Жуткие истории (ЛП) - Конрат Дж. А.

Пара изодранных брюк свободно болталась на тазу несчастного, а к ногам прилипли остатки обуви, несколько грязных пальцев торчали из кожи.

И лицо. Лицо! Отвратительный череп, увенчанный безвольными седыми волосами, тонкие черты лица, натянутые на скулах, глаза, глубоко запавшие в выпуклые глазницы.

- Пожалуйста, не убегайте.

Старик поднял костлявую руку с узловатым шарообразным локтем. Вокруг его запястья обвивалась тяжелая ржавая цепь, ведущая к массивному стальному шару на земле.

Колин прищурился, затем ахнул. Цепь не обвивалась вокруг запястья этого несчастного; она прошла сквозь запястье, толстое звено вошло в плоть между лучевой и локтевой костями.

- Колин! Ты в порядке?

Голос Окурка заставил Колина подпрыгнуть.

- Спускайся, Окурок! Кажется, ты мне нужен!

- Не нужно бояться. Я не укушу. Даже если бы я захотел это сделать...

Старик растянул рот, обнажив липкие серые десны. Не было ни верхних, ни нижних зубов.

- Я выбил их довольно давно. Я не мог вынести того, что представляю угрозу для кого-либо. Могу я спросить, к кому я обращаюсь?

- А?

- Как вас зовут, дорогой сэр?

Колин начал врать, потом понял, что в этом нет смысла. Он все равно собирался прикончить этого беднягу.

- Колин. Колин Уиллоуби.

- Очень приятно, мистер Уиллоуби. Позвольте представиться. Меня зовут доктор Абрахам Ван Хельсинг, почетный профессор Оксфордского университета. Разрешите задать вам еще один вопрос?

Колин кивнул. Было жутко наблюдать, как этот человек говорит. Его тело было измучено до невероятности, но он держался вежливо и даже приветливо.

- Какой сейчас год от Рождества Христова, мистер Уиллоуби?

- Какой год? Сейчас тысяча девятьсот шестьдесят пятый.

Губы Ван Хельсинга задрожали. Его печальные, запавшие глаза остекленели.

- Я пробыл здесь дольше, чем мог себе представить. Скажите мне, прошу вас... носферату... они были уничтожены во время войны?

- Какой войны? И что такое ностфер... чe ты там говорил?

- Война, должно быть, была много лет назад. Были ужасные, оглушительные взрывы, от которых сотрясалась земля. Я думаю, это продолжалось много месяцев. Я предположил, что это была битва с нежитью.

Этот псих говорил о бомбардировках времен Второй мировой войны? Он не мог пробыть здесь так долго. Тут не было ни еды, ни воды...

- Мария, Матерь Божья!

Окурок сошел со стремянки и присел позади Колина. Он держал еще один факел, на этот раз сделанный из веника, которым они подметали пол на кухне.

- К кому я сейчас обращаюсь, добрый сэр?

- Он спрашивает твое имя, Окурок.

- О... Это... Oкурoк.

- Доброго вам вечера, мистер Окурок. Теперь, я могу получить ответ на свой предыдущий запрос, мистер Уиллоуби?

- Если ты имеешь в виду Вторую мировую войну, то война была с Германией.

- Я так понимаю, поскольку вы оба говорите на нашем родном языке, Германия потерпела поражение?

- Мы надрали фрицам задницы, - сказал Окурок из-за плеча Колина.

- Тогда очень хорошо. Вы также сообщили, что вам не знаком термин "носферату"?

- Никогда о таком не слышал.

- Как насчет термина "вампир"?

Окурок кивнул, ткнув Колина локтем в ребра.

- Да, мы знаем о вампирах, не так ли, Колин? Про них было несколько отличных киношек.

- Kиношек?

- Ну, знаешь... Фильмы. Киносеансы.

Ван Хельсинг нахмурил брови. Его кожа была такой натянутой, что уголки рта поползли вверх.

- Значит, носферату посещают эти ки-но-се-ан-сы?

- Посещают? Чтоб тебе провалиться, нет. Они в фильмах. Вампиры ненастоящие, старина. Все это знают. Дракулы на самом деле не существует.

- Дракула! - Ван Хельсинг сделал шаг вперед, цепь безжалостно натянулась на его руке. - Bы знаете имя монстра, сэр!

- Дракулу знают все. Он был в миллионе книг и фильмов.

На мгновение Ван Хельсинг казался растерянным. Затем в его черных глазах вспыхнул огонек.

- Мой меморандум, - прошептал он. - Кто-то, должно быть, опубликовал его.

- А?

- Эти вампиры... вы говоритe, их не существует?

- Они выдуманные, старина. Как феи и драконы.

Ван Хельсинг привалился к стене. Его рука вытянулась в сторону, цепь натянулась и протестующе зазвенела. Он прикусил нижнюю губу, уставившись в земляной пол.

- Тогда я, должно быть, буду последним.

* * *

Колин начинал беспокоиться. Ему нужно было вмазаться, а эта старая реликвия отнимала драгоценное время. В кармане Колина лежал разделочный нож, который он хранил для защиты. Колин никогда раньше никого не убивал, но решил, что справится. Быстрый тыч-тыч, и они отправятся восвояси.

- Я думал, у вампиров есть клыки.

Окурок подошел к Ван Хельсингу, склонив голову набок, как любопытный пес.

- Я бросил их в грязь, примерно там, где вы сейчас стоите. Выломал их, довольно сильно вдавив свой рот в этот железный груз, к которому я прикован.

- Так ты действительно вампир?

Колин чуть было не велел Окуроку заткнуться, но решил, что разумнее поддержать старика в разговоре. Он потрогал рукоять ножа и сделал небрежный шаг вперед.

- К сожалению, да. После того, как Сьюард и Моррис уничтожили Монстра, мы думали, что их больше нет. Как глупо.

Глаза Ван Хельсинга смотрели куда-то за пределы Колина и Окурка.

- Моррис ушел из жизни. Джонатан и Мина назвали своего сына в его честь. Квинси. Ему было суждено стать великим человеком науки; именно такой склад ума был у мальчика. Логичный и гибкий. Но на его шестой день рождения они пришли.

- Кто пришли? - cпросил Окурок.

Заставляй его говорить, - подумал Колин. Он сделал еще шаг вперед, крепко сжимая нож.

- Вампиры. Нечестивые дети дьявола Дракулы. Они нашли нас. Моя жена, доктор Сьюард, Джонатан, Мина... все убиты. Но бедный, дорогой Квинси... его судьба оказалась еще хуже. Они обратили его.

- Ты имеешь в виду, что они укусили его в шею и превратили в вампира?

- Действительно, мистер Окурок. Я должен был положить конец его мучениям, но он был таким маленьким. Невинным ягненком. Я решил, что, возможно, с помощью сочетания религии и науки я смогу вылечить его.

Окурок присел на корточки менее чем в ярде от старика.

- Держу пари, это он тебя "прикончил", не так ли?

Ван Хельсинг мрачно кивнул.

- Я держал его здесь, внизу. Проводил свои эксперименты днем, пока он спал. Но однажды днем, отвлекшись на задачу по химии, я задержался слишком поздно, и он пробудился от своего немертвого сна и ввел яд мне в руку.

- Продолжай говорить, старина, - прошептал Колин себе под нос.

Он вытащил нож из кармана и держал его на боку, спрятав в рукаве пальто.

- У меня развилась "болезнь". Приходя в сознание и теряя его, я поняла, что за мной ухаживают. Квинси, дорогой, невинный Квинси, привел в мой дом других, себе подобных.

- Это те, кто приковал тебя к стене?

- Действительно, они это сделали, мистер Окурок. Это высшее наказание для представителя их вида. Существование с этим ужасным, гложущим голодом, без возможности облегчить боль. Боль была довольно мучительной на протяжении многих лет. Голод в сочетании с тошнотворной тягой. Как наркотическая ломка.

- Мы знаем, на что это похоже, - предложил Окурок.

- Я пробовал пить собственную кровь, но она кислая и не приносит облегчения. Иногда в подвал забредает маленькое насекомое или грызун, и как бы я ни пытался сопротивляться этому, голод заставляет меня совершать ужасные поступки, - Ван Хельсинг покачал головой. - Ренфилда бы это позабавило.

- Значит, ты все это время питался жуками и паразитами? Нельзя выжить с этим.

- Это моя проблема, мистер Окурок. Я выживаю. Поскольку я уже мертв, я буду существовать вечно, если не будут применены чрезвычайные средства.

Окурок рассмеялся, хлопнув себя по коленям.