Владимир Васильев - Гостиница

– О боже! – испуганно воскликнула мать. – И когда е он закончится?!

– Да никогда, мама, – заверил ее сын. – Это вечный спор.

– Добра и Зла? – попыталась она вникнуть.

– Нет, – покачал головой Мальчик, – Любви и Свободы… Или, может быть, Созидания и Разрушения… В том-то и проблема, что это спор Бытия с самим собой…

– Ничего не понимаю, – призналась Женщина. – Зачем же распинать?!

– Ну, ежели на большее интеллекта не хватает…

– Извините, – вмешался хирург, – вынужден прервать ваши философские экзерсисы, хотя они явно благотворно действуют на психическое состояние пациента… Срочно нужно в клинику! Требуется ювелирная работа, чтобы сохранить руки… Здесь нет условий.

– О-о-ох… – схватилась за грудь мать.

– И мне тоже, – сообщил ветеринар, рассматривая на экране внутренности кота, засунутого в чемоданчик и подающего оттуда тревожные вопли. – Здесь не только кисти, но и вся его, так сказать, трансмиссия, требует срочного оперативного вмешательства.

– Так скорей же! – заторопилась госпожа Мэр.

– Носилки! – крикнул хирург в дверь.

Оттуда появилась парочка дюжих молодцев с носилками наперевес. Они с помощью медсестер и Девчонки аккуратно уложили Мальчика на носилки, укрепив на груди его перебинтованные руки.

– Боже! Что это на тебе? – только тут заметила мать чужую одежду на сыне. – Ужас какой!

– Ништячней шмоток не раскопала, – объяснила Девчонка. – Его шкурки порезали. Распинали голым. Нам надо было побыстрей линять, пока не кончились фантограммы.

– Фантограммы? – удивилась госпожа Мэр.

– Я отдал им фантомат, – объяснил Мальчик с движущихся носилок, – за кота.

– Но как их найти?! Это же нестерпимо! Таких подонков надо держать в тюрьме! – воскликнула она.

– Лучше не вмешивайся, мама, пока это возможно, – попросил Мальчик. – Когда говорят философы, власть должна молчать…

– Хороши разговорчики! – покачала головой госпожа Мэр. – Бывало, в пылу таковых по полчеловечества с лица Земли смахивалось… И я должна молчать?!..

– Молчи, женщина, когда джигиты базарят, всегда долдонит мой батяня, утюжа мать по пьяне, – вставила Девчонка.

– А ты зачем идешь? – удивилась госпожа Мэр. – Оставайся здесь. Поговорим, когда я вернусь.

– Нет, мама, – воскликнул сын, – я хочу, чтобы она была со мной… Если вы, конечно, не возражаете… – повернулся он к Девчонке.

– Не боись, малыш, – улыбнулась она, – я с тобой.

Мать удивленно посмотрела на эту замарашку, вдруг возымевшую странную власть над ее сыном. Возражать она не посмела – не в служебном кабинете.

Они поднялись на крышу небоскреба. Вертолет стоял на посадочной площадке метрах в пятидесяти от большого бассейна с телескопической вышкой для ныряния, которая сейчас была опущена. Вода в бассейне была синяя-синяя, как глаза у госпожи Мэр, а стенки – белые, как ее костюм.

Отсюда не было видно ничего, кроме ослепительного шпиля Гостиницы. Город исчез. И было в этом что-то нереальное. Особенно для Девчонки, привыкшей за последний год к жизни в подземелье…

То, что происходило в этот день и на следующий, покрыто туманом. Операция под наркозом, после наркотическое забытье. Изредка всплывают на мерцающем экране лица мамы, бабушки, Девчонки, врачей…

Ясность пришла с последующими событиями…

Первое, что увидел Мальчик, проснувшись, было лицо Девчонки, внимательно его разглядывавшей. Длинные волосы ее, раньше забранные в хвост или узел на затылке, а то и распущенные, теперь были заплетены в две косы с большими белыми бантами. От этого лицо ее сделалось совсем детским и немного торжественным.

– Здравствуйте, – негромко произнес Мальчик, не желая привлекать постороннего внимания к своему пробуждению.

– Привет, малыш, – так же тихонько ответила она и улыбнулась. – Как ты?

– Вроде нормально… Руки мне не отрезали?

– Целы твои хваталки… Врач сказал, что великим пианистом не будешь, но играть для себя и писать сможешь… Ты умеешь лабать на пианино?

– Не ахти как… Легкие вещицы… Я очень благодарен вам… Спасибо…

– За что? – удивленно подняла брови Девчонка.

– За мое воскресение… Почему вы это сделали?

– Называй меня на «ты», малыш… Мне по фигу эти твои эликские финти-минти дерьмовые…

– Ладно, – улыбнулся Мальчик, – так почему же ты это сделала? Ты ведь была с ними…

– Ты первый, кто отказался от меня, когда он предлагал… – Лицо Девчонки от неприятных воспоминаний сразу сделалось злым, жестким и взрослым.

– Извини, что задел рану.

– А-а, фуфло, – отмахнулась она, чуть помягчев лицом.

– Поэтому же ты и не кастрировала меня?

– Попал в щель хреном, да не всунул, – хмыкнула Девчонка.

– А почему же еще? – с трудом расшифровал ее ответ Мальчик.

– Ну, че липнешь, как комар к заднице? – зарделась она. – Ну, пожалела пацана… Ну, еще… Интересно ведь, как трахаются боги… А если бы я оттяпала твою трахалку, то никогда бы и не узнала…

– Я так полагаю, что боги не трахаются, а любят, – отреагировал Мальчик.

– Как, совсем не трахаются? – искренне удивилась Девчонка. – Зачем же тогда им трахалки?

– Чтобы любить, – терпеливо пытался Мальчик донести до ее сознания терминологическую разницу сексуальных определений.

– И поэтому ты отказался от меня? – спросила она.

– Я не бог, – ответил он, – но в этом хочу быть подобен ему. Я, конечно, не спец, но мне представляется, что все мы боги, если любим, а не трахаемся.

– Красиво, – мечтательно вздохнула она, – но непонятно.

– Так, значит, я был не первый на хресте? – вернул разговор в прежнее русло Мальчик.

– Не-е… Мне уж и считать остомудило, сколько этого дерьма там перебывало, – легко призналась Девчонка. – Разве ты не усек черных пятен на хресте?.. Это кровь эликов… Дерьмо их праху…

– Ты никому об этом еще не говорила? – повернулся в сторону двери Мальчик.

– За дуру держишь? – хмыкнула она.

– Зачем же вы это делали? – спросил он.

– Они – хрен знает, – пожала плечами Девчонка. – А я, в натуре, зарок дала кастрировать всех эликов… Ведь то, что травил тебе Мессир, правда…

– Так он велел вам называть его Мессир?.. Да у него мания величия.

– Не усекла? – не поняла Девчонка.

– Мессиром называли Воланда.

– Кто это?

– Одно из обаятельных воплощений Сатаны, напоминающее о том, что Сатана – лишь одна из ипостасей Бога…

– Ни фига не усекла, – призналась Девчонка.

– И как вам удавалось все это проделывать? – вернулся к основной теме Мальчик.

– Да проще, чем хреном чай мешать, – скривилась она. – Мессир клеил для меня клиента, приводил в бункер… Тот трахал меня. Потом его тепленького снимали и притрахивали на хрест…