Евгений Кусков - Вымирание

Плотные шторы не пропускали свет фонарей наружу, и казалось, что вторжения можно не опасаться.

До тех пор, пока снизу не донеслись удары.

Мужчины прошли в прихожую и застыли, напряжённо вслушиваясь.

— Дверь в подъезд, — шёпотом произнёс Михаил.

— Но она же не заперта! — удивился Денис.

— Видимо, им невдомёк, что она открывается наружу, — пожал плечами Леонид.

Грохот сменился треском.

— Прорвались, — вздохнул Сутурин. — Чёрт, как они нас чуют?

— А, может, это не за нами? — с надеждой спросил Фролов и сам ответил: — Бред.

— В квартире двойная дверь, — сказал Афанасьев. — Я проверил. Причём первая — железная. Вряд ли они её вынесут.

— Я проверю, как Таня и Ксения, — произнёс Леонид.

Выходя из прихожей, он услышал шаги множества ног на лестничной клетке. Не останавливаясь, проследовал в спальню и без стука отворил дверь.

Посветив фонарём на кровать, мужчина увидел укутавшихся женщину и девочку.

И неожиданно понял.

Подскочив к постели, он начал трясти Татьяну за плечо.

Она отреагировала почти мгновенно и, отбросив одеяло, посмотрела на Леонида перепуганными и — вот оно! — мутными после сна глазами.

— Что такое? — спросила Ксения, тоже поднимаясь. Уже на втором слове её голос начал дрожать.

— Вы обе спали, да? — спросил Сутурин.

— Чего? — женщина ожидала услышать вовсе не это. — Лучше скажи, что там за шум.

— СПАЛИ, верно? — не уступал он.

— Ну… да, похоже, что угрелись и задремали.

— Я, кажется, знаю, как они нас находят! — щёлкнул пальцами Леонид.

На металлическую наружную дверь квартиры обрушились сильные удары, от которых задрожали стены и пол.

— Господи, они же прорвутся сюда! — побледнела Татьяна.

— Нет. Более того — если я прав, они скоро уйдут!

— О чём это ты? — появился в дверях Михаил.

— Подумайте! — с трудом удерживаясь, чтобы не говорить в полный голос, сказал Сутурин. — Они пришли к нашему коттеджу ночью, хотя мы там обосновались ещё в обед. А утром — сами по себе перестали ломиться в ворота. Потом они вернулись, когда мы решили отдохнуть перед поездкой на автобусе — днём! И вот теперь сейчас, когда Таня и Ксения заснули — они снова тут как тут!

— Они чуют, когда мы спим? — с сомнением переспросил Денис, неотрывно глядя в сторону прихожей.

— Это лучшее объяснение, что у меня есть.

— Прямо как в фильме про похитителей тел.

— Вроде того. И я думаю, почти уверен, что они в ближайшее время оставят нас в покое, потому что все мы снова бодрствуем, — закончил Леонид.

— Надеюсь, что ты прав, — промолвила Татьяна.

— Если нет, и они всё-таки прорвутся сюда, то возвращаемся в автобус и закрываем за собой люк, — сказал Фролов. — Чёрта с два эти скоты достанут нас там.

Убедительности в его голосе не было.

Выжившие расположились в спальне, напряжённо слушая, как существа напирают на входную дверь.

Леонид ждал, когда же эти жуткие звуки стихнут. Он верил в свою теорию… и всё равно сомневался в ней. Мужчина почувствовал, что Татьяна прильнула к нему, и тотчас обнял её. Приятное тепло и мягкость её тела немного успокоили его звенящие от напряжения нервы. Ксения прижималась к ним обоим и, по крайней мере, сейчас не плакала.

Михаил и Денис держали наготове пистолеты, наверняка прекрасно понимая, как и Сутурин, что толку от оружия против толпы врагов не будет.

По субъективным ощущениям прошло около десяти минут, когда удары начали стихать. Словно повиновавшись приказу извне, они почти одновременно перестали атаковать дверь.

Люди переглянулись, и Леонид не удержался от ликующей улыбки.

— Пойдём, тихонько разведаем, что и как, — прошептал Афанасьев, и вместе с Фроловым осторожно вышел из комнаты.

— Опасность миновала, — озвучил очевидное Сутурин, желая сказать хоть что-нибудь.

— Да, — согласилась Татьяна, но не отстранилась от него.

— Если хочешь, могу ещё немного посидеть тут с вами.

— Буду тебе признательна. Проверить заодно твою повязку?

— Позже. Рана уже заживает, беспокоиться не о чем.

Мужчины вернулись в спальню, и Михаил произнёс:

— Ушли. Опять по улице слоняются. Ты оказался прав.

Последнее предложение он невнятно пробубнил и предпочёл удалиться.

— Это, конечно, здорово, но нам придётся не спать всю ночь, — покачал головой Денис. — Особенно Ксюше. А ведь только половина десятого…

— Да уж, долго ещё ждать, — сказал Леонид. — Увы, выбора нет. Отоспимся, когда вырвемся отсюда.

— Эх, кофе бы сварить, — мечтательно произнесла Татьяна.

День четвёртый

Это была самая долгая ночь в жизни Татьяны.

Ей и раньше приходилось не спать сутки напролёт — например, в Новый год, но это совсем иное. Максимум, чего можно было ожидать, заснув в ответах праздничной гирлянды — утреннего разочарования. Сейчас же речь шла о смертельной опасности. Вдобавок в той жизни бороться со сном помогал телевизор, яркий электрический свет, весёлая компания — то, что осталось в прошлом.

Леонид отвлекал её разговорами, внимательно слушал её, даже пытался шутить. Получалось у него не очень хорошо, но женщина всё равно была ему очень благодарна. А из его объятий так не хотелось высвобождаться…

Сложнее всего оказалось, как и следовало ожидать, с девочкой — она клевала носом, и взрослым с большим трудом удавалось её растрясти. Несмотря на более чем вескую причину делать это, Татьяна чувствовала себя паршиво.

Пару раз заходили Денис и Михаил, но долго они не задерживались, предпочитая сидеть в зале.

Наконец, темнота за окном начала блекнуть. Рассветало мучительно медленно: небо заволокли плотные тучи, день обещал быть пасмурным, и, скорее всего, дождливым.

— Скоро ты уже сможешь поспать, дорогая, — Татьяна погладила щёку Ксении.

Девочка нашла в себе силы улыбнуться. На её бледном лице темнели круги под глазами. Женщина знала, что и сама выглядит хуже некуда — одни спутанные волосы, требующие мытья, сильно раздражали — но видеть в таком состоянии малышку ей было особенно больно.

Татьяна подошла к окну в спальне и выглянула наружу. Улица с этой стороны дома была пустынна — ни одного существа в поле зрения. Многоквартирные здания, находящиеся выше, на сопке, чёрными выжженными монолитами выделялись на фоне хмурого неба. На дороге тускло поблескивала серая жидкость, ставшая причиной аварии автобуса. Женщина надеялась, что намечающийся дождь смоет эту дрянь.

В комнату вошёл Михаил.

— Гляжусь в тебя, как в зеркало, — бросил он Леониду с кривой ухмылкой.