Мэйв Флай (ЛП) - Лид С. Дж.
45
Когда я возвращаюсь на танцпол, кровь и глазная жидкость Дерека самым невероятным образом дополняют мой костюм. Я раскидываю руки в стороны и вдыхаю аромат декораций, костюмов, музыки, огней, алкоголя и вечеринки. Это самая лучшая ночь в году, ночь, когда завесы опускаются, и духи могут свободно гулять между мирами. Канун Дня всех святых, Самайн, ночь колдовства. Магия наполняет воздух, и я - ее часть.
- Что? Какого ХРЕНА, Мэйв!
Я открываю глаза, и передо мной стоит Кейт. Ее ярость и макияж наводят на меня ужас.
- Ух ты, Кейт. Ты выглядишь потрясающе.
- Да пошла ты, Мэйв! У меня тут друзья говорят, что девушка, одетая как Таллула Флай, целуется с Дереком у бара?
- О. Нет, это не...
- Что не...? Тебе мало моего брата, ты еще и за моего парня взялась? И мою гребаную карьеру? Если ты лишишь меня этой роли, Мэйв, клянусь Богом, я не знаю, что я сделаю!
Слезы ярости наполнили ее глаза. Слезы страха. Она думает, что я могу так поступить с ней, что я могу поставить под угрозу то, что ей дорого. Я ошеломлена.
- Кейт, все не так.
- А как же тогда? - говорит она.
- Я... Он - нехороший человек, - говорю я. - Тебе не стоит проводить время с таким парнем.
- О, это чертовски интересно.
- Что именно?
Кейт вскидывает руки вверх.
- Я не должна проводить время с ним, с человеком, который делает мою карьеру и дает мне то, чего я всегда хотела, потому что он нехороший? Что, а ты хорошая, Мэйв? Ты образец добродетели?
- Я просто имею в виду, что...
- Ты проводишь все свое время в затворничестве, смотришь эти странные гребаные видео и зацикливаешься на музыке, которую никто никогда не будет слушать, подвергая нас всех этому снова и снова, и ты делаешь все это так, будто это что-то изменит. Все это не делает тебя более личностью, Мэйв, и не делает тебя менее одинокой. Что, честно говоря, тебе и предстоит. Чего ты вообще хочешь? У тебя нет ни целей, ни будущего, поэтому ты просто разрушаешь все надежды и желания тех, у кого они есть.
Сейчас она открыто плачет. Из-за меня. Кейт плачет, и все это выливается из нее, как будто бурлит внутри нее и ждет, когда же оно вырвется наружу и попадет в мои уши, и ее ужасающий великолепный макияж размазывается из-за меня.
- Это - вся моя жизнь, Мэйв. У меня есть мечты, у меня есть будущее с людьми, которые меня любят, а ты не можешь с этим справиться.
- Я хочу, чтобы у тебя было все, что ты хочешь, - говорю я.
Я серьезно. Я делаю шаг к ней, смотрю ей в глаза и пытаюсь передать, что я действительно говорю это всерьез. Я протягиваю ей руку, и она отдергивает ее с отвращением, оскорбленная тем, что я сделала такую попытку.
Она делает шаг ко мне, выглядя более смертоносной и дикой, чем я когда-либо видела ее, и я так полна любви к этому человеку и так полна ужаса, что это тот самый момент, понимая, что он наступил... наступает, даже когда она говорит:
- Неужели? Правда? Твоя бабушка - королевская особа старого Голливуда, и тебе никогда не приходило в голову потянуть за какие-то ниточки, чтобы устроить мне встречу? Ты живешь в этом большом доме на холме и в этой фантастической жизни, и ты даже не представляешь, каково это для всех нас. Но ты хочешь заманить меня туда вместе с собой, и знаешь что, Мэйв. Тебе это не удалось. Я стану чем-то огромным и славным, а ты будешь чахнуть и умирать на этом холме, как твоя бабушка.
Земля под нами дрожит, совсем чуть-чуть.
Достаточно.
Кейт замирает на месте, напрягаясь от слов, которые она не хотела произносить, но произнесла. Они повисли между нами, и она не знает, не может знать, что произошло, но даже если она сожалеет о своих словах, они принадлежат ей, и она имела их в виду.
Она хотела их сказать.
Она открывает рот, потом закрывает его и качает головой. Она поворачивается, пинает стену и кричит:
- Блядь!!! - затем она снова поворачивается ко мне и говорит: - Только, пожалуйста! Не лезь в мою жизнь, Мэйв. Никогда.
* * *
Никогда.
* * *
Я стою там в течение многих песен. Люди проходят мимо, хвалят мой костюм. Некоторые пытаются открыть дверь в туалет, которая, конечно же, заперта. Включается "Thriller", и я заставляю себя принять то, что пришло, то, что, как я знала, неизбежно должно было прийти. Спойлеров нет. Все приходит к концу.
Таллула не грустит, Таллула говорит, что такие девушки, как Кейт, приходят и уходят.
Таллула говорит, что надо танцевать.
И я двигаюсь. Я не перестаю двигаться. Я не позволяю себе останавливаться надолго. Песня за песней. Я позволяю волку взять верх. Я позволяю Таллуле взять верх. Я теряю себя. Пока...
Кто-то тянет Мэйв. Словно кто-то натягивает веревку, о существовании которой она не подозревала. Я открываю глаза и осматриваю помещение. У туалетов какая-то суматоха, толпа людей проталкивается ближе и убегает. Я слышу крики, всего несколько. Дерек, должно быть, очнулся, или кто-то нашел способ проникнуть внутрь. Девушка кричит, что кто-то должен позвонить в 911. Вышибалы целеустремленно двигались, переговаривались по рациям, официанты пытались разглядеть все получше и перешептывались друг с другом. Но ничего из этого не привлекло Мэйв. Ничто из этого не вернуло меня в ту ночь.
Сквозь тела, огни и туман, сквозь все то, что танцует внутри меня, мужчина не делает никаких движений ни в сторону, ни в направлении суматохи. Он стоит напротив меня на танцполе, не шевелясь. Целеустремленный. Глаза, которые, как мне кажется, двух разных цветов, но я так и не знаю. Глаза, которые видят меня, в темных комнатах и на свету. Настолько, насколько я могу быть видимой.
Гидеон там, а я здесь.
Он пробирается сквозь толпу в красном колпаке, незнакомая мне красивая женщина в сексуальном костюме охотника смотрит ему вслед.
Гидеон смотрит на меня.
И больше никого нет. Нет никакой вечеринки. Нет суматохи. Ни истекающего кровью режиссера, ни разбитого сердца подруги.
Почему я вообще думала, что есть что-то еще?
Все, чему я посвящала свое время: куклы и таинственная девушка, часы, потраченные впустую на попытки подражать писателям и персонажам книг и фильмов, примерять на себя чужие жизни. Что все это значит? Возможно, я - ничто, если не другие люди. Возможно, я никто, если не Таллула. Но Таллулы сейчас здесь нет, и я задаюсь вопросом, была ли она на самом деле. Есть горе, ненависть к себе, страх, ярость и мучение, но сейчас они утихли. Он смотрит мне в глаза.
Mолча.
Земля снова содрогается, на этот раз сильнее. Я не знаю. Мне все равно.
Он смотрит мне в глаза.
Есть только Гидеон и Мэйв.
Только мы.
46
Мы оставляем машину у отеля и выходим как раз в тот момент, когда начинают мигать красные и синие огни. На протяжении всей прогулки у меня мурашки бегут по коже. Меня переполняют беспокойство, желание и ужас, удовлетворение и уверенность в том, что рядом со мной мужчина. Мы не разговариваем. Для этого нет слов. Если об этом и писали, и пели, и снимали фильмы, я никогда не былa свидетелем этого.
Мы подходим к дому, и я останавливаюсь на пороге. Я поворачиваюсь к нему, нащупывая пальцами ключ, над нами нависают кости Хильды, светятся и двигаются украшения для Хэллоуина. Дети давно уже бегают по улице за конфетами. Я расставила миски с ними перед Франкенштейном и одержимой девушкой, перед мумией и привидением, и они были успешно расхватаны.
В доме моей бабушки еще никогда не было мужчин. В нашем доме. В моем доме.
Я жду, что Таллула заговорит, но она ничего не говорит.
- Хочешь... - вздыхаю я и понимаю, что тоже едва могу говорить с этим мужчиной, стоящим передо мной.
С этими чувствами, которые я не позволяю себе назвать. Мне тесно в груди, и я слишком полна, слишком полна желаний, слишком полна жизни. Ядовитые кактусы по обе стороны от меня.
