Ян Валентин - Звезда Cтриндберга

У заправки выехали на шоссе. Сквозь пестрое от дождевых капель боковое стекло Эва разглядела гараж в Росте, где дремали красные автобусы в ожидании утренних рейсов. Дорога была пустой. Это хорошо, подумала Эва – как раз в этот момент они круто повернули, если верить указателю, на Сольну и Росунду, и она обратила внимание, что тормоза почти не держат: Хекс придавила педаль до пола, а машина если и снизила скорость, то не намного. Очень даже хорошо, что ночью нет машин.

Они переехали мост через двухколейную железную дорогу. Эва посмотрела в другую сторону – там стояло оранжевое здание с освещенным щитом из формованной жести: «Теннисный центр в Сольне».

Хекс медленно зарулила на парковку. Эва сбросила с плеча живописно замахрившуюся ленту, когда-то в юности, очевидно, служившую ремнем безопасности.

Каблучки по асфальту, рука на плече Дона. Она оглянулась – Хекс доставала из багажника две пластмассовые канистры.

Они поплелись за сестрой. Хекс провела их мимо кортов, огороженных высокой сеткой. В самом конце стояла инструментальная будка с краном, и Хекс остановилась, чтобы наполнить канистры водой.

Она вручила одну канистру Дону и выключила фонарь. Все втроем двинулись к небольшой рощице отяжелевших от дождя вязов. Сразу за рощей оказался высокий забор. Хекс поколдовала немного у одного из столбов, и стальная решетка послушно отодвинулась в сторону.

– А сейчас быстро, иногда они от нечего делать выпускают собак, – прошипела она и, канистрой вперед, проскользнула в узкую щель.

Эва с помощью Дона проследовала за ней и огляделась. Гигантский пустырь был испещрен железнодорожными колеями без какой-либо, как ей показалось, системы.

Примерно в двухстах метрах от них виднелись длинная цепь вагонов и призрачный тепловоз, ползущий за тюлевой занавеской дождя. Где-то у пакгауза торчал одинокий желтый прожектор в мутном ореоле. С шоссе доносился шум проходящих грузовиков.

Дон поставил тяжелую канистру и перевел дух.

– Некогда отдыхать, – снова прошипела Хекс, пробежала налево, потом направо и исчезла, пригнувшись, за вагоном на первом пути.

Эва обняла Дона за плечи, и они осторожно двинулись вперед, чтобы не споткнуться о бесконечные ряды шпал или не угодить в лужу. Хекс вела себя, как собака на охоте, – то забегала вперед, то возвращалась поторопить «инвалидную команду», как она их прозвала. Тень ее в свете желтого прожектора перемещалась с одного пути на другой, как некий железнодорожный фантом позапрошлого века. К тому же она пыхтела так, что в воображении Эвы возникла картина старинного маневрового паровоза с красными колесами, то и дело со свистом выпускающего клубы пара.

Первый состав был из открытых платформ, груженных сверкающими пирамидами стальных труб. Прошло немало времени, прежде чем они дошли до последнего вагона. Хекс остановилась. Дон сделал еще одну попытку поставить свою канистру на землю и передохнуть, но сестра немилосердно ткнула его в бок и показала в сторону. Там, в желтом свете прожектора, стоял одинокий товарный вагон, выкрашенный в ярко-зеленый цвет. На широкой двери красовалась крупная надпись:

GREEN CARGO

Эва подумала, какие же они маленькие на фоне огромного тридцатиметрового вагона. Она подняла голову – не меньше четырех метров высотой.

Хекс двинулась первой – тоненькая смешная фигурка в дождевике с капюшоном. За ней последовала Эва. Она все еще опиралась на плечо Дона, приволакивая, ногу, и пыталась понять содержание его длинного монолога на идиш. Единственное, что ей удалось сообразить, – монолог посвящен тяжелой канистре с водой.

Они остановились у двери. Над массивной колесной тележкой красовалась еще одна надпись:

21 RIV

74 SJ

150 4 096-3

Gbs

Хекс достала из кармана куртки большой железнодорожный ключ, вставила в скважину раздвижной двери и повернула. Два щелчка. Взялась за грубую металлическую рукоятку – дверь поехала в сторону.

– И где же мы здесь уместимся? – услышала Эва собственный голос.

Вагон был под завязку забит ящиками из темно-коричневого мазонита[44]. Они громоздились от пола до потолка. В свете прожектора таинственно поблескивала металлическая окантовка. Чтобы сдвинуть даже самый верхний ящик, требовался как минимум автопогрузчик.

Эва оглянулась на Дона, но тот уже помогал Хекс втиснуться на узкую полоску пола, остававшуюся перед ящиками. Хекс немного поколдовала, и стенка среднего ящика сдвинулась в сторону. За ней открылся темный коридор, шириной не больше, а может, и меньше пятидесяти сантиметров.

Затем она повернулась, присела на корточки и протянула Эве руку.

– Если вы уже спешите, надо спешить побыстрее, – сказала она.

Эва нерешительно взяла ее за руку и с помощью Дона вскарабкалась в вагон. Хекс показала ей, как боком пройти по узкому коридору между ящиками.

Задевая грудью стенки ящиков, Эва пошла вперед. Еще был слышен лязг сцепок на станции, но Хекс задвинула дверь, и все стихло. Стало так темно, что дальше продвигаться можно было только на ощупь. У Эвы было чувство, что коридор становится все уже, а когда она уткнулась в стенку, вряд ли ей удалось бы повернуться, даже если очень захотеть.

– Налево! – громко прошептала Хекс.

Это распоряжение, по-видимому, было адресовано Дону, потому что он, тесно прижавшись к Эве, потянулся куда-то над ее головой. Что-то лязгнуло. Мазонитовая плита, корябая по полу, отодвинулась в сторону. Потом Эва услышала хорошо знакомый звук отодвигаемой купейной двери в старых вагонах.

Дон взял ее за запястье и почти втолкнул в дверь. Ее каблуки утонули в чем-то мягком.

– И где теперь этот негодяй? – Голос Хекс. – А, вот он…

Нелестная характеристика относилась к выключателю. Но в негодяях выключатель пробыл недолго – Хекс наконец нащупала рычажок.

Помещение залилось мягким светом. Эве показалось, что она провалилась в какой-то временной люк… или вернулась домой после долгого отсутствия.

Десяти– или даже двенадцатиметровый салон с панелями красного дерева.

На темно-красном ковровом покрытии два клубных кресла с высокими спинками, обитые шоколадно-коричневым сафьяном, и стол с перламутровой инкрустацией. Чуть подальше – дубовый обеденный стол на львиных лапах, богато украшенный резьбой, и шесть высоких стульев, обитых карминно-красным бархатом. Вдоль левой стены – медные гравюры с изображением римского патрицианского дворца и какого-то индийского храма, а у правой стены – ореховый книжный шкаф, тоже на львиных лапах. Ручки ящиков – вырезанные из дерева человеческие головы. На застекленных полках – зачитанные до дыр покеты, в основном детективы.