Ярослава Лазарева - Гость полнолуния

– Ну что, закончила свои таинственные дела? – весело спросила она. – Можем пойти погулять?

– Можем, – кивнула я.

Мы отправились в сторону торгового центра. Я слушала болтовню Тони и старалась не думать о том, куда пропал Влад. Однако постоянно прислушивалась к телефону, который лежал в сумочке, словно уже не надеялась на свой чрезвычайно острый слух. Но он так и не запел: «Катя, возьми телефон, это он звонит, это он…»

Прошло еще три дня. Влад не появился. Его телефон находился «вне зоны». Я просто не знала, что думать. В голову лезли плохие мысли. Вначале я думала, что с ним что-то случилось, и ругала себя за то, что не взяла телефон кого-то из братьев, затем я начала искать информацию в Интернете о гастрольном туре шоу, но новостей не было. Остались лишь ссылки на их июньские выступления. А потом я решила, что Влад в одночасье потерял ко мне всякий интерес, его чувство угасло. А возможно, он просто испугался сложностей. Меня удивило, как болезненно я реагирую на подобное предположение. Буквально места себе не нахожу. И когда укладывалась спать, то внушала себе, что обязательно увижу его во сне. Но Влад больше мне не снился. К концу недели я поняла, что не могу без него. Мне было уже все равно, что он оборотень. Чувство вспыхнуло и жгло меня ежесекундно. Я ругала себя, что вела себя с ним так осторожно. Я уже забыла тот шок, который испытала, узнав правду. Сейчас мне хотелось лишь одного – чтобы Влад вернулся в мою жизнь.

За эти дни я прочитала все записи из тетради, принесенной мне Владом. Мне открылся удивительный мир. Истории, случившиеся с парами, в которых один партнер был человеком, а другой – рысью, были все как одна трагическими, но и прекрасными. И прослеживалась общая тенденция – любовь, возникающая между этими неподходящими партнерами, отличалась необычайной силой и накалом чувств. Казалось, это огонь, сжигающий все на своем пути. Это пугало. Сейчас я хорошо понимала, отчего возник тот договор, запрещающий такие союзы. Но разве любовь управляема? Тем более такая пылкая и страстная. Я и сама уже ощущала ее жар. И постоянно находилась словно под гипнозом.

В тетради имелась и история Андрея и девушки-рыси, которую рассказала мне бабушка. Ее я прочитала с особым интересом, ведь Андрей являлся для меня не неким абстрактным парнем, жившим в позапрошлом веке, а почти что знакомым, раз моя прабабка Люба с ним встречалась. Историю записал поп-расстрига Алексей.

«Таинственное это место, и всякое тут происходит. Говорили бабы в селе, что есть в тайге затон с заговоренными лилиями. По преданию, лилии в этом затоне хранят энергию любви всех славов, когда-либо увлекавшихся обычными людьми. Рысь дарит своему избраннику цветок, и если его принимают, это служит ответным признанием. Лилия впитывает любовь и скрепляет союз. Деревенские туда ходить опасаются, хотя это их территория, а не оборотней-рысей. Находится затон довольно далеко от деревни, образует его озерная вода. И вот что мне поведала моя соседка Матрена.

Случилось это в позапрошлом веке. Был в соседнем селе пригожий паренек, звали его Андрей. Всем удался – и ростом, и статью, и красотой. Отец его держал мельницу, так что Андрей вел себя соответственно статусу сына богатого родителя. Девки заглядывались на завидного жениха, но он все перебирал. То одну завлечет, то другую, быстро они ему надоедали. Избалованный был парень! Много разбил девичьих сердец. И вот заметили за ним, что стал он пропадать часто в лесу, а по приходе домой становился грустен и молчалив. Это было так непохоже на разудалого молодца, что отец забеспокоился. Дело касалось его любимого наследника, поэтому никому он не мог доверить такую заботу, решил самолично разобраться. Как-то сделал он вид, что по срочному делу уезжает в город, а сам тайком вернулся и затаился на сеновале. Как только краски заката расцветили небо, собрался Андрей и вышел со двора. Отец, прихватив на всякий случай ружье, отправился следом, прячась за соседскими заборами. Дело облегчало еще то, что их дом стоял практически на краю деревни, и Андрей был так поглощен думами, что ни на что не обращал внимания. Скоро он достиг поля, пересек его и углубился в тайгу. При нем не было ружья, и отец недоумевал, куда это отправился его сынок на ночь глядя. Андрей, зайдя в лес, ускорил шаг. Отец не отставал, стараясь ступать бесшумно и держаться в тени кустов и низких пушистых сосенок. И вот Андрей вышел на красивую, покрытую цветами поляну. Солнце уже село, все вокруг было окрашено в розовато-золотистые тона.

И вдруг невесть откуда появилась девушка. Отцу с испугу показалось, что она спрыгнула с ближайшего дерева. Но девушка была так необычайно хороша, что он замер, впитывая невиданную доселе красоту белого лица, соболиных бровей, больших серых глаз, волнистых русых волос.

– Зореслава! – воскликнул Андрей и бросился к девушке. – Ты пришла! Я принял твой цветок, а значит, и твою любовь.

И он достал из-за пазухи влажную лилию. Но Зореслава выскользнула из его объятий и прислушалась. Ее хорошенький носик втянул воздух.

– Мы здесь не одни, – певучим голосом сказала она.

– Что ты, любовь моя! – страстно зашептал Андрей. – Кто тут может еще быть?

Отец смекнул, что девушка странным образом чует его присутствие, и быстро пошел прочь. Он испытывал сильнейшее беспокойство. Необычная красота девушки, ее чутье, водяная лилия сказали ему о многом. С детства он был наслышан о людях-рысях.

– Не бывать этому! – шептал он. – Чтобы мой единственный наследник достался оборотню!

Отец быстро двигался к затону, где росли эти лилии. Он был уверен, что влюбленные направятся туда же. К тому же он решил спрятаться в воде, чтобы рысь не смогла учуять его запах. Он шел стремительно, надеясь на то, что Андрей сейчас занимает рысь ласками и поцелуями. И действительно, он достиг затона намного раньше влюбленной парочки. Любовь – великая обманщица, она умеет дурманить голову получше любого зелья, и даже зверь подчиняется ее силе. Зореслава так увлеклась поцелуями, страсть настолько вскружила ей голову, что она забыла об опасности. Ей хотелось быть с любимым, а все остальное ее мало интересовало. И то, что за ними явно кто-то следил, показалось ей пустяком в сравнении с пылкой страстью Андрея. Когда они пришли к затону, отец уже сидел в воде возле берега. Его голова скрывалась в нависшем над лилиями кусте бузины. Густой хмель, оплетающий его ветви и опускающийся к самой воде, служил ему своего рода шторкой. Пряный запах его шишек являлся своеобразной защитой. Рысь ничего не почувствовала, она была занята только Андреем.

Они приблизились к затону и уселись на бережке, обняв друг друга. Лилия белела в волосах Зореславы.