Юлия Чеснокова - Раритетные принцы

Тэрроса будто молнией поразило прямо в темя. Она протянула ему ключ, но он не сразу его заметил. Он пытался понять сказанное. Джейн увлечена Джулианом… Джулианом! Черт возьми, как он не подумал об этом? Как не заметил? Конечно же, разве можно было предпочесть скованного и зажатого «тирана» любвеобильному и искушенному в физической любви другому принцу?

— Но он-то не отнесется к тебе серьёзно, — взяв ключ, но не избавляясь пока от ошейника, прошептал Тэррос. — Джулиан, наверное, никогда не женится… разве что на старости.

— Я догадываюсь, — кивнула вампиресса. — Я знаю, что он хотел соблазнить меня после дискотеки и разочаровался, когда понял, что я не отдаюсь первым встречным… Да, я не переступила черту, за которой теряют невинность, но он вскружил мне голову. Когда я увидела тебя и Мин… ты тоже показался мне очень сексуальным, и я до самой своей «смерти» думала о вас обоих. И после всего произошедшего, я сравнивала и думала. Когда мужчина ходит следом и ухаживает — это льстит, но мало привлекает, а когда он недоступен, то становится будто бы ярче и лучше! Разве с тобой такого не бывало? Разве тебя привлекает не моя неприступность?

— Не знаю. — Тэррос щелкнул замком и поднялся с кровати. Его мечты вновь обращались в прах, ему вновь не светило никакое счастье, хотя он уже приписал провидению обращение Джейн в вампирессу. И вот результат — она не может выбрать из двоих! Из двух лучших друзей. Джулиан отказался от неё, уступил и, Тэррос знал, что даже если она повиснет у него на шее, теперь он её не возьмет, пока вожак не даст добро. Хорошо, допустим, он его даст, Джулиан и Джейн переспят — Тэррос вздрогнул при этой мысли, — потеряют интерес друг к другу, Джулиан пойдет дальше, перещупывать приезжих самок человека, а Джейн не останется ничего, как опять заинтересоваться старшим принцем. Но никогда, никогда уже Тэррос не коснется её и пальцем после друга. Это ниже его морали, его понятия о чистоте и правильности. — Мне нужно пройтись, извини.

Кровопийца вышел из дома. У него ещё было часа два, чтобы побродить по округе и погрузиться в свои печали, вернуться в меланхолию, которая стала его верной спутницей последние годы. Дженнифер тоже не смогла сидеть на месте и поднялась на улицу. Небо заволокло облаками, стало прохладнее. Неужели к утру пойдет дождь? Если день будет сильно пасмурным то, как объясняли в клане, можно даже осторожно походить по лесу. Мин уже спала, поговорить не с кем… к дому Джулиана лучше не подходить, потому что там Юджин, готовая порвать новенькую. Джейн дошла до окраины, где стоял столб наказания, на вершине холма, скатывающегося вниз через метра три за ним. Никогда она уже не увидит рассвет… Из-за холма кто-то появился и стал приближаться. Зоркое зрение позволило различить силуэт человека, а чуть погодя и увидеть конкретику: худое тело, высокий рост и красные волосы. С ужасом вампиресса стала вспоминать ту минуту, когда видела кого-то подобного, но так быстро, что не смогла запомнить лица. Теперь у неё представилась возможность рассмотреть то лицо хорошенько.

Красный

Крик застрял в горле, руки прижались к груди в молитвенном жесте, Джейн отступала маленькими шажками перед незнакомцем, вальяжно ступавшим на неё, в черном фраке и с тростью, утопавшей острым концом в мягкой земле. Молодой человек, которым оказалось создание, предстал перед ней и остановился в трёх-четырех футах поодаль.

— Наконец-то, я нашёл тебя, — немного фанатично произнес он, сложив руки на набалдашнике трости, страшащем распахнутой лисьей пастью. Джейн подалась назад, машинально перекрестившись. — Не бойся…

— Стой! Не подходи ко мне! — задрожав, выставила она вперед руку. Тэррос, где Тэррос?! Почему он не появится и не избавит её от этого злодея?

— Не бойся, — повторил он, оскалившись. Так выглядели при обнажении его зубы из-за худобы лица и бледности кожи. — Я не враг тебе, а, напротив, друг.

— Друг?! — Джейн попыталась успокоить себя тем, что в какой-то мере стала менее уязвимой, ведь вампиры сильнее и выносливее. — Ты убил меня!

— Я не убивал тебя, я сделал тебя себе подобной, — галантно поклонился он, словно получил благодарность.

— Кто ты есть, чтобы так делать? Бог? — бросила ему вампиресса и почувствовала, что уперлась спиной в столб.

— Нет, я обычный вампир, такой же, как и ты с недавних пор.

— За что я тебя ненавижу! Зачем ты сделал меня такой?! — Элегантно стянув перчатки с выглядящих немного костлявыми рук, он сунул их в карман.

— Для начала позволь представиться — Рохо, — он опять поклонился в духе реверансов. Что-то напоминало стиль Хароса. Возможно, многие вампиры генетически привязаны к былым временам. Но если Харос был влюблен в эпоху дореволюционных французских Людовиков, то этого явно тянуло к более поздним английским Георгам. — А как зовут тебя, позволь узнать?

— Зачем тебе моё имя? — Дженнифер уже трясло, и она царапала столб за спиной, готовясь в любой миг побежать.

— Прекрасная, я хочу, чтобы ты ушла отсюда со мной.

— Что? — оцепенела вампиресса.

— Да-да, — шаркнув ногой по траве, Рохо принял удобную позу и начал рассказ: — Чтобы объяснить тебе, как всё вышло, я поведаю тебе свою маленькую историю. Может быть, тогда ты поймешь меня, — он наполнил свои легкие запасом кислорода, — я, в отличие от тебя, родился и вырос вампиром. Мы были странствующей семьёй, нас было очень мало. Так вышло, что я осиротел совсем ребенком… последний старший товарищ, путешествующий со мной, погиб по ужасному стечению обстоятельств два года назад… он был очень голоден и, сорвавшись на охоту, не успел найти укрытия. Я не помню, как выглядели другие вампиры, которых я видел чуть ли не в младенчестве, кроме тех четырех, что оставались вокруг меня после смерти родителей. Но они тоже были стары и умерли, оставив двоих нас. Я считал с недавних пор, с момента смерти друга, что остался последним на земле представителем вида. Но я сохранил знание о том, что если из человека выпить всю кровь до капли, то он очнется кровопийцей, а не умрет. Именно из-за этого нам всегда запрещали пить до конца, как бы нас не мучила жажда. Чтобы не плодить ненужных соперников за еду. Обычно, если кто-то всё же не сдерживался, помню случай, труп пронзали осиновым колом, чтобы он не поднялся. Но с тобой я не стал этого делать… — Рохо переступил с ноги на ногу, с азартной улыбкой разглядывая лицо своего детища. — Да, я был голоден, не ев почти месяц, пока добирался из далеких мест, где никак нельзя было нормально охотиться. В багажнике какой-то машины я доехал досюда и принялся высматривать пищу. Ту, от которой можно было бы утолить голод. Но я и устал от одиночества. Я хотел себе спутницу… мне нужна была новая семья, потому что я не хочу, чтобы мы вымерли. И я увидел тебя… Сделав всё, что требовалось, я хотел вернуться за тобой в морг, но не успел — ты ушла оттуда раньше, а потом оказалось, что ты обнаружена другими и, каково же было моё удивление, когда я узнал, что тут столько кровопийц, таких же, как я! Их огромное множество по сравнению с тем, что видел я за всю свою жизнь… Сначала я подумал было, что попрошусь в их семью, но, понаблюдав, осознал, что не хочу этого. У них свои правила, свой вожак и, если я верно слышал, то по их законам меня казнят за то, что я сотворил с тобой, так? Да и не по мне эта оседлая жизнь… в этом застое и тлене я не прожил бы и полгода, что и говорить о целой жизни? Поэтому я хочу забрать тебя. Ты чужая им, ты не их и не для них. Ты моя. Я создал тебя, и я дам тебе всё, научу всему: охоте, перемещению, покажу тебе весь мир, который можно увидеть, странствуя по ночам. Ты будешь моей единственной семьёй, а я буду полностью твоим. И мы возродим свой клан вампиров, став первыми вместо последних.