Евгения Грановская - Конец пути

– Материалов мало. Всего пара страниц и несколько картинок. Но они могут показаться тебе интересными.

Глеб раскрыл папку. Сверху лежала пожелтевшая гравюра из какой-то древней книги. Питая огромное уважение ко всему старинному, Корсак достал ее с большой осторожностью.

Светлов, наблюдая за ним в лукавый прищур, отхлебнул виски. Глеб тем временем разглядывал выцветший рисунок. На нем был изображен лабиринт, состоящий из концентрических кругов. В середине красовался изящно нарисованный крест, концы которого были закручены невидимым вихрем.

– А что у тебя за дело с «Умным домом»? – поинтересовался Саша.

– Я собираюсь туда наведаться, – ответил Глеб, разглядывая знакомую картинку.

– Пишешь статью?

Корсак помотал головой:

– Нет. Решил совершить ознакомительную экскурсию по мистическим местам Москвы. И мне нужен спутник.

Саша задумался. С первого взгляда Светлова можно было принять за трогательного, безобидного чудака, но под его мешковатой одеждой скрывались не тощие мослы интеллигента-бессребреника, а крепкие мускулы профессионального спортсмена.

Глеб поднял взгляд на приятеля и процитировал:

– «И если я сойду в страну теней, то будет мудрость мне твоя защитой». Я знаю, что у тебя есть все необходимое для спуска в ад. Веревки, фонари, респираторы…

– Я боюсь Цербера, – сказал Саша.

– Я тоже. Но мы дадим ему косточку, и он успокоится.

– Твою или мою?

– А это уж как придется. Так как? Поедешь со мной?

Светлов снова задумался. С полминуты размышлял, затем посмотрел на Глеба внимательным, помрачневшим взглядом и осторожно уточнил:

– Скажи честно, зачем тебе это?

Худощавое лицо Глеба стало хмурым, в карих глазах отобразилась горечь, когда он сказал:

– Там Маша.

Светлов округлил глаза:

– Твоя Маша?

– Да. Хотя, если уж выражаться точно, она уже несколько месяцев не моя.

Саша озадаченно поскреб пальцами щеку:

– Гм… И что она там делает?

– Поехала туда вместо одного чудака на букву «м». Чудак решил купить там себе квартиру. Она должна получить документы, инструкции и все такое.

– А где сам чудак?

Глеб невесело усмехнулся.

– Ищет букву «м» в постели у моей бывшей тещи.

Саша несколько секунд смотрел на Глеба, а потом засмеялся.

– Прости, Глеб, – со смехом сказал он. – Иногда ты так странно остришь, что я не сразу понимаю.

– Я и сам себя часто не понимаю. Сам видишь – без твоей помощи не обойтись.

Глеб отложил рисунок в сторону и взял листок бумаги с напечатанным на компьютере текстом. Около минуты он просто читал, но чем дальше, тем более изумленным делалось его лицо. Потом Корсак поднял взгляд на Сашу и недоверчиво уточнил:

– Это что, шутка?

Светлов покачал головой:

– Нет.

– Если верить тому, что здесь написано, среди жертв должен быть Пастырь.

– Да. Тот, кто сопровождает жертвенных агнцев.

Глеб нахмурился и снова углубился в текст. Вдруг он вскинул голову и уставился на Светлова:

– Какое сегодня число?

– Двадцать шестое, – ответил тот.

Глеб побледнел, перевернул листок и пододвинул его к Саше:

– Взгляни на дату.

– Черт! – тихо воскликнул Саша. Потом перевел взгляд на Корсака и проговорил упавшим голосом: – Твоя подруга не выйдет из этого здания. Прости.

– Ты поедешь со мной? – снова спросил Глеб.

– Боюсь, что это приключение не для меня, – сказал Саша. – Я слишком трепетно отношусь к собственной жизни.

– Мне трудно тебя в этом упрекнуть. – Корсак отодвинул стакан и поднялся из-за стола. – Ладно. В таком случае пожелай мне удачи.

– Они не дадут тебе войти, – удрученно проговорил Светлов. – Ты понимаешь, какие люди в этом замешаны?

– Я все же попробую.

Глеб двинулся к выходу. Проходя мимо барной стойки, он отметил, что двух странных мужчин за ней уже не было.

3

На улице шел дождь. Глеб поднял ворот плаща и двинулся к машине, но неожиданно на пути у него возник высокий мужчина в полицейской форме и дождевике.

– Гражданин, это ваша машина? – строго спросил он, кивнув в сторону «БМВ».

– Да, – ответил Корсак. – А в чем дело?

– У вас есть документы?

– Есть. Они в бардачке.

Глеб двинулся, было, к машине, но полицейский положил ему руку на плечо:

– Не так быстро.

Корсак остановился и удивленно взглянул на полицейского.

– Вы задержаны, – сказал тот.

– На каком основании?

– Эта машина числится в угоне.

Глеб покачал головой и негромко обронил:

– Бред.

– Вы поедете с нами, – сказал полицейский.

Тут Глеб увидел и второго блюстителя закона. Тот стоял в паре метров от напарника, был одет в куртку и джинсы, а над головой держал раскрытый зонт. Глеб без труда опознал в нем одного из двух мужчин, сидевших у барной стойки.

– Послушайте… – начал было Корсак, но договорить ему не дали.

Полицейский положил пальцы на кобуру и отчеканил, вперив в лицо Глеба холодный взгляд:

– Лезь в машину, если не хочешь проблем.

«Черт, – с досадой подумал Глеб. – Вляпался как щенок. Нужно что-то предпринять. Срочно! Думай, Корсак, думай!»

– А если я не пойду? – спросил он, чтобы потянуть время.

Полицейский, продолжая сверлить лицо Глеба недобрым взглядом, достал из кобуры пистолет. И тут за спиной у него выросла долговязая фигура Саши Светлова.

Послышался глухой звук удара, и полицейский, выронив пистолет, рухнул на мокрый асфальт. Человек в штатском отбросил зонт и быстро сунул руку в карман куртки, но предпринять ничего не успел. Светлов прыгнул к нему со скоростью хищного зверя и нанес два сокрушительных удара в лицо. Он подхватил падающего противника и аккуратно положил его на асфальт, в двух шагах от полицейского, а потом выпрямился и, взглянув на Глеба, проговорил:

– Поехали отсюда!

Возражать Корсак не стал. Лишь нахмурился, увидев на плече у Светлова армейский рюкзак, чем-то набитый под завязку.

Глава 17

В лабиринте

1

Несколько дней назад

Газетный заголовок, набранный огромным шрифтом, сразу бросался в глаза: «Порнограф арестован по подозрению в убийстве девушки».

– Что скажете? – спросил следователь Логинов.

Илона положила газету на стол и хмуро ответила:

– Ничего.

Он чуть прищурился, отчего его проницательный взгляд стал еще пронзительнее.

– Илона, – начал он терпеливо, почти по-отечески, – вы молодая красивая девушка. У вас впереди долгая, счастливая жизнь. Если, конечно, вы сами все не испортите. Подумайте: вы ведь не хотите поставить крест на своей жизни?

Илона молчала. Тогда следователь нахмурился и проговорил – отчетливо, холодно: