов у меня закружилась голова. В этом доме пахло людьми. Горы туфель и ботинок всех размеров валялись у двери, окруженные лужами растаявшего снега. Влажные пальто и детские комбинезоны висели на крючках, запахи пота и мокрой шерстяной одежды мешались с ароматами горячего шоколада и тостов и еще с чем-то, чего я не смогла определить (это оказалось мокрой псиной).

Миссис Макги провела меня по коридору в кухню. Там вокруг видавшего виды стола расположились ее дети. Мальчик лет шести перестал оплевывать одну из своих сестер и крикнул: «У нас гости!»

Остальные уставились на меня. Большая желтая собака подошла и ткнулась мокрым носом мне в ногу.

— Привет! — сказал один из старших мальчиков, темноволосый, в клетчатой рубашке.

— Ты кто? — спросила маленькая девочка с зелеными глазами, глядящая на меня снизу вверх.

Девочка повыше откинула за спину длинную рыжеватую косу и встала. Она улыбнулась.

— Это Ари, — сказала она остальным. — Я Кэтлин, — обратилась она ко мне. — Мама говорила, что ты придешь.

— Садись сюда, — зеленоглазая девчушка пододвинула стул к столу рядом с собой.

Я села. Всего их было десятеро. У них были ясные глаза и румяные щеки, и они с любопытством смотрели на меня. Пес свернулся под столом у моих ног.

Кэтлин поставила передо мной кружку с какао и тающей в нем большой зефириной. Еще кто-то подвинул ко мне тарелку с тостом, небрежно покрытым корицей и растопленным маслом. Я сделала глоток и откусила кусочек.

— Вкусно, — произнесла я, чем явно их порадовала.

— Не торопись, осваивайся, — сказала миссис Макги. — Попозже можешь попробовать выучить, как кого зовут. Всех разом не упомнишь.

— Даже мама иногда забывает, — добавила Кэтлин. — Она зовет нас «дочка» или «сынок».

— Ты любишь кататься на санках? — спросил другой темноволосый мальчик.

— Никогда не пробовала, — ответила я, слизывая с губ зефирную пенку.

— Никогда не каталась на санках? — В его тоне чувствовалось недоверие.

— Мисс Ари редко бывает на улице, — объяснила миссис Макги. — Она не то что ты, оболтус.

— Я не оболтус, — сказала зеленоглазая девочка. У нее был крохотный носик с двумя веснушками на нем. — Я слишком изящная, чтобы быть оболтусом.

— Изящная! — насмешливо передразнили несколько голосов.

— Бриджит пухленькая, а не изящная. Пухленькая, как поросенок, — сказал мальчик постарше. — Меня зовут Майкл, — представился он, пока Бриджит возмущалась.

— Когда Майкл ложится спать, он спит солдатиком, — сказала Кэтлин. Она выпрямилась и прижала руки по швам. — Так и спит. Ни разу за ночь не шелохнется.

— Не то что Кэтлин, — парировал Майкл. — Она все с себя скидывает, а потом просыпается от холода.

Они казались бесконечно завороженными друг другом. Вступали новые голоса, рассказывая, как этот просыпается до зари, а тот разговаривает во сне. Я ела тост, пила какао и слушала их как далекий птичий щебет.

— С тобой все в порядке? — раздался голос Кэтлин рядом с моим ухом.

— Все хорошо.

— Мы шумная кодла. Мама говорит, что мы хуже мартышек. — Кэтлин снова откинула косу. Та каким-то образом упорно переползала обратно через плечо, сколько бы ее ни откидывали. У Кэтлин было маленькое личико, довольно простое, но когда она улыбалась, на щеках появлялись ямочки. — Тебе тринадцать?

— Двенадцать. Тринадцать будет летом, — уточнила я.

— Когда у тебя день рождения?

Остальные дети постепенно разбрелись, и за столом остались только мы с Кэтлин. Она болтала о домашних животных, о нарядах, о телепередачах — вещах, о которых я знала очень немного, разве что из книг.

— Ты всегда так одеваешься? — спросила она без тени издевки.

Я оглядела свою простенькую белую хлопчатобумажную накрахмаленную блузку и свободные накрахмаленные темные брюки.

— Да.

Мне хотелось добавить: «Благодаря твоей матери. Это она покупает мне одежду».

Если честно, миссис Макги не всегда покупала мне бесцветную одежду. Когда я была совсем маленькой, лет двух или трех, она купила мне пестрый летний костюмчик, где были перемешаны красный, зеленый и голубой цвета. Отец при виде его поморщился и попросил немедленно снять это с меня.

Кэтлин была одета в обтягивающие джинсы и лиловую футболку. Я удивилась, почему они не накрахмалены.

— Мама сказала, что тебе нужно больше цвета в жизни. — Кэтлин поднялась. — Пойдем, покажу мою комнату.

По пути в комнату Кэтлин мы миновали захламленное помещение с телевизором на стене.

— Этот большой экран папа купил нам на Рождество, — сказала Кэтлин.

Макгарриты оккупировали два дивана и разнокалиберные стулья, кто-то валялся на подушках на ковре. Все глаза были прикованы к экрану, на котором мелькало изображение какого-то странного существа.

— Что это? — спросила я.

— Инопланетянин, — ответила она. — Майкл обожает научно-фантастический канал.

Я не стала ей говорить, что никогда раньше не видела телевизора. Вместо этого я сказала:

— Об инопланетянах писал Рэй Брэдбери.

— Первый раз про него слышу.

Кэтлин поднималась по лестнице, я шла следом. Она открыла дверь в комнату размером чуть больше гардеробной при моей спальне.

— Входи, — пригласила она.

Комната была набита вещами: двухъярусная кровать, два маленьких комода, письменный стол и стул, ворсистый красный ковер, заваленный обувью. Окна отсутствовали, а стены покрывали плакаты и вырезки из журналов. Из черной коробки на комоде гремела музыка, рядом лежали квадратные упаковки от лазерных дисков, но я ни одного не узнала (дома у нас в основном была классика — симфонии и оперы).

— Какую музыку ты любишь? — спросила я.

— Панк, поп, рок. Это «Кэнкерс». — Она махнула в сторону постера над письменным столом — длинноволосый мужчина, одетый во все черное, оскалился, словно рыча. — Обожаю их. А ты?

— Первый раз о них слышу.

Она вытаращилась на меня, но тут же сказала:

— А, не бери в голову. Наверное, мама правду сказала. Ну то, что ты вела уединенную жизнь.

Я ответила, что ее мама, наверное, права.

Мой первый визит к Макгарритам, пока я была там, казался бесконечным, но когда мы ехали домой, мне уже представлялось, что он длился всего несколько минут. Такое количество всего незнакомого ошеломило меня. Мистер Макгаррит, большой круглый мужчина с массивной лысой головой, пришел домой к ужину. На ужин были спагетти, и миссис Макги приготовила для меня особый соус без мяса, который оказался на удивление вкусным.