Сергей Жилин - Душегуб

— Ты уверен?

— Освальд проверял каждое.

Глупость — частая птица в моём скворечнике. С сожалением бросаю кусок металла на пол. Ржавый указатель прыгает и упирается в стену — возле самого пола что-то есть.

Синхронно со мной присаживается Сэм, от которого подозрительные царапины не укрылись. Кто-то из нас сглотнул крупный ком. Капли воска упали на ледяной пол, но до них уже нет никакого дела.

Пыль осталась на заточке после того, как ею пробороздили шесть линий в стене. Глубина их говорит о приложенных усилиях, очевидно, Харона.

— Сколько детей было похищено? — вопросительный взгляд упал на лицо Сэма.

— Шесть.

Харона потянуло за черту города, на юг. Я проследовал за ним по дороге больше километра, после чего он свернул в лес. Не ручаюсь, что не выдал себя, но дистанцию держал приличную, таился. Не думаю, что ловкач решил оторваться от преследования в чаще.

Среди мастаков бродить по лесам я не значусь, равно как и бородатый шляпник. Первое время мне удавалось держать его в поле зрения, а затем началась суетливая гонка, в ходе которой единственным ориентиром стали сломанные ветки.

На осторожность я наплевал давно, перейдя на бодрый галоп, но сколько головой не верти — цели и след простыл. Слишком хитёр оказался? Или это я такой нерасторопный?

Сбил дыхание, от досады хочется вмазать кулаком по дереву. Так и сделаем — дождь листьев на плечи. Вокруг тишина, она красноречиво глаголит об уходе Харона.

Мать его! Двойник отделился от меня и бросился вправо — я выбрал противоположное направление, двинулся с максимально возможной скоростью. Темнеет, чем дальше, тем яснее становится, что на ближайшем квадратном километре никого.

А в голове только вопрос: зачем он пошёл в лес? Из списка ответов мне больше по душе поиск им нового потайного места. Задумал новое похищение?

Неподалёку вдруг что-то прозвучало! Я растворил двойника, чтобы сосредоточиться на одном звуковом фоне, привалился спиной к стволу. Что-то подсказывает достать пистолет.

А ухо не ошиблось: в нескольких метрах шуршит листва. Странный звук, потому как не похоже, что исходит от одного человека. Сообщник? Это было бы удобно. Отличный шанс взять обоих…

Сердце, по-моему, не в горле… что в нём тогда колотится с сердцем в такт?

Совсем близко, я обхожу ствол по кругу, чтобы выскочить из-за спины. И тут… сухая раскоряка веточки трещит с громкостью пушечного выстрела! Будь прокляты все до единого деревья в этом сраном лесу!

Пока всё не полетело к чертям, выскакиваю на открытое пространство и вскидываю оружие, чтобы убрать его почти тут же: передо мной двое, но ни хрена не Харон с сообщником. Я, как дебил, пытался арестовать Барлога и Эрика — охотников из Гавары.

Те среагировали на меня и вскинули винтовки. Слава ублюдочному богу, быстро поняли, что к чему. Длинноволосый рыжий Эрик остановил товарища и дружелюбно улыбнулся:

— Марк, ты ли это, толстая задница?

— Ага, — выплюнул я недружелюбно. Меньшее, что я могу, дабы выразить горячую злобу.

Охотники убрали стволы, на довольных рылах расцвели ехидные ухмылки:

— Душегуба ловишь? — хрип Барлога похож на скулёж полумёртвого пса.

— Вы никого не видели?

— Нет, — скривился в лыбе рыжий. — А с чего ты решил, что здесь кто-нибудь должен быть?

— Да пошли вы!

На втором дыхании рванул прочь самым быстрым шагом, на какой способен. Насмешка Эрика прилетела раньше, чем я ожидал, отчего внутри закипело:

— Марк, нет, ты прав: этому выродку самое место в лесу!

— А таким острякам, как ты, — в тюрьме! Оба не заткнётесь, проведёте ближайшие семь дней в камере!

Глава 11 Бросить за решётку

Утро — полчаса отчаянной битвы с цветастым кубиком. И поражение.

Юрико настояла на немедленном отправлении. Не стоит подозревать меня в трусости, но я серьёзно надеялся на то, что она передумает. Мы лишь уточнили направление, и где-то в девять уже покинули Гавару.

Прошло три часа, и мы, похоже, заблудились. Либо просто лес для меня, городского неженки, превратился в одну сплошную трубу, засаженную одинаковыми деревьями и кустами. Японка сверяет направление по солнцу и прёт вглубь леса уверенно. Будь я в состоянии поднять глаза к следу дневного светила на тучах, был бы спокойнее.

Молчать не выходит:

— Мы не сбились с пути?

— Не думаю, — приостановилась, задумавшись, коллега. — Стоит признаться, что я впервые хожу по лесу.

— Мне уже не кажется плохой идеей взять проводника.

— Нельзя доверять местным.

Такой тон растворит любое возражение, что я посмею выдвинуть. И ведь я не посмею.

Холод заставляет кутаться в промёрзший кусок чёрной кожи — треклятая куртка не греет совершенно. И что за дурак придумал эту одежду? Длительное нахождение на холоде обязательно приведёт к простуде, чего бы мне искренне не хотелось.

— Тебе не холодно, Юрико?

— Холодно, — честно призналась японка, но она, в отличие от меня, не скукожилась крючком и не спрятала руки в карманах.

— Мне тоже… За прошлый год двадцать семь человек в Сакра Ципионе замёрзли насмерть…

— К чему это?

— Просто вспомнилось.

Вниз в овраг, вверх по крутому склону, дальше в недра древесного царства. Окружение — мешанина всех оттенков коричневого, половину из которых художники никогда не научатся воспроизводить. Одиночество и беззащитность перед средой…

Разные ходят легенды, разные байки. Одна рассказывает о дикарях — заблудившихся, которым уготовано было выжить и озвереть. Человек, отними у него разум и дай когти, наведёт ужас на всех существующих хищников. Дикари так свирепы и ужасны, что один их вид приводит в полуобморочное состояние. А вой… люди не знают слов, способных его выразить.

Когда дикаря удаётся убить, редкий охотник решится отрезать от туши сувенир. Чувство омерзения отпугивает не хуже кривых клыков.

Опасность заблудиться и одичать столь же актуальна, как опасность быть съеденным, застреленным, умереть от вирусов или лучевой болезни. Представляю, как Юрико сломает мне позвоночник и обглодает до белёсых костей.

Темно, что можно рискнуть снять очки.

Успел споткнуться о муравейник — пришлось немало попрыгать на одной ноге, чтобы стряхнуть налипшую землю. Напарница обернулась, показался то ли строгий взгляд, то ли ухмылка. Последнее маловероятно.

Странно, что я вообще засомневался…

Дом — вещь полезная, с какой стороны её не облизывай. Плюсы рассыпаны в изобилии, один другого краше, все радуют глаз, согревают ледяные полюса твоего сердца. Недостаток всего один — иногда к тебе заявляются гости. Порой, что несказанно хуже, гости оказываются незваными.