Анастасия Бароссо - Притяжение страха

Решив, что это издержки его теперешнего состояния, Юлия подвела его к тому самому дивану в гостиной и уложила на подушки. Все это время он не отрывал от нее обеспокоенного и восторженного взгляда, старался не выпускать ее руки. Ей пришлось присесть рядом с ним на диван, тем более что ноги подкашивались.

Хуан сделал для Антонио большую чашку горячего крепкого чая. Но, посмотрев на Юлию, отправился в кухню за второй.

- Что случилось? - спросил он без особого энтузиазма в голосе.

- Не знаю, - честно ответила она. - В том-то и дело. Мне… нам нужен переводчик.

Тогда Хуан кивнул, сделал им знак подождать и отправился на кухню за третьей чашкой чая. Все это время Антонио, лежа на диване, смотрел с опаской и недоверием то на Хуана, то на дверь Моники, то на проход в кухню, за которым виднелся холодильник. Когда Хуан, наконец, уселся рядом с ними за круглый стол, накрытый брусничной скатертью, и выжидающе посмотрел на Антонио, тот сказал только одну фразу, но звучала она как требование. Или даже - как приказ.

- Что он говорит? - нетерпеливо спросила Юлия.

- Он говорит, - на лице Хуана почему-то появилась растерянная улыбка, - он говорит, что вы должны быть… Очень осторожной.

У Юлии было такое чувство, словно ее разыграли. Она бы не удивилась, если бы из комнаты Моники вышел человек со словами: «Улыбнитесь, вас снимали скрытой камерой!» Но никто не вышел. И ей пришлось спросить:

- Это все?

- Нет, - сказал Хуан, обжигая губы, слишком горячим чаем, - еще он говорит, что вам грозит серьезная опасность.

Похоже, его это все забавляло. Что, в общем, неудивительно - она и сама с удовольствием посмеялась бы над столь абсурдной ситуацией. Когда тебя предостерегает от мифической опасности тот самый человек, от которого до этого предостерегал другой человек. У которого, они все находятся, сейчас в гостях. Она повеселилась бы, еще как! Если бы не вид Антонио, словно только что вернувшегося с того света. Не собственные отвратительные ощущения и не менее неприятные предчувствия. Поэтому, дав Антонио в руки чашку и взяв свою, она потребовала:

- Рассказывай.

Антонио стал говорить, обращаясь к Юлии, взволнованным, часто срывающимся голосом. И по мере того как он говорил, лицо Хуана становилось все более обескураженным. В конце он даже снял очки, начав нервно протирать их отглаженным носовым платочком.

- Что он говорит?! - не выдержала Юлия.

- Он… говорит… говорит, что он…

- Что?! Что - он?

- Он… - Хуан, будто извиняясь, пожал пухлыми плечами, - он - прямой потомок Антонио Гауди.

- А-а-а…

Ни хрена себе, как его зацепило. Хуан, наконец, смог проглотить чай.

Юлия ждала, когда ей объяснят, в чем прелесть шутки. Антонио устало откинулся на подушки дивана. В этот момент входная дверь открылась, и в квартирку вошли Мигель и Хуанита. Они, видимо, от любопытства даже закрыли агентство раньше срока. Одновременно из своей комнаты появилась изможденная Моника. Ничего не говоря, все они уселись на стулья, а Хуанита рядом с Юлией на диван - и приготовились слушать, при этом внимательно разглядывая ее и Антонио, который продолжал говорить. Что ж, подумала Юлия, они имели на это полное право. Коль скоро представление происходило в их доме.

Антонио замолчал, и все опять выжидательно поглядели на Хуана, который чувствовал себя героем дня от такого повышенного внимания.

- Он говорит, что его прапрабабушка вынуждена была бежать в Россию. Спасаясь от какой-то опасности… я точно не понял.

- И что?

Юлия пока тоже не понимала, какое отношение прапрабабушка Антонио, бежавшая в Россию, имеет отношение к его нынешнему непотребному состоянию.

- В это время она была беременна. И уже там родился его дед, который… который стал коммунистом.

- Угу.

Она с трудом промычала это, чтобы хоть что-то сказать. Она слишком плохо себя чувствовала, чтобы догадываться, какой от нее ждут реакции на эти странные сообщения.

- Он помогал Испании бороться против Франко. После победы, благодарные патриоты даже выделили ему квартиру в Барселоне, как многим коммунистам из России. Там он и поселился, взяв в жены каталонскую девушку.

Юлия потрогала лоб. Он пылал. Вообще, все они здесь выглядели не лучшим образом. Просто какое-то собрание пациентов психушки с туберкулезным уклоном.

- Прелестно, - закашлялась Юлия. - Пожалуйста… можно мне еще чаю?

Пока Хуанита звякала на кухне ложечками и чашками, Антонио продолжал. Все слушали с неослабным вниманием: Моника притихла на краешке стула, как привидение, готовое слететь от первого дуновения ветра, сеньор Мигель шумно дышал. А Хуан, явно все отчетливее, чувствовал себя клоуном. Особенно под Юлиным взглядом.

- …потом у них родился отец Антонио, который тоже женился…

Все это время Антонио смотрел на нее так, будто всерьез ждал какой-то реакции на повествование о своей генеалогии. От чая и внимания он чуть порозовел, но все еще был очень слаб и разбит.

- Потом… - начал Хуан.

- Потом у них родился Антонио, - перебила Юлия, - я поняла. Это все?

- Нет, - Хуан медленно помотал головой, - нет. Это не все, - тон у него стал такой, что она невольно понизила голос до шепота.

- Что же еще?

- Прабабушка вашего друга бежала в Россию, чтобы спасти не только себя. Она должна была сохранить от злых… от злых сил… тайну.

- Тайну… - без всякого выражения повторила Юлия, - от злых сил. Ага. Какую тайну?

- Тайну проклятия Гауди, - ничуть не смутившись, кивнул Хуан, - она передавалась из поколения в поколение и приносила семье ужасные несчастья. Отец вашего друга, сделал целью своей жизни уничтожить чертежи…

Все, и даже Хуанита, буквально превратились в слух и не дышали. Причем, кажется, все они понимали, о чем тут идет речь. Все, кроме Юлии.

- Он долго и тщательно разрабатывал план проникновения в SAGRADA FAMILIA , и в один несчастный день все было готово… Он трагически погиб, так и не сумев их уничтожить. До этого, всю жизнь подвергался преследованиям, и несчастья сыпались на его голову и головы его близких постоянно. Как теперь, они сыплются на голову вашего друга.

- Понятно, - выговорила Юлия, - его зовут Антонио.

- Еще он просит вам сказать, что его мать умерла от потери крови, потому что была… Она была… - Хуан замолчал, и почему-то беспомощно повернулся в сторону Мигеля и Моники.

Сеньор Мигель решительно встал. Открыл нижние дверцы темного деревянного буфета. Шумно и долго рылся в его недрах, после чего распрямился и поставил на середину стола литровую бутылку водки. Ту самую, которую Юлия вручила ему в первый день своего здесь пребывания. Сейчас казалось, что это было ужасно давно - чуть ли не в прошлой жизни. Сеньор Мигель молча, разлил водку по узким рюмкам для портвейна. Про закуску он и не думал. Только, когда все выпили - кто по глотку, а кто и, как Юлия, залпом, - он сделал знак Хуану продолжать.