Анна Асланова - Искушение Лилит (СИ)

 — Зинаида Викторовна, да что же вы так на девушку?

 — А ты шо хлопец, не бачишь, яка она вульгарна?

 — Вульгарна, не вульгарна, а обзываться тоже не хорошо!

 — Тьфу, на тебя Миша, не слухаешь ты меня, я же все вижу, все знаю.

 — Девушка, а вы выглядите не очень, пройдемте с нами, —  обратился этот самый Миша.

Ангелина пыталась им объяснить ситуацию, которая с ней произошла, они даже слушать ее не хотели. Когда один из мужчин подошел к ней и стал тянуть за плечи, она почувствовала перегар. Милиционеры были пьяны, ведь скоро праздник.

 — Овца старая! —  крикнула Ангелина своей обидчице.

 — Ишь ты, сучка, какая, еще и обзывается, гаженная девица, проститутка! —  крикнула та в ответ.

 — Вот старуха, ну тварь же! —  разъярилась Ангелина.

Под руки ее спустили вниз и подвели к машине.

 — Надеюсь, водитель хоть трезв! —  кричала девушка, когда те кинули ее как мешок с картошкой в свою будку.

Глава 16

УЛИЧНАЯ ЖИЗНЬ

В помещении, куда ее поместили было совсем не уютно. Стоял зловонный запах. Ангелина словно обезумела, она истерически что-то кричала на обидчиков и била ногами по металлическим прутьям.

 — Козлы... выпустите меня немедленно, вы хоть знаете кто я такая?

Но ее никто не слушал. Все мужчины засобирались куда-то, видно решили продолжить празднование нового года. Чуть успокоившись, она села на корточки у решетки и тихо заплакала. Сзади Ангелина услышала тяжелое дыхание.

 — Кто, кто здесь? —  волнующим голосом спросила Ангелина.

В ответ она услышала еле сдерживающийся какое-то время плач, женский плач. Ангелина пошла на звук, нащупала лавку и присела. В изоляторе временного содержания было темно, так что разглядеть лица не было возможности.

 — Как тебя зовут?

 — Рита, —  дрожащим, тихим голосом произнесла та.

По голосу можно было определить, что это молодая девушка.

 — Что с тобой случилось, как ты сюда попала?

 — Я не знаю, я ничего не помню  —  девушка захлебывалась в слезах, —  здесь были бомжи какие-то, они меня изнасиловали.

По телу Ангелины побежали мурашки. Она словно закипела изнутри, резко соскочив с лавки, она начала стучать по клетке.

 — Да, что же вы делаете, сволочи!

 — Заткнись, сука…  —  послышалось в ответ, чьи-то шаги уходили все дальше.

Ангелина подошла к девушке и спросила:

 — Не плач, тебя скоро выпустят, ты хоть что-нибудь помнишь?

 — Я ничего не знаю, а эти защитники  —   изверги какие-то... ничего не сделали, когда меня насиловали... смеялись только, а потом довольно хлопали по плечу этого бомжа Васеньки, и поздравляли с тем, что он теперь мужик.

Ангелина не знала, что даже сказать, ее переполнял гнев. Она уже не думала о себе, а искренне переживала за девушку.

 — Что же с тобой случилось? Ведь ты помнишь, как тебя зовут, почему не помнишь, как сюда попала?

 — Я помню имя и город, откуда я… больше ничего не помню.

 — Ужасно. Если тебя раньше меня выпустят, жди где-нибудь поблизости, будем вместе выбираться из этой ситуации.

Ангелина оперлась спиной о стену, она сидела на лавке напротив Риты. Слабый свет, который включили в коридоре, освещал их лица, видно было, как каждая думала о своем.

 — Меня накачали наркотиками, так сказали люди, что меня сюда посадили. Со мной что-то сделали, я вообще ничего не помню, а они мне не верят, —  после некоторой фразы она продолжила, —  а, если я заразу подцепила какую-нибудь… я вся в крови, у меня до этого никого не было... все болит.

Ангелина всхлипнула, она поближе присела к Рите.

 — Все будет хорошо, все будет хорошо, ты вспомнишь все, ведь что-то помнишь... откуда ты ехала и к кому?

 — Знаю, что я с Саратова, а куда ехала не помню.

 — Ты ехала одна?

 — Да... но со мной ехал хороший мужчина.

 — Мужчина? —  Ангелина словно сразу поняла, в чем дело и прервала ее, —  он угощал тебя чем-нибудь?

 — Нет…

 — Точно? —  настойчиво спросила Ангелина, —  что-нибудь брала от него?

Ангелина начала догадываться, что случилось с Ритой, по одной простой причине, такой случай с потерей памяти ей знаком…

 — Почему вы так спрашиваете?

 — Вспомни, и я тебе объясню... может, чай тебе приносил?

 — Нет, только воду.

 — В открытом виде?

 — Нет в бутылке, но он ее открыл, чтобы мне не утруждаться.

 — Все ясно, ты не первая... никогда никто тебе не говорил, что нельзя ничего брать у незнакомцев? Он тебя отравил.

 — Да, я слышала про это... может, вы правы? Точно, точно! Ведь с этого момента я плохо помню, —  вдруг осенило Риту, —  а как вы догадались?

 — У меня знакомая так же пострадала, только ее задержали нормальные милиционеры, они ей помогли. Ты помнишь к кому ты ехала?

 — Ничего не помню, я не понимаю, зачем я ехала вообще... я не помню, где живу в Саратове, просто знаю, что оттуда, что я Рита и все, —  она снова заплакала.

Так они несколько часов проговорили в камере. Под утро, едва держась на ногах, молодой парень в форме открыл клетку и скомандовал:

 — Малая выходи.

Рита быстро выскочила и обратилась к Ангелине:

 — Я буду ждать вас!

Ангелина махнула головой.

Когда Рита вышла в сопровождении другого мужчины, этот парень хитро посмотрел на Ангелину, подошел к ней близко и сказал:

 — А ты ничего... может, порезвимся?

Ангелина молча, ни секунды раздумывая со всей силы, ударила ему кулаком в лицо, так что тот не удержался на ногах и рухнул на пол. Его товарищи быстро подбежали, и стали смеяться над ним.

 — Сучка, ты пожалеешь, —  начал причитать тот.

Его вывели из клетки и оставили девушку в полном одиночестве. Лишь через час выпустили Ангелину. Выходя на улицу, она начала оглядываться по сторонам, и увидела, как навстречу ей побежала худощавая рыжеволосая девушка. Взглянув в лицо Рите, Ангелина полюбовалась ее миловидным лицом и особенно обратила внимание на зеленые глаза девочки.

 — Ждешь! —  радостно крикнула Ангелина Рите.

 — Жду!

 — Пойдем отсюда, —  буркнула Ангелина, —  неизвестно только зачем держали…

Они шли по аллее быстрыми шагами. Ангелина начала трястись от холода, ведь шубу с нее сняли, а в одной пусть даже зимней кофте было все же очень холодно.

 — У тебя одежда грязная, да и у меня, мы как бомжи, надо что-нибудь придумать, да и холодно мне.

 — А что мы придумаем? Я еще кушать хочу.

 — Я тоже. Что же придумать? Денег нет, ничего нет... не знаю…

Весь день они бродили, в поисках спасения, но безрезультатно. Голодные и уставшие они стояли недалеко от Комсомольской площади, озираясь по сторонам.