Сьюзан Хаббард - Исчезнувшая

Она улыбнулась, как будто услышала мою мысль.

— Можешь пойти взглянуть на него, если хочешь.

Я хотела и в то же время боялась его вида. Поэтому я сидела и смотрела, как она ест. Она прикончила миску и тихонько удовлетворенно вздохнула.

— Дашай отменная кухарка.

— Вы лечите только вампиров? — спросила я.

Она отнесла миску в раковину и сполоснула ее.

— Я лечу всех и каждого, — ответила она, возвращаясь за стол. — Но обычно не выезжаю на дом. Твоя мама сказала, что Рафаэль ненавидит больницы, и я с радостью сделала для него исключение. Видишь ли, я познакомилась с ним много лет назад на конференции. Он был на редкость эффектный молодой человек. Я даже была влюблена в него, только маме не говори.

Моя инстинктивная реакция — «он наш, не твой» — не ускользнула от нее.

— Не волнуйся, — сказала она. — Я замужем и счастлива.

Я ни разу не видела состоящего в браке вампира — если не считать мамы, но тут я не была уверена.

— Это нормально, — сказала она. — Да, я замужем. Мы с мужем вместе уже девять лет.

— А вы никогда не думали выйти замуж за смертного?

— Нет. — Она вытянула руки на деревянном столе. Хоть и маленькие, они выглядели сильными. — Смертные для свиданий, может, для мимолетного романа. Но замуж? Слишком много проблем! — Она помолчала, разминая кисти. — Почему ты спрашиваешь? Ты подумываешь об этом?

— Нет, просто интересно было. — Я заблокировала свои мысли.

— Знаешь, есть варианты. Сейчас испытывают новую лекарственную схему, как ее там? Ревитэ? Она сейчас проходит клинические испытания, но уже активно обсуждается на вампольных форумах в Интернете.

— Что она дает?

— Якобы делает вампиров снова смертными. — Она встала и потянулась. — Тебя вдохновляет такой вариант?

Я не могла ответить. Самая идея подобного лекарства ослепляла, ужасала.

— А теперь мне пора к Рафаэлю, — сказала доктор Чжоу.

Еще долго после ее ухода из комнаты я сидела почти в темноте за дубовым столом, водя пальцами по завитушкам на его поверхности.

Когда мне было двенадцать, мы с папой читали «Бардо Тодол», известную как «Тибетская книга мертвых». Это руководство по умиранию. В книгу входят псалмы и ритуалы, призванные помочь покойному встретиться лицом к лицу с Чистым Светом и пережить видения, в конечном итоге ведущие к перерождению.

Но у нас никогда не было времени обсудить встречу с собственной смертью. Мы по умолчанию считали, что, как и большинство вампиров, мы пребудем вечно, при условии что будем беречь себя. Как ученый-биолог, папа знал о соблюдении диеты и защите от солнечного излучения едва ли не больше всех. Я думала, что он превратил это в точную науку.

Так что же пошло неправильно? Пока я там сидела, мне стало ясно: в его состоянии виновата я. Если бы я не рассказала ему о том, что видела черного человека, он бы не пустился в погоню и не позволил бы себе заболеть. А теперь я не знаю правильных слов, и хочет ли он вообще, чтобы они были произнесены.

На рассвете в кухню, зевая, вошла Дашай в бледно-желтом халате. Она склонилась надо мной и пристально на меня посмотрела.

— Тебе следовало поспать. Все в порядке. Смерти нет в этом доме.

Плечи у меня расслабились, и я откинулась на спинку стула.

Пока Дашай заваривала чай, она рассказала мне об «этой змее Беннете».

— Он живет в Атланте с женщиной, с которой познакомился в самолете. — Слова «в самолете» она произнесла как «на помойке».

— Как ты его выследила?

— Сесил помог. — В ее улыбке самодовольство мешалось с неловкостью. — Он был весьма полезен.

Думать о ней и Сесиле было неловко уже мне.

— Так ты отправилась в Атланту.

— Да, скаталась. Этот город меня никогда не привлекал. Он вырос слишком большой и слишком быстро. Каждый раз, когда я туда попадаю, я спрашиваю себя, что я там забыла. Но я хотела взглянуть на эту змею собственными глазами. Сесил сказал мне адрес. Я добралась туда к пяти часам в прошлый четверг, и Беннет сам открыл дверь на звонок — маленькая квартирка в коричневой многоэтажке, отвратно, — а у него за спиной стояла эта женщина и ждала. Скажу тебе, Ари, я ее едва не пожалела. Она не красивая и не уродливая. Она просто женщина, с которой он познакомился в самолете.

— Хм, он сошелся с ней в момент депрессии? — Эту фразу я вычитала в журналах.

— В самолете он с ней сошелся!

Дашай говорила так громко и возмущенно, что мне захотелось шикнуть на нее из опасения, что она может обеспокоить папу. И тут я подумала: а возможно ли его обеспокоить? Он вообще в сознании?

— При виде меня Беннет отступил на два шага, а эта женщина выступила вперед. «Нам нечего вам сказать», — передразнила Дашай ее голос, высокий и писклявый, словно у мультяшной мыши. «Но мне есть что сказать Беннету», — ответила я ей. И сказала ему: «Я хочу знать, почему ты меня бросил».

— И что он ответил?

— Ни слова. Стоял столбом. У него даже выражения на лице не было, и, когда я посмотрела на него, его взгляд прошел прямо сквозь меня. Потом эта баба захлопнула дверь. — Дашай налила две чашки чая, расплескав немного на блюдца. — Она его будто околдовала.

Мы попивали чай, а солнце окрашивало кухонные стены красным, потом золотым.

— Понимаю, я, должно быть, напугала его там, на Ямайке, может, даже раньше, — сказала Дашай. — Я просто хотела спросить его почему.

Доктор Чжоу открыла дверь папиной комнаты и вышла к столу.

— Я чую «Эрл Грэй»?

Дашай налила ей чашку, но она не стала пить сразу.

— Пойдем, посмотришь, — обратилась она ко мне.

По ее тону я поняла, что дела обстоят лучше, но еще колебалась. Тогда она взяла меня за руку и повела в спальню.

Он лежал на спине, из левой руки торчала капельница, от груди шли провода к монитору сердечной деятельности. Глаза его были закрыты, лицо изможденное. Я не хотела смотреть.

— Видишь, на лице появились краски? — прошептала доктор Чжоу.

И это было правдой — кожа его утратила восковой оттенок, какой был еще вчера. Но она по-прежнему выглядела желтоватой и по-прежнему слишком плотно обтягивала череп.

И тут я заметила фигурку, спящую в кресле у изножья кровати. Мае свернулась клубком, полуприкрытая вязаным пледом, длинные волосы закрывали лицо. Вид ее почему-то придал мне сил.

Я перевела взгляд на папу. Дышал он ровно, руки расслабленно лежали вдоль тела. Чего я ждала — полного выздоровления?

Свои первые весенние каникулы я провела в основном за чтением и прогулками по пляжу с Дашай. Я ела ее пряную стряпню и время от времени заглядывала к папе, чья болезнь слишком тревожила меня, чтобы я задерживалась на подольше.