Ольга Михайлова - Быть подлецом

Чарльз и вправду вспомнил, как появились в коридоре мисс Элизабет и Джейн Лидс — именно тогда, когда Патрик оказался в подвале. Она сказала тогда, что слышала шум. Но шум из подвала был слышен только в галерее. Стало быть, именно она снова послала Патрика в подвал?! Но откуда она могла знать про Лорримера и Шарлотт?

Голова Донована шла кругом.

Он рассказал об этом Мэддоксу и снова замер в оцепенении. Что-то опять мелькнуло перед его мысленным взором, мелькнуло — и погасло. Чарльз напрягся. Как же это, а? Ведь только что он понял что-то важное… Мэддокс молча смотрел на него, не торопя и не перебивая.

— Джозеф Бреннан! — память на мгновение расступилась, как щель в театральном занавесе, — ну конечно! Джозеф, когда позировал мне, рассказал, что считает Энн Хэдфилд — безумной! Он сказал, что забыл передать Райану слова ветеринара о Кармен, пошел к нему — и у самой спальни племянника — увидел Энн! Со свечой и ночной рубашке! И сказал, в тёмном холле ещё кто-то мелькнул! Я спросил, хотела ли она войти? А он ответил, что она выходила! Сказал, что спросил Райана о девице напрямик, но Райан, по его словам, оказался слишком честен, чтобы воспользоваться глупостью Энн. Райан объяснил ей, что говорил с её братом и, увы, они не смогли понять друг друга. В итоге — завтра им следует уехать. Джо рассказал, что девица целый час твердила Райану, что будет ходить за ним по пятам, пока он не полюбит её, а напоследок заявила, что ненавидит его. И это было накануне того дня, когда исчез мистер Хэдфилд! Я ещё подумал, а что если это сам Эдвард видел свою сестру, выходящей от мистера Бреннана? Я спросил об этом у Джозефа, но он обратил всё в шутку… Но и мисс Элизабет могла стравить Эдварда и Патрика, а потом могла послать самого Патрика в подвал, пронюхав, что там Шарлотт…

— Это догадки, но они не лишены смысла, — сдержанно отозвался доктор. — Однако, если сам Хэдфилд видел сестру, как намекнул вам Джозеф… Не слишком нравственные, но весьма лицемерные люди, подобные Хэдфилду, действительно всегда чувствительны к подобным вещам.

— Я ещё подумал… зачем Джозефу говорить мне об этом?

— А вы ему поверили?

Донован задумался.

— Сложно сказать. Я не ловил его на явной лжи. В нём много шутовства, может быть, деланного. Но ведь кроме лжи умолчания, есть ведь шутовство лжи. Вам говорят нечто настолько нелепое, что ему невозможно поверить, а оно то и оказывается правдой. В итоге вам, говоря правду, лгут, заставляя принимать истину за ложь. — Донован вздохнул, — но можно понять ужас Хэдфилда, если он подумал, что его сестра стала любовницей Райана Бреннана.

— А точно ли, что не стала? — в тоне Мэддокса осторожное недоверие.

Донован вздохнул.

— Ну, этого нам никогда не узнать.

Он не знал, что пройдет совсем немного времени — и они об этом узнают.

Донован, по уходу доктора, все же побывал в Кэндлвик-хаус: нужно было договориться о портрете миссис Бреннан. Чарльз застал всю семью в столовой и был любезно приглашен за стол. Трапеза была невеселой: Патрик, увы, без отпевания, упокоился в семейном склепе в Нортоне, и это обстоятельство так расстроило миссис Бреннан, что она была подлинно мрачна и почти ничего не ела.

В конце трапезы, пытаясь утешить мать, Райан сообщил ей и всем членам семьи, что официально помолвлен с мисс Дороти Грант. Завтра об этом появится сообщение в местной газете. Там же будет извещено о помолвке его сестры с мистером Арнольдом Грантом. Эта новость, надо сказать, и в самом деле заставила миссис Бреннан оживиться. Она порозовела и поинтересовалась, когда они намерены вступить в брак? В январе? Райан ответил, что мистеру Гранту нужно будет вскоре уехать в Соединенные Штаты, и он настаивает, чтобы церемония прошла до его отъезда. Венчание пройдет на Троицу, из-за траура — без торжеств.

Эта весть явно порадовала миссис Бреннан, — на глазах ее показались слезы умиления, она так давно мечтала о внуках, проронила она. Сообщенная новость произвела впечатление и на мисс Хэдфилд, причем, настолько сильное, что она вначале побелела, а после и вовсе самым неприличным образом покинула застолье. Доновану стало жаль девушку: было слишком очевидно, что это известие стало для нее ударом.

Чарльз подумал, что Энн, очевидно, надеялась, что после смерти ее брата мистер Бреннан передумает и изменит своё решение, однако это было нелепой надеждой: помолвка, как понял Донован была заключена вечером того дня, когда мистер Райан Бреннан уехал с мистером Арнольдом Грантом к нотариусу, а было слишком заметно, что и Грант и Бреннан привыкли долго обдумывать свои дела, но, договорившись, действовали быстро.

Известие о помолвке сына и дочери столь подействовало на миссис Эмили Бреннан, что она согласилась позировать живописцу, и даже начала улыбаться. Сидела столь же прямо и величаво, как и ее дочь, уйдя в свои мысли. Донован пытался разговорить ее, но миссис Эмили не была склонна к болтовне. Однако из тех немногих слов, что она обронила, Донован с удивлением понял, что она не очень-то расположена замечать происходящее в её доме, точнее, не очень-то озабочена им.

— Миледи, а что, по-вашему, случилось с мисс Кэтрин?

Миссис Бреннан точно очнулась от сна.

— С кем? А… эта девочка… не знаю. Девичья глупость. Девицы, за редким исключением, все глупы, склонны мечтать о невозможном, самоодурачиваться. Тут ничего не попишешь, — тон миссис Бреннан, холодный, спокойный и бесстрастный, напомнил Доновану мисс Элизабет.

— А мистер Хэдфилд?

Миссис Бреннан пожала плечами.

— Нэд всегда был странным, ещё ребенком. Не знаю, что взбрело ему в голову.

— А мисс Шарлотт?

Миссис Бреннан вздохнула.

— Мне бы не хотелось дурно говорить о мёртвых, мистер Донован, но девица, распутничающая по подвалам, лучшего не заслуживает. Я не одобряла их приезд сюда и ещё меньше — несчастное увлечение моего сына Патрика этой девицей. И посмотрите, к чему это привело…

— Ваш сын…

— К несчастью, — холодно откликнулась она, — кроме Райана, все мои сыновья были не очень неразумны. Но Патрик был воплощением непростительного безрассудства и глупейшего сумасбродства.

Миссис Бреннан выглядела старше своих шестидесяти пяти, была в траурном черном платье. Миледи пожелала, чтобы он писал её с Библией в руках, и Чарльз выполнил это желание заказчицы. Сейчас Донован внимательно вгляделся в лицо этой женщины. Сухая, изборожденная тонкими морщинами кожа. Властный, обтянутый бледной кожей нос с тонкой горбинкой. Глубоко запавший рот. Темно-карие глаза, спокойные, ко всему безразличные.