Дарья Кошевая - Коринн из Некрополиса

Спутники еще пропетляли среди низких серых домов и наконец Ренар объявил, что узнает это место. Перед ними был одноэтажный дом, своей входной дверью повернувшийся не к дороге, как было принято, а к узкому, заросшему сухостоем двору. Дом как дом, в готическом стиле с маленькими декоративными башенками, а на крыше флюгер в виде крысы. Парень оставил Коринн и проворно взбежал по нескольким потрескавшимся ступенькам из серого камня. Приложил руку к двери возле облезлого медного кольца. в ночной тишине зазвучала тихая мелодия, всего пять нот. и дверь открылась.

– Пойдем, – оглянулся Ренар.

Внутри было очень пыльно, и довольно тесно – камин, стол, пара кресел да кровать. Кухня и ванная комната, куда Коринн заглянула, и вовсе оказались крошечными. Но все-таки мебель была добротная с намеком на изысканность, чего стоили только витые подлокотники и чугунные узоры камина.

– Удивительно, что здесь никто не поселился! – отчаянно зевнула Коринн. Ренар был занят более полезным делом: под его тихую мелодию пыль поднималась с предметов и струйкой исчезала в открытом окне.

– Дом защищен, – пояснил он. – Над входом печать. Только Крысолов сможет войти сюда.

– А выйти? – испугалась Коринн. Ренар поймал ее затравленный взгляд и слегка улыбнулся:

– Любой. Ты мой гость, а значит и гость этого дома. Можешь уйти в любой момент.

– А-а, – протянула она, немного успокаиваясь. – Ладно. Хорошо.

Кровать была только одна. Ренар скинул куртку и ботинки и устроился на одной половине.

– Извини, но на полу я спать не буду, – сообщил он, закрыв глаза. – Мне необходимо отдохнуть, иначе совсем не останется сил. Я и так еще не восстановился после перехода.

– Да мне все равно, – буркнула Коринн, разуваясь. Плащ она еще раньше пристроила на бронзовой вешалке у входа. Она тоже не собиралась ложиться на полу.

Кровать пахла пылью и плесенью, но все это было уже не важно. Коринн с удобством устроила голову на подушке и даже улыбнулась, предвкушая короткий, но живительный сон. Но все-таки кое-что не давало покоя.

– А кто такая эта Элиза?

– Ты хочешь поговорить об этом сейчас? – удивился Ренар и обнял теплой рукой, прижимая к себе. – Спи.

Разбудила навязчивая мелодия, столь заунывная, что пробилась даже сквозь толщи крепкого сна. Коринн села на постели, вяло размышляя, что лучше было не ложиться. Слабость навалилась на нее с удвоенной силой. Ренар уже встал и деловито расхаживал по дому и выглядел гораздо свежее вчерашнего.

– Вот, я оставил тебе пару глотков, – он протянул бутыль со снадобьем, что дала им Арлетта Крылоусс.

– Спасибо, – Коринн не раздумывая влила жидкость в рот, по опыту зная, что с варевом соседки лучше не мешкать. а то можно и передумать, вдохнув этот горький травяной запах. и ладно бы просто травяной. Но ведь и нотки компоста чуткому носу могут померещиться.

– Гадость, но помогает неплохо, – подтвердил ее мысли Крысолов. – Вставай, если не передумала.

И он скрылся в стороне кухни.

Ренар разложил свою порцию тушеного мяса по двум тарелкам и одну придвинул Коринн. Она попыталась отказаться, но настаивать оказалось бесполезно.

– Тебе тоже пригодятся силы, – заявил Крысолов. – Кушай. не искушай кормить тебя, как маленькую.

Коринн хмыкнула и взяла в руки серебренную ложку. Вяло рассмотрела искусную гравировку, без сомнения старинной работы – три крысы, выстроившиеся в ряд выгибают хвосты на подобие скрипичного ключа. Она, как никогда, мечтала о какао.

– Больше в доме никаких съестных припасов нет, увы, – жуя, сообщил парень, – давненько сюда никто не заглядывал.

– Жаль, – Коринн со вздохом потерла глаза и принялась за еду.

– Как ты себя чувствуешь?

– Гораздо лучше, я быстро восстанавливаюсь. Еще одна ночь и я смогу покинуть Некрополис.

– Уведя за собой неупокоенных чудовищ?

– Именно, – кивнул Ренар, – если чудовища не прикончат меня раньше. Я еще не выполнял свою работу в этом городе. Сюда приходил мой отец и однажды взял меня с собой. Года четыре назад. Он оставил мне этот дом… и это предназначение.

– Кто вы такие?

Он пожал плечами:

– Чистильщики. Мне нравится думать, что мы нужны для того, чтобы города не захлебнулись в грязи. Но на самом деле никто и никогда не объяснял нам, зачем мы появились.

– А Таис? Как она может быть твоей сестрой?

– Она сестра не по крови. Это другое, – он пощелкал пальцами, пытаясь найти слова для объяснений, – таких как она мы называем «дети судьбы». Они рождается, или их призывают, чтобы выполнить одно единственное дело. Мы чувствуем родство с этими детьми, а они с нами. не знаю, понимаешь ли ты…

– Я понимаю, – заверила Коринн. – Вас связывает музыка. Музыка… судьбы? Можно ли так говорить?

Ренар хохотнул:

– Некоторые считают, что так и есть.

А потом посерьезнел:

– Собирайся и пойдем. Время не ждет.

Они вышли в ночь, которая вслед за шагами двух спутников превращалась в утро. Небо светлело по мере того, как они приближались к Оппидуму. По дороге Коринн придумала, как попасть в крепость, но не знала, получится ли у нее. Увы, Крысолов, в отличие от сестренки, на открывание любых заколдованных дверей был не способен.

Пьяная певичка, прислонившись к стене, исполняла куплет за куплетом: «Когда ты умрешь, ты станешь зомби, и будешь жить под моей крышей, когда ты умрешь, ты станешь зомби, и все равно меня будешь слышать…»

– Какой ужас, – поморщился Ренар, – ну у вас и вкусы!..

– Я-то тут причем? – удивилась Коринн, – она побольше выпьет и тебе еще не то споет! Да и потом, не всем же дано обращаться с настоящей музыкой! Кстати, как ты это делаешь?

– Что?

– Колдуешь без посоха и без флейты?

Крысолов хитро прищурился:

– Хочешь услышать красивое объяснения?

– Давай.

Он положил ладонь себе на грудь:

– С помощью сердца. Музыка идет оттуда.

«Только ты не будь пока зомби, слышишь! Я буду петь тебе песни с крыши! Я буду петь тебе песни с крыши! Осталось гулем лишь стать!» – завывала оставленная позади певичка.

Они вышли на площадь перед корпусом Губернатора, необычайно оживленную в столь ранний час. Причиной послужили заунывные крики баньши, разбудившие горожан и сами горожане, вооружившиеся посохами, дабы обрушить свой гнев на возмутителей спокойствия.

– Он их все-таки выпустил! Вот ведь псих! а все из-за Алана! – возмутилась Коринн, закрывая руками уши. Ренар одарил ее внимательным взглядом, но уточнять ничего не стал. и так понял, кто такой «он». Баньши стенали и выли, граждане Некрополиса посылали в них молнии, но большей частью не попадали. Убить баньши было не проще, чем заставить истеричную женщину замолчать. Наблюдатели делали то, что им и было положено: они наблюдали за образовавшейся сварой, пока не вмешиваясь. Обогнув людские потоки, Коринн и Ренар протиснулись к дверям. Четверо пепельных плащей застыли по обе стороны, с подозрением посверкивая глазами.