Кричащая лестница - Страуд Джонатан

Лестничная площадка напоминала по форме букву L – мы с Локвудом сейчас стояли в нижней широкой части, а дальше длинная ось коридора поворачивала, уходя параллельно лестничному маршу.

Пол здесь был деревянный, полированный. В коридор выходило пять дверей: одна была справа от нас, вторая прямо перед нами, еще три располагались с равными интервалами вдоль длинной оси. Все двери были закрыты. Мы с Локвудом тихо постояли, присматриваясь и прислушиваясь.

– Ничего, – наконец сказала я. – Как только мы сюда поднялись, стук прекратился.

– И никаких следов свечения смерти, – добавил Локвуд. По тому, как Энтони тяжело выговаривает слова, я поняла, что он испытывает мелейз – странную заторможенность и тяжесть во всем теле. Такое состояние наступает, когда оказываешься близко к Гостю.

– Леди проходят первыми, – вяло сказал Локвуд. – Давай, Люси, выбирай дверь и открывай.

– Ну уж нет. Вспомни, как я открыла дверь в том приюте для сирот и что из этого вышло.

– Но тогда все закончилось хорошо, верно?

– Только потому, что я успела пригнуться. Ладно, пусть будет вот эта, но только первым заходишь ты.

Я выбрала самую ближнюю дверь, ту, что была справа. Локвуд открыл ее. За дверью обнаружилась ванная комната – в луче фонарика ослепительно сверкнула кафельная плитка на стенах. Кроме большой белой ванны здесь стояли раковина и унитаз, а в воздухе висел аромат жасминового мыла. Ни я, ни Локвуд не почувствовали ничего примечательного, хотя температура в ванной комнате была такой же низкой, как на лестничной площадке.

Локвуд открыл следующую дверь. За ней оказалась большая спальня, превращенная в захламленный кабинет – наверное, самый захламленный во всем Лондоне.

Луч фонарика выхватил из темноты тяжелый деревянный письменный стол, стоящий возле занавешенного окна. Впрочем, самого стола почти не было видно под грудой наваленных на него бумаг. Другие бумаги были кучами разбросаны по всему полу. Настоящий свинарник. Три четверти дальней боковой стены занимали ряды беспорядочно заставленных книжных полок. Еще в комнате были шкафы, старое кожаное кресло возле стола – и запах, слабый запах мужчины. Я различила в нем аромат лосьона после бритья, след табака и даже нотку виски.

Холод стал зверским. Термометр на моих часах показывал всего два градуса.

Я осторожно пробралась между кипами сваленных на полу бумаг к окну и раздвинула занавески – с них полетело столько пыли, что я невольно закашлялась. Комнату залил слабый свет, долетавший из горевших окон домов, расположенных за садом, на другой стороне дороги.

Локвуд рассматривал старинный потертый ковер, слегка двигая его туда-сюда по деревянному полу носком своего ботинка.

– Старые проплешины, – пояснил он. – Раньше этот ковер лежал на кровати, потом мистер Хоуп переложил его на пол, – Локвуд еще раз оглядел комнату и слегка передернул плечами: – Может, призрак мистера Хоупа приходит сюда, чтобы закончить разбирать свои бумаги?

– Возможно, – ответила я. – Во всяком случае, Источник находится именно здесь. Взгляни на градусник. И еще – разве ты не чувствуешь какую-то тяжесть, почти оцепенение?

– Да, – кивнул Локвуд. – К тому же это то самое место, где миссис Хоуп видела свою мифическую «движущуюся фигуру».

Где-то на нижнем этаже с пушечным грохотом хлопнула дверь. От неожиданности мы с Локвудом даже подпрыгнули на месте.

– Думаю, ты права, – сказал Локвуд. – Это то самое место. Нужно очертить здесь круг.

– Опилки или цепи?

– Э… опилки. Опилки подойдут.

– Ты уверен? Еще нет девяти часов, а силу наш Гость показывает уже немалую.

– Ну, не настолько уж большую. Я, конечно, не знаю, чего хочет мистер Хоуп, но не верю, что после смерти он превратился в злого духа. Опилок будет вполне достаточно, – он замялся, и добавил: – К тому же…

– Что «к тому же»? – вопросительно взглянула я на него.

– Понимаешь, я забыл взять цепи. Да не смотри ты на меня так отчаянно.

– Ты забыл взять с собой цепи?! Локвуд!..

– Джордж положил их в масло, чтобы не заржавели, а я не проверил, вынул он их оттуда или нет. Так что, по сути, это вина Джорджа. Послушай, да какие проблемы? Что мы, без цепей не справимся с такой работенкой, как эта? Давай сыпь опилки, а я тем временем проверю остальные комнаты. А потом сосредоточим все внимание на этой.

Ох, многое я могла бы сказать сейчас Локвуду, да только время было для этого не слишком подходящее. Так что я просто тяжело выдохнула:

– Не попади в беду. Не забывай, как тебя во время последнего расследования заперли в туалете.

– Ну да, призрак там меня запер – я же говорил тебе, как это случилось.

– Но перед этим ты уверял, что не чувствуешь никаких следов присутствия Гостя…

Я не успела договорить до конца, как Локвуд уже скрылся.

Чтобы выполнить работу, которая мне предстояла, много времени не потребовалось. Я сгребла в сторону несколько кип пожелтевших бумажных листов, чтобы очистить пространство в середине комнаты.

Затем откинула в сторону ковер и очертила железными опилками круг – небольшого радиуса, чтобы не тратить их слишком много. Этот круг станет для нас с Локвудом убежищем, где при необходимости можно будет скрыться от злых духов, – но кто знает, может, придется чертить и другие круги: это уж зависит от того, что мы обнаружим.

Закончив, я вышла на лестничную площадку и крикнула:

– Спущусь вниз, возьму еще опилок.

– Хорошо, – откликнулся Локвуд из соседней спальни. – Можешь заодно поставить чайник?

– Ага.

Я пошла к лестнице, глядя на открытую дверь ванной. Когда я прикоснулась руками к перилам, мои пальцы обожгло холодом. Я задержалась наверху, внимательно прислушалась, затем начала спускаться в слабо освещенный холл. Когда я прошла несколько ступенек, мне показалось, что сзади раздался шум, словно меня кто-то догонял. Я обернулась, но ничего не увидела. Положив руку на эфес рапиры, я спустилась вниз и пошла по холлу в сторону кухонной двери, из-под которой пробивался теплый желтый свет масляной лампы. Когда я открыла дверь после долгого пребывания в кромешной тьме, даже этот неяркий свет заставил меня зажмуриться. Я с удовольствием подкрепилась печеньем, сполоснула чашки и поставила чайник. Затем вытащила два брезентовых мешочка с опилками и, держа их в руках, ногой открыла дверь кухни. После яркого света на кухне холл, куда я вышла, показался еще темнее, чем прежде. В доме не было слышно ни звука. Локвуда тоже не было слышно – очевидно, он все еще осматривал спальни наверху.

Я медленно поднялась по лестнице – из относительного тепла в холод, затем в мороз, – держа в обеих руках по тяжелому мешочку с железными опилками. Добравшись до лестничной площадки, я со вздохом поставила мешочки на пол, а когда подняла голову, чтобы окликнуть Локвуда, увидела стоящую передо мной девушку.

3

Я застыла и не могла шевельнуться, только слышала, как тяжело колотится в груди сердце. Отчасти такое состояние можно было объяснить просто шоком от встречи с Гостьей – однако лишь отчасти. Казалось, мою грудь придавил огромный холодный камень, а руки и ноги утонули в липкой грязи. Мозг словно оледенел и отказывался мыслить, я чувствовала, что у меня уже никогда не хватит сил пошевелиться. Нахлынуло отчаяние, все на свете внезапно потеряло для меня всякий смысл, я стояла словно парализованная, молча и неподвижно.

Проще говоря, я испытала призрачный захват, который возникает, когда Гость Второго типа направляет на человека всю свою магическую силу.

Обычный человек так и остался бы беспомощно стоять здесь, позволив Гостю делать с ним все, что угодно. Но я-то была не обычным человеком, а агентом, и мне уже доводилось сталкиваться с таким явлением, как призрак-шок. Я начала яростно, с усилием, через сопротивление и боль глубоко вдыхать морозный воздух – это должно было разогнать окутавший мои мозги туман. Я заставляла себя вернуться к жизни. И вот наконец мои руки дрогнули и смогли медленно потянуться к висевшей у меня на поясе рапире.