Абрахам Меррит - Лунный бассейн. Металлическое чудовище (сборник)

Ларри затрясся от сдерживаемого смеха, поглядев на мое ошарашенное лицо.

— Хорош подарочек для Маракинова, а? — сквозь смех прохрипел Ларри. Подождите, их еще услышит красный. Он просто лопнет от злости.

— Скоро, док, вы услышите, как сюсюкает наша красотка, когда я научу ее петь одну очаровательную вещичку, — пообещал мне Ларри, пока мы ехали домой, вернее, в то место, которое мы называли своим домом. Озорные искорки так и плясали у него в глазах.

И я услышал. Прошло не так уж много времени, и жрица соблаговолила призвать меня вместе с Ларри пред свои ясные очи.

— Покажи–ка Гудвину, как ты научилась нашему языку, о леди, чьи губы сладкие как мед и горячие как огонь, — ворковал Ларри.

Йолара заколебалась, потом кокетливо улыбнулась Ларри, и тут я услышал, как из этого очаровательного ротика, из прелестного трепещущего горлышка полилась хорошо знакомая мне мелодия. Нежнейшим голоском, словно вызванивая на маленьких серебряных колокольчиках, уснащая пение трелями и фиоритурами, Йолара старательно выводила:

Она лишь птичка в клетке позолоченной

Прекраснейшее зрелище, друзья..

[35]

И так далее, до самого конца.

— Она думает, что это любовная песня, — сказал Ларри, когда мы шли обратно. — Это далеко не весь репертуар, которому я обучил ее. Честно говоря, док, для меня это единственный способ хоть как–то шевелить мозгами, когда я рядом с ней, — продолжал он, сразу став серьезным. — Она ведьма, дьяволица из ада, вне всякого сомнения. Когда же я начал учить ее песенкам вроде той, что вы сейчас слышали, или «Забери назад свои паршивые деньги», или же некоторым другим старинным балладам, я опять почувствовал себя прежним: ап! — и я снова на коне!

Поп–музыка смела начисто всю мистику. «Вот черт! — сказал я себе. — Она же просто женщина».

ГЛАВА 18. ДЖЕТОВЫЙ АМФИТЕАТР

Уже несколько часов подряд я наблюдал за тем, как черноволосые «ладала», потоками струившиеся через мосты, наполняли пешеходную часть дороги, стекаясь ручейками к грандиозному, украшенному семью террасами храму. До сих пор мне еще ни разу не довелось побывать там внутри, да и снаружи это сооружение, превосходящее размерами все остальные, мне приходилось видеть только издали: ненавязчиво, но достаточно твердо, меня все время держали от него подальше, пресекая все мои поползновения рассмотреть его подробнее. Несмотря ни на что, мне все же удалось оценить его размеры — эта монументальная постройка возвышалась никак не меньше, чем на тысячу футов над своим серебристым фундаментом и приблизительно такого же размера был диаметр его круглого основания.

Хорошо бы узнать, думал я, что привлекло в Лору такое несметное множество «ладала» и куда они идут. У всех без исключения головы были украшены венками, сплетенными из самых красивых, мерцающих блестками цветов; и все они: старые и молодые, гибкие, стройные девушки с дразнящим, лукавым взглядом, карликообразные юноши, матери с младенцами на руках, похожие на гномов старики — все они лились нескончаемым потоком, по большей части в полном молчании, с мрачным и угрюмым видом.

Едкая горечь светилась в их глазах, что–то еще показалось мне необычным в характерном выражении полузлобного, полувеселого коварства на их лицах… Я пригляделся и стал замечать в толпе то вызывающе вскинутую голову, то брошенный украдкой угрожающий взгляд.

Вдоль всего пути, по которому они следовали, выстроилось множество солдат, одетых в зеленую форму, а гарнизон того единственного моста, который находился в поле моего зрения, показался мне усиленным по крайней мере вдвое.

Все еще недоумевая, я оторвался от своих наблюдений и направился назад, к нашему павильону, в надежде, что Ларри уже вернулся от Йолары — он находился у нее уже больше двух часов.

Едва лишь я ступил на порог нашего дома, как появился запыхавшийся Радор и в своей обычной экзальтированной и немного смешной манере напустился на меня, но сейчас я почувствовал, что карлик на самом деле нервничает.

— Пошли быстрей, — велел он мне, прежде чем я успел что–то сказать. Совет принял решение, и Лаарри уже ждет тебя.

— Какое еще такое решение? — задыхаясь, спросил я; мы уже торопливо шли по мозаичной тропе, ведущей к дому Йолары. — И почему Ларри ждет меня?

Услышав ответ Радора, я почувствовал, как лихорадочно забилось сердце у меня в груди, а по телу пробежала холодная дрожь панического ужаса и страстного нетерпения.

— Танцует Сияющий Бог, — вот что сказал зеленый карлик! — И вы будете участвовать в богослужении.

Неужели мы наконец–то увидим танцы этого неведомого существа, о которых столько наслышаны?

У Ларри, похоже, начисто отсутствовали мучившие меня дурные предчувствия.

— Вот повезло! — крикнул он, когда мы встретились в большой приемной зале, где сейчас на было ни одной живой души. — Думаю, это стоящее зрелище, док, и скучать нам не придется, хотя после всего, что я видел на фронте, меня трудно удивить, — добавил он, подмигнув мне.

И тут я, вздрогнув, как ужаленный, припомнил, что Ларри не знает о Двеллере ничего, кроме моего невыразительного отчета об этом явлении: ибо нет в человеческом языке слов, способных описать то невероятное сплетение радости и ужаса, которое я испытал» Интересно, подумал я, как повел бы себя Ларри О'Киф, если бы ему пришлось столкнуться с этой тварью, и какими словечками из своего лексикона он бы ее описывал.

Радор начал проявлять нетерпение.

— Пошли, пошли, — подгонял он нас. — Надо еще многое успеть, а времени все меньше!

Радор привел нас в крохотную комнату с фонтанчиком; в миниатюрной чаше бассейна скопилась молочно–белая вода, похожая на огромную жемчужину, оправленную в серебристое кольцо.

— Все моются! — приказал он, и подал нам пример, быстро разоблачившись и плюхнувшись в бассейн. Всего лишь минуту–другую позволил поплескаться нам карлик. Когда мы вылезли и уже было собрались одеваться, он остановил нас.

В этот момент, повергнув меня в состояние крайнего замешательства, впорхнули, без всякого предупреждения, две черноволосые девушки, держа перед собой на вытянутых руках какие–то странные одеяния, отливающие тускло–голубым цветом. Увидев, как мы заметались, прикрываясь чем попало, Радор разразился хохотом. Он забрал от девушек одежду и, все еще посмеиваясь, выпроводил их из комнаты, потом набросил одно из одеяний на меня. Ткань оказалась на удивление мягкой, хотя явно имела какую–то металлическую структуру: она походила на паутину, сплетенную из тончайших, металлических нитей. Платье плотно застегивалось на горле. Подхваченное в талии широким поясом, оно ниспадало складками до самого пола, причем складки скреплялись между собой полдюжиной свитых петлями шнуров, а на плечах свободно лежал капюшон, напоминающий монашеский куколь.