Джанин Фрост - На дне могилы

— Грегор сильнее, — зашипела Каннель, — но с какой стати ему позволять противнику умереть с честью после всех его преступлений?

Я не собиралась обсуждать с Каннель достоинства Грегора.

— Значит, Грегор добился, чтобы Мари, королева Орлеана, его поддержала. Интересно.

Каннель передернула плечами.

— Мари сказала, что подстеречь Кости Грегор может только вне города. Потому она и не впустила силы Грегора в Квартал. И участвовать в изгнании Кости она тоже не хотела, но Грегор ее сделал.

— Он ее заставил?

— Нет, ты не поняла. Он ее сделал. Это его кровь превратила ее в вурдалака, а второго старшого Грегор убил в ту же ночь, когда ее подняли, поэтому она подчинена только ему. Грегор согласился в обмен отпустить Мари, а она больше ста лет добивалась свободы.

— А Кости доверял Мари, поскольку она всегда гарантирует свободный проход к себе… — Вот хитрый грязный подонок!

Каннель хитро усмехнулась:

— Oui.

Мой гнев стал ледяным.

— Это все, Каннель?

— Oui.

Я повернулась к Джэну:

— Думаешь, она о чем-то умолчала?

Он отозвался так же холодно:

— Нет, куколка, думаю, это все.

Нож, скользкий от крови Каннель, был еще у меня в руке.

— Каннель, — ровно и четко проговорила я, — я сейчас тебя убью. Предупреждаю, чтобы у тебя была секунда помолиться или, если хочешь, поразмыслить. Ты соблазнила моего мужа с намерением подставить его под нож, а этого я простить не могу.

— Нет, Кэт, — сказала Гери.

Я ей не ответила.

Взгляд Каннель исполнился злого вызова.

— А Кости не твой муж. Ты жена Грегора.

— Схоластика. Ты теряешь время. Примирись с Богом. Быстро.

— Я — человек, — прошипела она. — Я живу и дышу. Может, тебя и хватило, чтобы меня ранить, но убить не убьешь!

Я и это пропустила мимо ушей.

— Мари за свою роль получила свободу. А тебе Грегор что обещал? Превратить в вампира?

Еще один злобный взгляд.

— Oui. Это плата за годы службы.

— Ты поставила не на ту лошадку, — сказала я. — Не быть тебе вампиром, Каннель, но умереть как вампиру я тебе позволю.

Она встала передо мной:

— Не посмеешь. Грегор тебя убьет.

И она посмотрела вниз. Серебряный нож торчал в ее груди. Он еще вибрировал несколько мгновений от последних сокращений сердца. Каннель изумленно взглянула на дрожащую рукоять, потом ее глаза остекленели и колени подогнулись.

Я стояла над ней, чувствуя, как меня заливаем тот же ужасный холод.

— Может, Грегор меня за это и убьет, Каннель. Я готова рискнуть.

Я пошла повидать Дона. Он тоже готовился и отъезду. Я не знала, где теперь располагается мое прежнее подразделение. И хорошо, что не знала, не могла передать Грегору полезную информацию. От Дона он ее тоже не получит. Все наши разъезжались сразу следом за мной. Влад оказался в кабинете Дона. Едва я вошла, оба замолчали. Я усмехнулась:

— Как вы откровенны! Ну, парни, какова тема дискуссии? «Сломается ли Кэт?» или «Десять шагов, чтобы отговорить человека от самоубийства». Можете не трудиться, со мной все нормально.

Дядя откашлялся:

— Не драматизируй. Я выяснял способы связи с тобой, поскольку открытку ты прислать не сможешь, и Влад сообщил, что ты будешь с ним.

Я послала Владу взгляд, который был бы вызывающим, если бы я не провела невесть сколько часов в самолете на голодный желудок. Недосып и перенапряжение тоже сказывались.

— Пока буду.

В улыбке Влада смешались юмор и пренебрежение.

— Решать тебе, Кэт. Я тебя не заставляю.

Дон, прищурив серые глаза, переводил взгляд с него на меня. Глаза того же дымчатого цвета, что у меня, и сейчас в них мерцало подозрение.

— Вы оба ни о чем не забыли меня предупредить?

— А ты ни о чем не забыл ее предупредить? — ответил Влад.

Дон кашлянул и коротко сверкнул на Влада глазами:

— Ни о чем.

Влад равнодушно хмыкнул:

— Тогда и от меня больше ничего не услышишь, Вильям.

Я собиралась потребовать ответа, на что эти черти намекают, но Дон меня опередил:

— Кэт, ты спрашивала, нет ли побочных эффектов у таблеток от сновидений. Я запросил медицинский отдел, и они ответили, что возможны депрессия, перепады настроения, раздражительность, паранойя и хроническая усталость. Ты что-нибудь из этого отмечала?

Я вспомнила последнее время с Кости и против воли разразилась безумным смехом.

— Еще как отмечала. Причем все сразу. Пару недель назад эти сведения оказались бы очень полезными, а теперь, пожалуй, не важно.

Я не собиралась больше глотать те пилюли. Уж лучше не знать, где нахожусь, чем испытывать побочные эффекты, которые разлучили меня с Кости. Дон, должно быть, догадывался, что у меня на уме, потому что взглянул на меня с грустью.

Минуту молчания прервал вбежавший Купер:

— Борт тридцать три — четыреста пятьдесят восемь заходит на посадку.

— Как? — воскликнул мой дядя. — Они не получали разрешения!

Я выпучила глаза. Позывные самолета Дэйва. Того, на котором летели Кости и Ниггер.

— Знаю, сэр. Диспетчер запретил им посадку, но тогда на связь вышел англичанин и велел ему заткнуться, не то он выбьет из него дерьмо семи оттенков.

Кости…

— Мы улетаем, — обратилась я к Владу. — Сейчас же.

— «Беги, Форрест, беги», — насмешливо процитировал он.

— Брось это, Драк, — огрызнулась я. — С тобой или без тебя, я буду в воздухе раньше, чем он спустится на землю.

— Значит, со мной. Вильям, — Влад кивнул моему дяде, — прощай. Не многим хватило бы решимости идти своим путем до самого конца.

Я пожалела времени даже на то, чтобы обнять дядю. Уже из коридора бросила через плечо:

— Спасибо, пока.

— Береги себя, Кэт! — крикнул мне вслед Дон.

Постараюсь.

Времени едва хватило. Я знала, что это будет преследовать меня, как привидение, и призрак на борту был тут ни при чем. Пока я разбиралась с Каннель, Купер заправил наш самолет, так что здесь мы не потеряли ни минуты. Влад вошел следом за мной вместе с прицепившимся к его плечу Фабианом. И все было бы хорошо, если бы меня не потянуло на взлете выглянуть из окошка нашего двухмоторного самолетика. Как раз когда мы отрывались от земли, дверь такой же «чесны» распахнулась и из нее показалась до боли знакомая фигура.

На безумный, душераздирающий миг мне почудилось, будто Кости смотрит прямо мне в глаза.

— Отчего это у меня в голове звучит музыкальная тема из «Касабланки»? — с иронией поинтересовался Влад.

Я отвела взгляд от взлетной полосы:

— Ты — настоящая киноэнциклопедия.