Шарлин Харрис - Клуб мертвяков

В сущности, это было последним, что мне далось легко. Потому что следующим моим делом было — снять с Билла цепи, причем постараться, чтобы они при этом не звенели. Невероятно трудно оказалось разматывать сверкающие звенья цепи. Они как будто присохли к Биллу, и все его тело напряглось.

Я не сразу поняла причину. Он старался не заорать, но ведь цепи я отрывала от его обгоревшего тела. У меня внутри все переворачивалось. Пришлось потерять несколько драгоценных секунд, прервать работу и очень осторожно вздохнуть. Если уж мне трудно видеть, как он страдает, насколько же труднее самому Биллу все это терпеть?

Я собрала все свои моральные силы и продолжала разматывать. Бабушка говорила мне, что женщины в состоянии сделать все, что им нужно, и, как всегда, была права.

Серебряные цепи оказались длиной в несколько метров, а для того, чтобы их осторожно размотать, пришлось потратить больше времени, чем мне хотелось бы. Опасность была тут же, прямо за спиной. Я ощущала ее при каждом вдохе и выдохе. Билл очень ослаб, а ему еще надо было постараться не заснуть сейчас, когда взошло солнце. Еще повезло, что утро хмурое, но когда солнце поднимется выше, Билл не сможет передвигаться, каким бы пасмурным ни оказался день.

И вот последнее звено цепи сброшено на пол.

— Тебе надо встать, — шепнула я ему на ухо. — Просто надо. Я знаю, что больно. Но мне тебя не донести. — По крайней мере, я так думала. — За дверью большой «линкольн», багажник открыт. Я положу тебя в багажник, вот в этом одеяле, и мы уедем. Понял, милый?

Билл чуть качнул головой.

И тут счастье нам изменило.

— Какого черта? Это еще кто тут? — сказал женский голос с сильным акцентом. Кто-то вошел в дверь за моей спиной.

Билла передернуло в моих руках. Я вихрем обернулась взглянуть на нее, одновременно опускаясь и подбирая с пола кол.

Я убедила себя, что все они залегли в свои гробы на дневное время, но эта мобилизовала все силы, чтобы убить меня.

Я стала бы трупом сразу же, если бы мой вид не шокировал ее в той же степени, как и ее появление — меня. Я вывернула руку из ее лап и отскочила за спинку стула. Она обнажила клыки, она рычала и скалилась на меня через голову Билла. Она оказалась блондинкой, как и я, но глаза у нее были карие и сложение изящнее: такая маленькая леди. Руки у нее были покрыты высохшей кровью, и я знала, что это кровь Билла. Страшная ярость вспыхнула во мне и, видимо, отразилась в моем взгляде.

— Ты, видно, и есть его маленькая человеческая сучка, — сказала она. — Уймись, он все это время трахал меня. Как меня увидел, так и позабыл про тебя, только жалость осталась.

Ну, в элегантности выражений ее не обвинишь, но вонзить жало в нужное место она умеет. Я пропустила мимо ушей ее слова, потому что у нее была цель — меня отвлечь. Я схватила кол поудобнее, чтобы быть наготове, и она перелетела через Билла и приземлилась прямо на меня.

Во время ее прыжка я совершенно бессознательно взмахнула колом и выставила его острым концом вперед. Когда она приземлялась на меня, острый конец кола вошел ей в грудь и вышел из спины. Мы обе оказались на полу. Я все еще держалась за кол, а она руками отталкивалась от меня и с удивлением смотрела на торчащий из своей груди кусок дерева. Потом перевела взгляд на меня, взглянула мне прямо в глаза, челюсть у нее отвисла, клыки втянулись.

— Нет, — сказала она, и глаза ее потускнели.

С помощью кола я отпихнула ее и с усилием поднялась на ноги. Я тяжело дышала, меня била крупная дрожь. Она не двигалась. Все это произошло так быстро и так тихо, что казалось нереальным.

Билл смотрел на это, лежащее на полу, потом перевел взгляд на меня. Выражения его лица мне было не понять. — Ну, — сказала я ему, — я убила эту бабу.

Потом я снова опустилась рядом с ней на колени, сдерживаясь, чтобы меня не стошнило.

Еще несколько драгоценных секунд у меня ушло, пока я старалась взять себя в руки. Мне надо осуществить свою цель. Ее смерть мне ничуть не поможет, если я не смогу вытащить Билла отсюда, пока не пришел кто-нибудь еще. Раз уж я сделала что-то ужасное, надо хотя бы этим воспользоваться.

Неплохо бы спрятать тело, а то оно уже начало сморщиваться, но тогда понадобится еще одно место, куда положить Билла. Я набросила одеяло ему на плечи, пока он сидел, сгорбившись, на своем заляпанном стуле. Я боялась смотреть ему в лицо, после того, что я сделала.

— Это Лорена? — шепнула я ему на ухо, вдруг охваченная сомнением. — Все это — ее рук дело?

Он снова чуть заметно кивнул.

Динь-дон, ведьма сдохла.

Я подождала — не почувствую ли чего-нибудь, но мне в голову пришла единственная мысль: спросить Билла, отчего это человек по имени Лорена говорит с иностранным акцентом? Глупая мысль, конечно, так что я выбросила ее из головы.

— Тебе надо проснуться. Тебе надо не засыпать, Билл, пока я не отведу тебя в машину.

Я старалась мысленно быть начеку — не забывать о вервольфах в соседней комнате. Один из них захрапел за закрытой дверью, и я уловила, как шевельнулось что-то в голове другого, который мне не был виден. Я застыла на месте, но вскоре почувствовала, что его разум снова погрузился в сон. Я сделала глубокий-глубокий вдох и натянула одеяло на голову Билла. Затем взвалила его левую руку себе на плечи и стала его поднимать. Он поднялся со стула, выпрямился, и хотя прерывисто шипел от боли, но сумел шаркающей походкой добрести до двери. Я почти тащила на себе, так что обрадовалась, когда смогла остановиться, взяться за ручку двери и повернуть ее. И тут я чуть не потеряла равновесие, удерживая Билла, он буквально спал на ходу.

Только понимание опасности заставляло его двигаться.

Дверь открылась. Я проверила, целиком ли прикрывает одеяло его голову. Оно было, кстати, желтое и ворсистое. Билл мычал и почти совсем размяк, почуяв солнечный свет. Я сквозь зубы заговорила с ним: ругала его, подначивала, убеждала — уж если эта сука Лорена сумела не дать тебе спать, я тем более сумею, грозилась побить его, если не пойдет к машине.

И, наконец, с огромнейшими усилиями, после которых я долго не могла унять дрожь, я дотащила Билла до багажника машины. Я открыла багажник.

— Билл, только присядь на краешек, — я тянула его, пока он не повернулся лицом ко мне и сел на багажник. Но в этот момент он совершенно обессилел и просто рухнул, опрокинулся на спину. Когда он сложился в комок в этом тесном пространстве, то издал глубокий стон, надорвавший мне сердце, а после этого стал совсем тихим и вялым. Мне всегда было страшно видеть, как Билл умирает таким образом. Хотелось встряхнуть его, закричать, постучать его по груди.

Теперь во всем этом не было нужды.