Лана Синявская - Железная Дева

– Вы с какого участка?

– Ни с какого. – Выпалила я растерянно. – Мне нужна Пилкина.

Женщина побледнела и переглянулась с Гошей, который снова улыбнулся мне, на этот раз его улыбка была извиняющейся.

– Боюсь, у тебя ничего не получится. – Сказал он. – Пилкиной нет.

– А когда она будет?

– Боюсь, что уже никогда. – Немного неуверенно сказал он и снова посмотрел на сидящую в углу женщину, словно спрашивая у нее совета.

– Она здесь больше не работает? – Проявила я чудеса догадливости.

– Да нет, понимаешь, дело в том, что она… погибла несколько дней назад. Автомобильная катастрофа.

– Боже мой, только не это! – Чуть не плача, простонала я. Как это случилось?

– Точно не знаю. Наверное, она не справилась с управлением. От ее Окушки мало что осталось после того, как она врезалась в бетонное ограждение. Я и не знал, что вы знакомы;

– Почему тебя это удивляет?

– Когда мы были у вас, вы даже словом не перемолвились, вот я и подумал…

– Так это была та самая девушка, что приезжала вместе с тобой за донорской кровью?

– Ну да. Так ты не знала? Но тогда…

– Я, собственно, только хотела узнать, была ли здесь журналистка. – Быстро проговорила я.

– Так вы из того самого мединститута? – Неожиданно вмешалась молчавшая до сих пор женщина. – Ну и дела у вас творятся. Она неодобрительно поджала губы. – То студентки пропадают, то выясняется, что сотрудники больны всякой гадостью.

– Какой гадостью? – Опешила я.

– А то вы не знаете. – Прищурилась она с таким видом, как будто именно я была разносчиком неведомой заразы.

– Нет, не знаю.

– Все вы так говорите. Строят из себя святую невинность, а на самих пробы ставить негде.

– О чем это она? – Повернулась я к Гоше, обескураженная потоком оскорблений в свой адрес.

– В крови ваших доноров обнаружен сифилис.

– Мама дорогая.

– Маму надо было раньше вспоминать. – Язвительно вставила тетка.

– Да прекратите вы. – Не выдержала я. – Моя фамилия Локтева. Возьмите список и убедитесь, что я ничем не больна.

– Да ты не волнуйся. – Успокаивающе сказал Гоша. – Никто тебя ни в чем не подозревает. А проверить мы уже не сможем. Анализы проводила Марина и еще до того, как она успела написать докладную, она погибла в этой страшной аварии.

– То есть тот человек, который сдал зараженную кровь, до сих пор не знает об этом?

– Не знаю. По крайней мере мы в институт не сообщали. Хотя надо бы.

– Ну спасибо. Порадовал. – Удрученно покачала головой и внезапно вспомнила зачем пришла. – Я так и не поняла, была здесь журналистка или нет?

– Это такая вертлявая, с хвостом? – Снова встряла женщина. Я повернулась к ней и утвердительно кивнула головой. – Была, как же. Они с Маринкой с полчаса в коридоре шептались.

Большего я от них не добилась и ушла, унося с собой еще одну неразрешенную загадку.

Марина Пилкина встречалась с Ларисой и вполне могла поделиться с ней информацией о заражении кого-то из сотрудников вензаболеванием. Но какое это имеет отношение к смерти журналистки? Ведь до администрации института эта новость не дошла, да и не такое уж это преступление по нынешним временам. Гадость конечно, но лечится. За это не сажают и с работы не выгоняют, а значит нет и повода для убийства.

Что ж, стало быть разгадка в Колосове. Или ее вообще не существует, разгадки этой.

Добраться до Колосова без машины не представлялось возможным. Но у меня был Тим. Без лишних разговоров он согласился меня отвезти. По дороге я честно призналась ему, что цель поездки видится мне весьма смутно, но проверить эту последнюю ниточку необходимо.

Тим не возражал. Он молча вел машину, а я исподтишка разглядывала его лицо. Он очень осунулся с тех пор, как мы встретились в первый раз, в кафе. Я понимала, что он очень переживает за сестру. Его горе усугублялось еще и тем, что он, такой сильный и смелый, не смог уберечь ее от страшной участи, а теперь не в силах отыскать и покарать ее обидчика.

Я не была уверена, что ему известно о страшной находке в лесу и боялась рассказать ему о том, что узнала. Поэтому я молчала, думая о своем и пытаясь понять была ли смерть Пилкиной несчастным случаем или это очередное убийство? Пока я ждала Тима, я скупила в киоске все местные газеты за последние несколько дней и в двух из них нашла то, что искала. В первой коротенькой заметке в разделе происшествий говорилось о несчастном случае, но никаких подробностей не сообщалось. Вторая была более содержательной. Прочитав ее, я узнала, что девушка попала в аварию на совершенно пустой дороге. Алкоголь в ее крови не обнаружен. Машина была исправна. В общем все выглядело так, будто она специально врезалась в стену, покончив с собой. Но зачем? В той же заметке говорилось, что у нее была прекрасная семья, двухлетняя малышка осталась сиротой, ее отец очень тяжело переживал трагическую смерть жены. Она любила и была любима, у нее была стабильная работа, она была совершенно здорова. У нее просто не было причин заканчивать жизнь таким страшным способом. Тогда как же так случилось.

– Приехали. – Сказал Тим.

Я словно очнулась от глубокого сна и обнаружила, что мы находимся в центре города, где я уже была вместе с Борисом.

Только сейчас до меня дошло, что я не имею ни малейшего представления о том, где живет Колосов. Город, конечно, небольшой, но не будем же мы стучаться во все двери подряд. Хотя, личность он известная и можно попробовать расспросить кого-нибудь из прохожих.

Тим предложение не одобрил, но ничего другого все равно не оставалось и я поспешила навстречу пожилой женщине, неторопливо идущей по тротуару. Мне повезло с первого раза и я, весьма довольная собой, вернулась к машине, чтобы сообщить Тиму подробный адрес Кирилла Ивановича.

Пять минут спустя Тим притормозил напротив нужного дома. Скромный коттедж Колосова не поражал воображения величиной и архитектурой, но выглядел очень уютным. Это был дом не для поддержания престижа, а для жизни. Тим сказал, что подождет меня на улице и категорически отказалась сопровождать в дом.

Я поднялась по ступенькам и едва успела дотянуться до звонка, как дверь распахнулась и на крыльцо выкатился карапуз лет четырех. Он пытался поймать пушистого котенка, который улепетывал со всех ног. Котенок оказался проворнее и взобрался на высокое дерево, росшее во дворе. Малыш обиженно скривил губы и заревел. На плач выбежала хорошенькая молодая женщина в красивом фартуке, надетом прямо поверх домашнего брючного костюма. Она подхватила малыша на руки и только тут заметила меня.

– Здравствуйте. – Улыбнулась она. – Вы к Кириллу Ивановичу?

– Да. Могу я с ним поговорить?