Даррен Шэн - Марш мертвецов

— Успешно прошло? — спросил он, когда впереди замаячили городские постройки.

— Неожиданно, — поделился я.

— Опасный он человек, Кардинал, — предостерег Мид. — Вы бы поосторожнее. Иначе он вас в порошок сотрет.

— Откуда такая осведомленность?

— Я таксист. Всю жизнь таксую. Много чего можно услышать. И увидеть. При желании. Большинство не желает — закрывают глаза, затыкают уши и молчат в тряпочку. Я не из таких. Я люблю держать руку на пульсе.

— Кстати, о глазах. Вам что-нибудь известно о секте слепцов? Они одеваются в хламиды и…

— Выползают во время тумана, — подхватил Мид, кивая. — Разумеется, я их видел. Но я почти ничего о них не знаю, кроме того что они тут ошиваются, сколько я себя помню.

— Они как-то связаны с Кардиналом?

— Без понятия.

Мы прибыли обратно в сердце мегаполиса, и я попросил Рида остановить. Заплатил по счетчику и добавил щедрые чаевые за труды.

— Недурно, — присвистнул он обрадованно.

— Можно позвонить, если вы мне еще понадобитесь?

— Конечно. — Он вручил мне засаленную визитку. — Там мой мобильный. — Он помолчал. — Все путем, Райми. Если понадоблюсь, звоните. Я вас заберу, откуда скажете.

— Спасибо.

Я еще немного постоял, потом вызвал другое такси и, назвав адрес Дворца, выдал водителю чаевые авансом — за будущее превышение скорости. Пора было заняться собственным расследованием.

капак

Я задержался во Дворце на ночь. Секретарши и прочие сотрудники, отработав смену, уходили, приходили новые, а я все сидел, подключаясь то к одному терминалу, то к другому, впиваясь взглядом то в экран, то в печатные листы, перебирая пальцами то кнопки на клавиатуре, то страницы, выискивая, впитывая, анализируя. Досье действительно оказались, как Ама и говорила, сверхподробными. В мое вносилась каждая мелочь начиная с приезда в город. Счета, квитанции, номенклатура. Расшифровки бесед с клиентами, друзьями и приятелями. Даже результаты того самого теннисного матча. Представляю, в какую астрономическую сумму это Кардиналу обошлось.

Однако по-прежнему нигде ни слова о моем прошлом. Я искал по перекрестным ссылкам, комбинируя свое имя со всем, что подворачивалось под руку, — безрезультатно: такое впечатление, будто я отправил поисковик в погоню за призраком. Согласно всем источникам, до приезда в город меня не существовало на свете. Сраженный фактами (точнее, их отсутствием), я уже готов был поверить, что взял и вылупился из ниоткуда в тот самый день. Но ведь я что-то помнил! Пусть воспоминания обрывочные и все время ускользают, но они есть. Лицо той женщины. Любимые старые фильмы, книги, песни — я ведь их тоже помню.

Наверное, все-таки амнезия. Кардинал отыскал меня в больнице, как и предполагала Ама, побитого жизнью и тронувшегося умом. Привез сюда в каких-то своих темных целях, наделил выдуманной биографией и пустил на все четыре стороны. Смахивает на сюжет для фантастической киношки, но вполне допустимо. Хоть и с натяжкой.

А как же тогда Тео, Кафран Рид и Соня Арне? У них-то нет амнезии. Может, это, конечно, все часть спектакля, но Тео вроде на самом деле считал меня племянником. Кафран глядел на Аму глазами любящего отца. Соня обожала Адриана, до того как вздумала от него отречься. Напрашивается мысль, что их всех подкупили, что они просто играли по сценарию Кардинала, но, по-моему, все не так однозначно. Если я хоть что-то понимаю в людях, они искренне верили и верят в наше родство.

Я проверил досье на Тео. Две сестры, обе живут не здесь. Я позвонил обеим — в горле пересохло от волнения: вдруг одна из них все же моя мать? Представился старым приятелем Тео, который надолго уезжал и только сейчас услышал о его смерти. Обе женщины с радостью поддержали разговор. Ни та, ни другая не узнали меня по голосу. Я осторожно прощупывал почву, подкидывая невинные вопросы. Одна в разводе, детей нет; у другой шестеро, самому старшему всего семнадцать. Я поблагодарил, пообещал как-нибудь заглянуть, если окажусь поблизости, и навсегда оборвал свою связь с «дядей». Он не был братом моей матери. Скорее всего, до того дождливого пасмурного дня он в глаза не видел своего «племянника».

Тогда я полез искать И Цзе Лапотэра и Адриана Арне. Ведь должен был хоть где-то остаться пусть самый крошечный след. Ничего. Ровным счетом. Я углубился в более ранние записи. Инти Майми, до того как перевоплотиться в И Цзе, был правой рукой Кардинала. Уж на него что-то точно есть! Второй человек в городе, пробывший на этом посту значительный отрезок времени, не может исчезнуть бесследно. Даже если его собственное досье изъяли, останутся упоминания в других записях, фотографии в прессе, как у Форда Тассо, Сони Арне и прочих корифеев.

Ничего.

Остатки надежды я возлагал на копию книги отзывов из «Шанкара». Толстенный талмуд с золотым обрезом. Расписаться в нем имел право любой посетитель, но большинство не решались, оставляя эту привилегию самым высокопоставленным и редким гостям. Мы вдвоем с И Цзе расписались несколько недель назад. Перебрали тогда слегка, на нас нашел стих, и мы ощутили насущную необходимость оставить в великой книге свой след для потомков. И Цзе расписывался первым, размахнулся на целых три строки. Я — чуть пониже и поскромнее. Мы посмеялись, похлопали друг друга по плечу и вывалились наружу.

Копия книги в архиве Дворца обновлялась пару раз в неделю. Ее снимали на цветном копире, чтобы не упустить ни малейшего нюанса. Я быстро пролистал книгу до конца и принялся искать наши росписи. Вот я. Капак Райми. А вот прямо над моей раскорячилась на три строчки роспись — Самуэль Грифф.

Я мысленно отмотал время назад. Самуэль Гриф, один из моих клиентов. Мы встречались в «Шанкаре», и я продал ему страховой полис. Не в тот день, разумеется, поскольку я точно помню, что в тот день я был с И Цзе. Но если позвонить Гриффу, он как пить дать станет утверждать, что именно в тот.

Безнадега. Кардинал замел все следы подчистую. И Цзе Лапотэра не существовало никогда. Адриана Арне не существовало никогда. Капак Райми существует, но только со дня приезда в город.

Сквозь жалюзи пробивались первые утренние лучи. Всю ночь я тянул за нити, которые обрывались у меня в руках. Я потер уставшие глаза и откинулся на спинку кресла, зевая и потягиваясь так, что едва не коснулся пальцами потолка. Что ж, по крайней мере, теперь ясно, от чего отталкиваться. Выхода нет, путь один — тот, по которому предстоит пойти сегодня вечером с Амой. Я рискую потерять все, но мне уже неважно. У меня отняли прошлое, и я этого так не оставлю. Надо выяснить, кто я. Любой ценой.