Ужасный суд - Константин Александрович Ярославцев
«Ты слишком много думаешь. Твои мысли мешают мне наблюдать за происходящим, пожалуйста, утихомирься» – звонкий голос вновь раздался внутри моей головы. Единственное, что мне оставалось делать, это стараться игнорировать его, чтобы окончательно не сойти с ума.
«Не забывай, что я слышу каждую твою мысль. Ты не сможешь игнорировать меня вечно, дружище» – ехидно усмехнулся голос.
– Это мы ещё посмотрим. А теперь если хочешь чтобы я остался цел и ты мог наблюдать за всем, пожалуйста, помолчи.
Я прислонился спиной к холодной стене колонны, и начал наблюдать за происходящим, слегка выглядывая и стараясь издавать ни звука. Трёхметровое существо по-прежнему держало профессора перед собой, слышалось его глубокое, хриплое дыхание. Из его рта обильно выходил пар, обдавая морщинистое лицо старика. За многие метры чувствовалось, как вонь, исходившая из его рта, просачивается в нос, как его горячее дыхание обдаёт лицо и заставляет дрожать от той близости, с которой оно пристально вглядывается в глаза, полные неотвратимого ужаса. Профессор больше не пытался вырваться из лап чудовища. Он лишь терпеливо ждал неминуемого, сжав губы с такой силой, что всё его безумное лицо налилось красной краской, произнося тихим, хриплым голосом заклинания. Трёхметровый монстр стоял, словно истукан, наблюдая за профессором. Казалось, что он внимательно слушает всю чушь, исходящую из уст старика. Каждое движение его грудной клетки, каждый его вдох казались тикающими часами, приближающими участь пленника, сжатого в его руке.
В моей голове стоял ужасный гул, разрывающий её изнутри, сквозь который просачивались ритмичные, панические удары сердца. Моя грудная клетка словно хотела лопнуть от прилива кислорода, который я жадно захватывал ртом. Перед глазами стояла густая пелена тумана, постепенно помутняя происходящее передо мной. Неужели всё это происходит сейчас, перед моими собственными глазами? Неужели всё то, о чём говорилось в древних мифах и есть правда? Иллюзорный мир человечества безумен, но то, что покрыто мраком, является ещё более безумным и пугающим. Теперь я понимаю, что всё это время я жил лишь внутри жалкого подобия реальности, истинный вид которой был покрыт занавесой, оберегающих людей от неё. Древние божества, построившие с помощью сил людей могущественную цивилизацию, даровали им свои сооружения за хорошую службу и послушание. Дав им достаточно, они решили скрыться во тьме непроходимых лабиринтов, до времён, когда снова пробьёт их час выйти на свободу и преклонить перед собой ни о чём не ведающий человеческий род. Лишь им одним известно, когда настанет это время, когда пробьёт час вновь обратить человечество в рабство.
« Ты же понимаешь, что они наблюдают за нами. Ты понимаешь, что они знают, что ты здесь. Они знают положение каждого человека на планете, они древнее самой вселенной, они пришли из таинственного космоса, чтобы взять под контроль жалкое подобие цивилизации. И эта цивилизации преклонилась перед ними, заслужив знания и возможности своих правителей. Но так ли это сейчас? Нравится ли им лицезреть то, что человечество воспринимает их имена как выдумку, легенды о них как сказки? Нынешняя цивилизация будет погребена несоизмеримой силой древних божеств Египта» – голос моего разума стал слышен отчётливее, в его тоне появились отголоски хрипящего голоса. Мой взгляд упал на собственные ладони, застыв на них. Чувствовалось, что мои зрачки увеличились во много раз, по лбу обильно стекал пот, капая на мои руки.
– О чём ты говоришь? Это несопоставимо с реальностью! Такого не могло быть. Нет ни одного свидетельства о том, что эти существа являлись чем-то большим, чем просто выдумкой на основе страха перед смертью и силами природы. На их реальность могли ссылать лишь наивные теории фанатиков теории заговора и противников эволюции! То, что ты сейчас говоришь, неподвластно законам реальности. Закрой свою пасть!
Ответа на мои слова не последовало. Голос вновь затих, ожидая удобного момента, чтобы пробраться в мои мысли.
Профессор что-то прокричал на древнем египетском языке и закрыл глаза. Одновременно с последним словом, трёхметровое существо ухмыльнулось, усилив хватку. Убрав священный Анх за пояс, он плавно протянул правую руку к груди старика. Его пальцы, сложенные вместе, пронзили грудную клетку профессора, из глотки которого вырвался истошный вой боли и мучений. Шакалоголовое существо лишь внимательно продолжало смотреть в лицо старика, словно наслаждаясь его воплями и страданиями. Его человеческая ладонь уже полностью вошла в грудь пленника, издалека я видел, как существо совершает какие-то движения внутри. Наконец, нащупав что-то, оно издало вой, присущий шакалам, и яростно выдернуло руку из груди. Брызги крови окропили его оголённый торс, ручьи крови стекали с груди профессора, фонтаном брызгая на стены гробницы. Всё ещё бьющееся сердце старика находилось в багровой ладони Анубиса, разинувшего свою зубастую пасть от радости. Профессор продолжал дышать, слегка подёргиваясь в смертельной хватке высокого существа, несмотря на только что вырванный биологический мотор из его организма.
Мой разум окончательно потерялся в хаосе происходящего. Я перестал слышать свой собственный голос, мои мысли потеряли всякий смысл. Чувство существования улетучилось в бесконечность, мои ощущения стали холодными, словно мороз, царивший в ночной пустыни. Я не мог произнести ни единого слова, мой рассудок и моё тело оказались парализованы неописуемым ужасом происходящего. Я начал думать о том, что пора выбираться. Начал метаться из стороны в сторону, выдирая волосы из своей головы. Не знаю, как существо не заметило меня, учитывая то, что я плакал навзрыд, поникнув в небытие.
« Наивный мальчишка. Нам уже никуда не деться. Ты и твой рассудок навсегда останутся здесь, составят кампанию профессору и тысячам ему подобных.»
– Закрой свой рот! Тебя нет, ты и есть я! Только я решаю, что мне делать! Что есть правда, а что вымысел! – сквозь зубы процедил я, еле сдерживаясь от стремящегося вырваться из глотки крика.
« Я согласен с тобой полностью. Только ты. Но подумай хорошенько, разве я – это не ты?»
Мгновение спустя существо бросило тело профессора на пол, рассматривая сердце.
