Лана Синявская - У черта на посылках

Чтобы отвязаться, я быстро сунула руку в карман, достала горсть мелочи и, не считая, протянула цыганке. Она сцапала деньги, и они мгновенно исчезли где-то среди необъятных складок ее пестрой юбки. По логике вещей, теперь она должна была оставить меня в покое, но не тут-то было. Гадалка оказалась на редкость ответственной и рвалась отработать гонорар, несмотря на мои горячие возражения.

– Ох, беда тебя ждет, красавица! – Заголосила она на всю улицу. – Большая беда!

Однако! Странная у этой цыганки манера работать с клиентами.

Насколько мне известно, обычно, вытянув деньги, ее товарки принимаются сулить доверчивым прохожим горы золота и море удовольствий. А эта пугать меня вздумала. Может, я ей мало заплатила?

– Можете не продолжать, спасибо. – Торопливо прервала я ее излияния, так как заметила, что на нас стали обращать внимание проходившие мимо люди. Чем-чем, а вниманием, особенно, нездоровым, я была сегодня сыта по горло.

– Не гони меня! Слушай! – Не унималась бестия. – Не связывайся с темными силами. Держись подальше от бесовщины! Себя погубишь! Судьбу погубишь! Любовь свою потеряешь!

– Мимо, тетенька! – Усмехнулась я. – Любви-то как раз и нету. Так что терять мне по ходу нечего.

Цыганка даже поперхнулась от моей наглости. А я, воспользовавшись ее замешательством, выдернула из ее цепких лапок свой рукав и бросилась через дорогу, плюнув на то, что горел красный свет.

– Откажись! Пожалеешь! – Неслось мне вслед.

Я сердито оглянулась на нее, и в этот момент в ушах раздался визг, вой, в бок что-то ударило, да так сильно, что я взлетела на воздух. Мягким ли было приземление – сказать не могу, так как потеряла сознание еще в полете.

Очнувшись, я никак не могла сообразить, где нахожусь. Мне было жестко и холодно, а прямо перед носом маячили чьи-то давно не чищеные ботинки. Впрочем, они были не одни – множество ног, обутых кто во что горазд, топталось возле моей головы. Я сразу же вспомнила черные кроссовки и все, что со мной случилось сегодня, и попыталась приподняться. Не могу сказать, что это удалось мне с первой попытки, но, в конце концов, удалось. Тем более, что мне помогали чьи-то руки. Ощущение было такое, как будто в моей голове находится фарфоровая ваза, которую я только что разбила на множество острых осколков.

– Девушка, вам плохо? – Донесся до меня чей-то голос. Я посмотрела на свою испачканную одежду, порванные колготки и поцарапанные руки и решила, что ответить «хорошо» в данном случае будет не совсем корректно.

– А что со мной случилось? – Спросила я.

– Вас сбила машина. – С готовностью пояснила какая-то старушка с большим пакетом, из которого торчал ярко-зеленый пучок лука.

– Негодяй! – Возмущенно подхватила другая – элегантная дама с голубыми волосами. – Он даже не затормозил, когда бедная девочка стукнулась о его поганую тачку!

– А номер никто не запомнил? – Поинтересовалась я, не особенно рассчитывая на успех. Оказалось, что предчувствия меня не обманули. Сочувствующие смущенно молчали.

– Все так быстро произошло. – Начала оправдываться молоденькая девушка с рюкзачком.

– Там и запоминать было нечего. – Хмуро объявил хозяин нечищеных ботинок – высокий парень с бритым затылком. – Номера грязью заляпаны, как нарочно.

«Может и в самом деле нарочно» – Подумала я, и эта мысль заставила меня поежиться.

– А машина – обыкновенная. Жигули, «шестерка». Светлая. – Продолжал парень. – Только без номеров ее не найдешь. В милиции сразу завернут, лучше даже и не соваться. Тем более, что ты, кажется, в порядке, только покоцаная немного.

Парень подхватил меня под мышки и одним рывком поставил на ноги.

Я пошатнулась, но устояла.

– Идти сможешь? – Спросил он.

– Наверное. – Я нервно сглотнула, борясь с приступом тошноты.

Голова немного кружилась. – Спасибо. – Кивнула я окружившим меня людям и, осторожно переставляя ноги, побрела к своему дому.

– Эй, может проводить тебя? – Окликнул парень. Я, не оборачиваясь, покачала головой.

Метров через сто я уже пожалела о своем поспешном решении.

Помощь мне бы не помешала, так как голова кружилась отчаянно, и со стороны меня вполне можно было принять за пьяную. Похоже, впечатление на прохожих я производила не самое лучшее: они шарахались от меня во все стороны, как от бультерьера без намордника. Я на них не обижалась – видок у меня был еще тот: грязная, исцарапанная, с мутными глазами и растрепанными волосами. Если бы могла, то припустила бы к дому бегом – он был совсем рядом с дорогой – да вот беда, ноги меня не слушались, поэтому я брела еле-еле, борясь с желанием прилечь в придорожных кустиках на полчасика.

Мое восхождение на второй этаж можно было смело сравнить с покорением Эвереста. Три лестничных пролета показались мне в тот момент заоблачной вершиной, для преодоления которой понадобится все альпинистское снаряжение. Цепляясь за перила, я кое-как вползла на площадку второго этажа, и устало прислонилась к стене рядом с дверью и прикрыла глаза, ощущая, как все тело ноет от боли. Что касается головы, то в данный момент я ее вообще не ощущала, как будто ее и не было вовсе, а вместо нее на плечах покачивался воздушный шарик, который грозил с треском лопнуть от любого неосторожного движения.

Минут через пять мне стало немного лучше, дрожащими пальцами я открыла сумочку, чтобы отыскать ключи. Даже в самые лучшие времена мне редко удавалось проделать это с первой попытки, видимо, в этот раз дела обстояли гораздо хуже, так как нащупать связку никак не получалось. Тяжело вздохнув, я присела на корточки, обреченно вывалила все содержимое прямо на грязный пол и тупо уставилась на пеструю кучку у своих ног. Чего там только не было! Записная книжка, упаковка «Тик-так», две ручки, обгрызенный карандаш, носовой платок, куча визиток, расческа и много чего еще. Самым большим открытием оказался тюбик помады «Bourjois», который я объявила без вести пропавшим еще месяц назад. Были и другие открытия. Единственное, чего там не было – это искомой связки ключей с брелком-кисточкой! Не веря своим глазам, я еще раз перебрала всю кучку, потом перевернула сумочку вверх дном и потрясла ее, уже понимая, что ключей там нет. Проверила карманы на всякий случай, хотя точно знала, что не имею привычки таскать ключи в верхней одежде.

Когда вытряхивать и проверять стало нечего, я смирилась с тем, что придется прибегнуть к последнему средству под названием «дядя Яша». Прибегать к нему не хотелось, так как была большая вероятность, что «средство» в данный момент находится в глубокой отключке. Дело в том, что дядя Яша, слесарь нашего ЖЭКа с золотыми руками, любил выпить, точнее – очень любил. В периоды относительной трезвости он мог играючи починить любой агрегат бытовой техники, какой угодно сложности. За это благодарные жильцы исправно снабжали Яшу «горючим». Дядя Яша редко напивался до свинского состояния, зато весь день пребывал в фазе «легкого опьянения» Уже к полудню он заливал в организм нужное количество «топлива» и затем весь день поддерживал ровное горение, почти автоматически, когда надо, добавляя необходимое количество «горючего». Но иногда у него все же случались запои и, насколько мне было известно, именно это и произошло не далее как вчера вечером. Теперь дня три к дяде Яше лучше не соваться, бесполезно. Но, с другой стороны, как же мне попасть в свою квартиру? Я с тоской посмотрела наверх – Шолоховы жили на четвертом. Идти или нет?