Евгения Грановская - Особняк у реки забвения

– Скрутить Ханта? – Тьютор усмехнулся и покачал головой: – Вот уж невозможно. Хант силен и ловок, как пантера. Он владеет восточными единоборствами.

– Да, но он один, а нас много, – возразил Максим. – Кстати, вы так и не ответили, где Хант сейчас?

– Он сказал, что хочет осмотреть окрестности, – виновато ответил Тимур Маратович. – Я не стал препятствовать.

– Если у него есть пистолет, нам не сдобровать. – Максим задумчиво потер пальцами небритую щеку.

Мужчины молча переглянулись.

– Вы сами сказали, что нас много, а он один, – подал голос Мезенцев. – Если мы нападем на Ханта внезапно, у нас есть шанс.

Тимур Маратович удрученно покачал головой:

– Парень не только ловок, но и умен. Мне кажется, он сразу заподозрит неладное.

– Не заподозрит, – твердо сказал Максим. – Если мы будем вести себя так же, как всегда, то не заподозрит. Я рос дворовым мальчишкой и умею драться. Главное – зайти ему за спину.

– И что дальше? – неуверенно проговорил тьютор.

Максим усмехнулся:

– Дальше – дело техники. Доверьтесь мне. Главное, заболтайте ему зубы и заставьте потерять бдительность. А там посмотрим, кто из нас двоих крепче.

– Вот черт! – тихо воскликнул вице-мэр, уставившись в окно. – Он возвращается!

– Ведите себя как обычно, – напомнил Максим. – Никаких подозрительных и тревожных взглядов! Никаких перемигиваний! Отвлеките его и дождитесь, пока я зайду ему за спину. А как только я собью его с ног – подбегайте и хватайте его за руки.

Ирина осторожно тронула актера за плечо:

– Макс, мне это не нравится.

Максим накрыл ее руку ладонью и улыбнулся:

– Все в порядке, родная. Все в порядке.

6

Хант вошел в холл – такой же молчаливый и бесстрастный, как всегда. Остановился посреди холла и взглянул на тьютора.

– А, Хант… – беззаботно проговорил тот. – Где был?

– Осматривался, – спокойно ответил охранник.

– И как? – с деланым любопытством спросил Тимур Маратович. – Видел что-нибудь интересное?

– Интересное? – вскинул брови Хант.

Тьютор слегка покраснел.

– Прости, я не так выразился. Тебе удалось найти что-нибудь… необычное?

Хант покачал головой:

– Нет.

Максим осторожно зашел Ханту за спину.

– Хант, – снова заговорил тьютор, старательно подбирая слова, – до приезда автобуса осталось несколько часов. Мы решили, что будет разумнее держаться всем вместе. Поэтому, если ты снова надумаешь идти в лес…

Максим бросился в атаку. Он хотел схватить Ханта за шею и повалить противника на пол, однако проклятый охранник сумел извернуться и ударил Максима кулаком в лицо. Удар был столь силен, что Максим рухнул на пол в глубоком нокауте.

Профессор Мезенцев шагнул к Ханту, но тот резко повернулся к нему и холодно прищурил свои узкие, похожие на черные щели глаза. Мезенцев остановился, будто наткнулся на невидимое препятствие.

– Черт… – с досадой выругался биохимик.

Ирина подбежала к Максиму, присела возле него и испуганно ощупала лицо и шею.

Хант перевел взгляд на тьютора. Тот поежился и проговорил:

– Друг мой, я тебе сейчас все объясню.

Хант сжал кулаки и молча пошел на него. В глазах Тимура Маратовича мелькнула паника. Он повернулся, чтобы бежать, однако это не понадобилось.

Послышался звук удара и громкий хруст. Хант на мгновение замер, а затем тяжело, как куль с мукой, рухнул на пол. Все уставились на вице-мэра, который сейчас стоял над поверженным охранником с обломком бильярдного кия в руке.

– Надо же, у меня получилось… – удивленно пробормотал толстяк и вытер плечом потную щеку.

Хант сидел в кресле, положив ладони на колени. Предплечья его были примотаны к подлокотникам ремнями. Ноги – привязаны к ножкам кресла кусками старого провода. Казалось, охранник с насмешливым интересом стороннего наблюдателя выжидает, чем же закончится неожиданное приключение.

Профессор Мезенцев стоял перед ним, держа в руке фляжку, которую вернул ему Максим. Пока Хант был в отключке, профессор успел где-то наполнить свою фляжку и теперь то и дело прикладывался к ее блестящему горлышку.

– Хант… – Голос Мезенцева звучал устало и хрипло. – Мы все знаем про вашего отца. Семнадцать лет назад он замыслил убить гостей пансионата, но ему не удалось. Теперь вы решили довести его замысел до конца. Но почему? Зачем?

Хант молчал, спокойно наблюдая за профессором. Тот приложился к фляжке, вытер ладонью мокрые губы и спросил:

– Вы считаете, что мы демоны? В каком-то смысле вы, конечно, правы. Человек – демон. И даже гораздо страшнее и злее любого демона. Но почему вы решили, что сами-то вы лучше?

Хант молчал, как молчала бы скала или дерево. Вице-мэр вскочил с кресла и встал рядом с профессором.

– Хватит философии! – раздраженно вскричал он. – Лучше спросите у него, один он все делал или нет. Не удивлюсь, если у него был сообщник.

Мезенцев внимательно взглянул на связанного охранника.

– Вы слышали вопрос, Хант? Кто помог вам убить Орлову и Волина?

На лице охранника не шевельнулся ни одни мускул.

– Этот парень просто из камня, – в сердцах проговорил вице-мэр. – Спросите у него – чем мы ему не угодили?

Профессор вновь приложился к своей фляжке, после чего закрутил крышку и сунул в карман.

– Боюсь, Хант ничего нам не скажет, – подал голос Максим.

Он сидел в кресле, держась за ушибленную челюсть.

– Но мы должны все узнать! – нервно воскликнул вице-мэр. – До утра еще несколько часов. Я не хочу, чтобы его сообщник воткнул мне в спину нож. Профессор, заставьте его говорить!

Профессор нахмурился:

– Есть лишь один способ добиться от человека правды.

– Какой? – вскинулся вице-мэр.

Глаза профессора блеснули за стеклами очков.

– Пытка, – вдруг выдал он.

Несколько секунд все молчали. Ирина растерянно смотрела на профессора, не в силах поверить тому, что тот сказал. Она уже почти открыла рот, желая крикнуть, что Мезенцев сошел с ума, но Максим нарушил тишину первым:

– Я не ослышался? Вы действительно произнесли слово «пытка»?

– Нет, вы не ослышались, – ответил профессор.

– Вы хотите, чтобы мы его пытали? – не поверил своим ушам Тимур Маратович.

– Да. Именно это я и предлагаю. Другого способа нет.

Вице-мэр шумно вздохнул, заметив как бы про себя:

– Парень не похож на человека, который боится боли.

– Боли боятся все, – возразил Мезенцев. – Но порог крепости у всех разный. Один начинает говорить после двух ударов, другой – после десяти. Но говорят все.

Вице-мэр изогнул пухлые губы в саркастическую улыбку.

– Вы прямо Малюта Скуратов. Откуда вы знаете про порог крепости?

– Я биолог. Если мы хотим узнать правду, нам придется причинить Ханту боль. Кто-нибудь из вас против?