Ne estas vivo sen morto - Александр Ростовский
Парень останавливается, понимая, что не может делать это вечно. Крепко сжимая рукоять револьвера обеими потными от напряжения ладонями, он прикладывает его дуло к своему левому виску, чуть наклонив голову в противоположную сторону. Глаза зажмурены, как у ребёнка, прячущегося под одеялом от чудовища, что каждую ночь вылезает из его шкафа.
О чём этот человек сейчас думает? О своей дочери? О жене? О том, что скоро увидится с ними и сколько в этом утверждение правды? Давай же, нажми на спусковой крючок. Ради них. Он издаёт нечленораздельный звук, похожий на стон. Словно сил закричать уже нет. Посреди безмолвной тьмы громко раздаётся…
*Щёлк*
Громко выдохнув, он не кладет револьвер на стол, а кидает его, отшвыривает его от себя, как нечто омерзительно, что случайно попало к нему в руки. Скользнув по поверхности стола, оружие оказывается у меня. Но перед тем, как взять его, я смотрю на своего «друга». Что он чувствовал? Облегчение или разочарование? Чего сейчас он хотел больше? Чтобы одна пуля воссоединила его с семьёй, или прожить ещё хотя бы несколько минут?
Маленькие огненные танцовщицы на свечах выплясывали свой таинственный танец смерти под беззвучную музыку. Они знали, что их век в этом мире короток и сокращался с каждым движением пламени. Но они продолжали танцевать. Так же и вы, хаотично двигаетесь, разгоняете тьму своим светом, а потом угасаете. Если никто не погасит вас раньше.
Я дважды прокручиваю барабан и прикладываю револьвер к голове. Я делаю это спокойно. Смотрю этому парню в глаза. Вижу, как мышцы на его лице совершают непроизвольные подёргивания. Он снова затаил дыхание. Боюсь, он может так умереть от недостатка кислорода, если я просижу в таком положении хотя бы минуту. Я подмигиваю ему и…
*Щёлк*
Время сравнять счёт. Или нет. В таком случае оба мы выйдем из этой игры победителями. Каждый по-своему.
Вновь револьвер в его дрожащих руках. Вновь внутри него борются желание смерти и инстинкт самосохранения. Но ради чего он до сих пор сопротивляется? В этом мире ему остались только воспоминания. Он потерял слишком многое. Так почему же он всё ещё боится смерти? Все вы, люди, такие. Можете сколько угодно хотеть этого, можете гордо заявлять, что не страшитесь распрощаться с жизнью… Но когда она совсем близко, когда вы чувствует её холодное дыхание на своей шее, вот тогда приходит страх, и вы уже готовы на всё, лишь бы сбежать от неё, продлить свою жизнь ещё хотя бы на пару мгновений.
Звук вращающегося барабана разгоняет тишину, полную шёпотов окружающей нас тьмы. Обе свечи сгорели уже наполовину. Дрожащие огоньки оранжевым светом озаряют наши лица, превращая их в театральные маски. Маску спокойствия и маску отчаяния. Снова дуло револьвера прижато к его виску, глаза зажмурены. Его губы шевелятся. Он что-то бормочет себе под нос:
– Это ради тебя, солнышко. Подожди, папа уже идет. Папа сейчас…
*Щелк*
В этот раз он не кидает револьвер. Он медленно кладет его обратно. По его лицу катится слеза. За ней другая. Мне жаль этого парня. Действительно жаль. Он правда верит, что после смерти его ждёт долгожданное воссоединение. Но, тем не менее, он всё ещё боится смерти. Пытается её избежать.
Так в чём причина вашего страха? Она каждый день рядом. Каждый день вас окружают десятки и сотни смертей. И вы знаете, что однажды она придёт и за вами. Смерть – стала рутиной. Частью обыденности. Но вы боитесь её. Почему? Может, это всего лишь страх перед неизведанным. Никто и понятия не имеет, что находится по ту сторону. Рай, ад, может новая жизнь, перерождение? А может ничего? Небытие, из которого вы пришли.
Он верит, что на Той стороне его ждёт другая жизнь. Что там его ждут жена и дочь. Больше верить ему не во что. И надеяться тоже не на что. Но он сомневается. «Что если это ошибка? Если действительно после смерти только пустота?»
Никто не может развеять его сомнения.
Револьвер переходит ко мне. Я вращаю барабан, трижды. Если мне сейчас повезёт чуть меньше, будет немного больно. Хоть и не летально, как для моего грустного приятеля. Спусковой крючок почти раскалился под его горячим указательным пальцем. Рукоять влажная от его потных ладоней.
Всё происходит быстро.
*Щёлк*
Его семья, жена и шестилетняя дочь, погибли в страшной автокатастрофе. Погибли мучительной смертью. Для него это был очередной будний день. Утром он отправился на работу, уверенный, что вечером вернётся к семье, как это уже случалось множество дней. Счастливых дней. Войдя в дверь собственного дома, услышит приближающийся топот маленьких ножек, дочка выскочит навстречу из соседней комнаты, он подхватит её на руки, как всегда, и они вместе отправятся на кухню, где на столе уже ждёт готовый ужин. Любовь всей его жизни в своём бело-розовом фартуке отойдёт от плиты и поцелует его в щёку. А потом они втроём рассядутся по своим местам за столом.
То утро было тёплым, ясным и солнечным. Оно не предвещало ничего, что в одно мгновение могло уничтожить его жизнь. Уничтожить его жизнь. Первая половина дня на рабочем месте, в офисе, прошла довольно спокойно. Жена всегда звонила ему во время обеденного перерыва… Но когда телефон зазвонил в тот день, он услышал не её голос.
Этот была та новость и тот момент, которые разламывают жизнь на «до» и «после». Только «после» для него так и не наступило. В это мгновение всё становится нереальным. Словно туман окутывает бытие вокруг тебя, ты оказываешься внутри кошмара, на самом его пике. Но потом туман рассеивается, и ты понимаешь, что всё это взаправду. И тогда наступает осознание собственного бессилия, беспомощности и неотвратимости произошедшего.
Жена повезла девочку в торговый центр, дабы подобрать ей новый сарафан на лето. Всё случилось на обратном пути. Они попали в автомобильную аварию. В результате столкновения обе отделались несколькими ушибами. Но автомобиль загорелся. Выбраться им из него не удалось. Спасти их не успели. Шестилетняя девочка и её мама сгорели заживо, оказавшись заложниками в покореженной металлической машине.
Главе семейства от его счастливой жизни остались лишь два обугленных трупа.
Сейчас он поднимает револьвер почти спокойно. Отрешенно. Вращает барабан всего один
