Далия Трускиновская - Темная сторона города (сборник)

– Но…

– И если хоть волос упадет с головы моей спутницы, ну или с моей головы, ты позавидуешь судьбе своего полковника Редмонда – там хотя бы какие-то кусочки нашли. Что скажете, Инесса Пална?

Адская гончая коротко рявкнула. Этого оказалось достаточно, чтобы Чатни залепетал:

– Все, все! Я понял!

– Вот и отлично, – сказал майор Хопп. – Прикажи своим мартышкам вернуться на место. И без глу-постей.

Жестянка отпустила индуса. Тот щелкнул пальцами. Металлическая хватка тут же ослабла. Жуткие обезьянки отпустили Ариадну и по одной вернулись на постамент. На бронзовых мордашках застыло выражение крайнего недовольства.

– Козырь в рукаве? – Ариадна встала на ноги, рукавом куртки вытирая лицо. Не столько от воды, сколько от гадких прикосновений Чатни.

– Что-то вроде того, – майор поднял упавшую фуражку и нахлобучил на голову, затем нагнулся за саблей.

– Ну и чего ты ждешь? – спросил он дрожащего на полу Чатни. – Хватай своего зеленоглазого приятеля и тащи в нашу машину. И пошевеливайся, у нас не так много времени.

Из личного дневника майора Бенджамина Хоппа:

«Чего только нет на этом свете…»

В лавку они вернулись без приключений. Всякий раз, глядя в зеркало заднего вида, Ариадна видела красный камень, сверкающий во лбу статуи. Даже в машине, при свете дня, он выглядел на удивление зловеще. Хоппа подобные мелочи ничуть не смущали. Всю дорогу майор тараторил о том, как ловко они обставили господина Чатни.

– Видели его лицо? Я думал, что он лопнет от злости! Ничего – это послужит ему уроком, будет знать, с кем связываться!

Жестянка зарычала на заднем сиденье, но сейчас в ее голосе слышалось лишь ворчание сварливой старушки.

– О да! – сказал майор. – Вы были на высоте, Инесса Пална! И что бы я без вас делал?

– Как бы эти обезьянки не вернулись. Чтобы забрать свой проклятый камень.

– Да бросьте, – отмахнулся майор. – Во-первых, они все равно не смогут проникнуть в лавку. Во-вторых, индус – птица не того полета, чтобы идти против профессора. Алый Король Маджонга и тот боится Карла, куда уж этому прохвосту?

Ариадна остановилась напротив лавки. Вместе с майором они выволокли из машины статую Ганеши. Она оказалась не такой уж и тяжелой, видимо, была полой внутри. Хопп ногой толкнул дверь, и они вошли в лавку, под героическую песнь охотничьего рога.

Джаскониус встретил их с самым недовольным выражением на лице.

– Где вы шляетесь? – спросил он с порога. – Так сложно достать индуистского бога? Вас только за смертью посылать.

– Даже не представляешь, друг мой, как ты близок к истине, – сказал майор. – Чтобы выполнить твое задание, нам пришлось сразиться с ордой злобных демонов, и мы и в самом деле оказались на грани жизни и смерти…

– Пфф! – выдохнул карлик. – А я с какой радости должен вас дожидаться?

Ариадна и не ждала восторгов – во всяком случае, от Джаскониуса.

– Ну как тебе добыча? – спросил майор, похлопав Ганешу по макушке.

Морща нос, карлик обошел вокруг статуи.

– Сойдет. Хотя могли бы поискать что-нибудь получше. Что это за прыщ у него на лбу?

Он ткнул пальцем в кроваво-красный камень. Затем вытащил швейцарский армейский нож с дюжиной разнообразных лезвий. Подковырнув камень, он легко достал его из головы статуи и посмотрел на свет. Красные отблески озарили лицо карлика багрянцем, что, впрочем, на его физиономии было не особо заметно.

– Это, друг мой, знаменитый рубин «Глаз Раджпустана», проклятый и омытый кровью. Люди гибли сотнями, мечтая его заполучить…

– «Глаз Раджпустана»? – Джаскониус закудахтал, что служило ему вместо смеха. – Обычная крашеная стекляшка!

Размахнувшись, он изо всей силы швырнул камень в стену. Тот отскочил от нее, точно мячик. Нахмурившись, карлик поднял «стекляшку», осмотрел ее со всех сторон, царапнул ножом…

– Ладно, – сказал он. – Можно использовать, как стеклорез.

– Предупреждаю сразу – за этим камнем охотятся жуткие демоны, ровно тринадцать штук.

Джаскониус смерил его взглядом.

– Зачем демонам стеклорез?

Ответить на этот вопрос майор оказался не в состоянии.

Тем временем в лавку спустился профессор с дымящейся кружкой чая в руках.

– Вернулись?

– Знаешь, что с нами было?! – воскликнул Хопп. – Этот твой…

– Потом расскажешь, – остановил его профессор. – Поднимайтесь наверх, я приготовил чай. После хорошего приключения нет ничего лучше чашечки горячего чая. Заодно покажу вам кое-что интересное…

Он повернулся к Джаскониусу.

– Сколько тебе нужно времени?

– За час управлюсь, – сказал карлик, пнув статую Ганеши. – Если пила не сломается.

Суонк вытащил из кармана большой механический будильник.

– Что ж, время у нас еще есть, – кивнув карлику, он скрылся за дверью.

Ариадна и майор проследовали за ним в столовую. Там, среди просторов Дикого Запада, их уже ждали полные чашки со знаменитым чаем профессора Суонка – черным, как ночь, и крепким, как лучший виски. После пережитого приключения Ариадна не отказалась бы и просто от порции хорошего виски, но замена была вполне адекватной. К тому же на столе стоял черничный пирог, а до черничных пирогов она была сама не своя.

Когда с большей частью пирога было покончено, пришло время и для разговоров. Ариадна вытерла губы, темно-синие после черники, салфеткой и повернулась к профессору.

– Так что же вы хотели нам показать?

– О да, – сказал Суонк. – Тебе это понравится…

Он достал нотные листы и разложил их на столе, прижав чашками, солонкой и сахарницей, чтобы не разлетелись.

– Особый приз тому, кто первый заметит, что здесь не так, – сказал профессор, колючим взглядом обводя присутствующих.

– А какой приз? – встрепенулась Ариадна.

– Для тебя – последний кусок пирога.

Ариадна уставилась на листы с нотами. Она, конечно, была сытой, как удав, проглотивший пару кроликов, но черничный пирог – всегда черничный пирог. Однако, сколько она ни всматривалась, ничего особенного не заметила. Ноты как ноты, написанные нетвердой детской рукой.

– Не, – замахал руками майор Хопп. – На меня не рассчитывай. Мне эти музыкальные закорючки, что твоя китайская грамота.

– Вовсе не обязательно уметь читать ноты, – сказал профессор. – Смотри шире.

Майор сдвинул брови, но задачка оказалась ему не по зубам, и он отрицательно покачал головой.

– Сдаюсь. Можешь выкладывать карты.

– Помнишь, что говорила мать девочки про эти ноты?

– Что ее дочь собирается стать композитором и что-то там сочиняет.

– Именно. Марта работала над сюитой. А здесь у нас законченное произведение – видишь? – Суонк ткнул пальцем в слово «FIN» на последнем листе.