Рэйчел Кейн - Горькая кровь

Ощущался холод. Клэр обнаружила, что дрожит, но не хотела уходить из объятий Шейна; он понял это, взяв вязаное шерстяное одеяло со спинки дивана и обернув вокруг них.

— Хорошо, — наконец сказал он. — Я полагаю, что вопрос о переезде решен, по крайней мере сейчас.

— Думаю, да, — сказала Клэр. Снова подступили слезы, но Клэр гневно потерла глаза тыльной стороной ладони. Хватит. Она знала, что в данный момент она плачет не из-за Миранды; она просто жалела себя из-за потери еще одного кирпича в стене ее зоны безопасности, что привело к еще большим изменениям, когда она хотела, чтобы все оставалось как прежде. — Но проблема не ушла. Мы не можем позволить нашим друзьям просто… уйти, Шейн. Это не правильно. Это не безопасно.

— Это Морганвилль, — сказал он и нежно поцеловал ее. — Безопасность не то, что мы гарантированно получаем.

— Они получают, — На самом деле она имела ввиду ОН получает, потому что Майкл был единственным, кто освобожден от человеческих правил, но, конечно, это теперь распространялось и на Еву, она ведь была его женой. Жена — странное слово, которое до сих пор не звучало реальным для внутреннего слуха Клэр. Ева была женой. И Шейн указал на еще одну странную возможность — становление Евы матерью. Может, это не было таким уж странным, но у нее не было других друзей, которые уже поженились; это все еще было иностранным понятием для людей, и она не совсем понимала, зачем Майклу и Еве, которые так легко делили дом, когда были "единственными и преданными", делать такую странность, как фактически церковная церемония.

— Ну, возможно, ты права. Семье Глассов уделяли особое внимание в течение долгого времени, — согласился Шейн. — Вероятно, потому что, как правило, они не унижались. Но семья Евы… — он колебался, будто бы обдумывал, стоит ли говорить то, чем он собирался поделиться. Затем он, должно быть, все таки решил, что стоит, и сказал: — У семьи Евы была плохая репутация, даже несколько поколений назад.

— Почему?

— Некоторые люди подхалимничают и катятся вниз, если ты понимаешь, о чем я. С семьей Евы было заведено так: подлизываться к вампирам при каждом удобном случае, они наступали на головы всем, кто, по их мнению, находился под ними. Грубияны. Вроде Морреллов, только в гораздо меньших масштабах. Это не помогло им добиться уважения от вампов или людей; у них не было денег, чтобы подкупить людей или власть, чтобы заставить их бояться. Так что я не сказал бы, что Ева родилась с иммунитетом кумира или что-то в этом роде. Не так, как Майкл, когда он был человеком. Все любили семью Глассов.

Клэр знала, что отец Евы был плохим человеком и ее мама в значительной степени тоже, но знание того, что это длилось на протяжении поколений, было ужасным. Поколение за поколением потворствовать милости вампиров, отказываться от своих детей, когда вампиры в этом заинтересованны — как Брэндон, Покровитель Россеров приказал отдать ему Еву. Ева не играла в игры, не была частью этого, поэтому она оказалась в Стеклянном Доме с Майклом по началу. Она настолько была готова восстать, что рисковала умереть из-за этого.

— Итак, ты говоришь, что Еву могут ударить с обеих сторон, если она покинет этот дом.

— Говорю, я думаю, что в значительной степени уверен в этом. Кроме Майкла нет никого, чтобы приглядеть за ней, а он не сможет быть рядом все время. Она бы не хотела, чтобы он был. Это просто… заставляет меня волноваться, — Шейн улыбнулся и косо взглянул на нее. — Не ревновать. Ты все еще моя девушка номер один.

— Не сомневаюсь, — сказала она. Это действительно было так. — Я тоже боюсь. Что случится, когда Майкла и Евы не будет здесь с нами? Потому что мы находимся в одной лодке, верно? У меня есть уважение вампиров, но твоя семья…

— Да, семья Коллинз сделала все возможное, чтобы быть здесь нежеланными. И вампиры не забывают. Никогда, — он вздохнул и прижал ее ближе к себе. — Знаешь, мы действительно должны немного поспать. Почти три утра, а у тебя есть занятия сегодня, верно?

Верно. Ее сердце было не на месте, но она не могла больше пропускать лекции; времена профессорской снисходительности были закончены. Ее недавней четверки было достаточно, чтобы доказать это.

— Только еще немного, — сказала она. — Пожалуйста?

— Не могу сказать "нет".

И они заснули, лежа в обнимку на диване, завернутые в шерстяное одеяло, пока не раздался внезапный, отвратительно громкий шум, Клэр дернулась, проснувшись.

Она не могла отдышаться, чтобы спросить, но Шейн перепрыгнул через нее, приземлившись на деревянный пол как кошка, и побежал в прихожую. С его ухода прошло лишь мгновение, после чего он бегом вернулся.

— Огонь! — закричал он и захлопнул дверь, побежав на кухню, в это время Клэр нащупала свою обувь. Он вернулся через пару секунд, таща большой красный огнетушитель. — Разбуди Майкла и Еву, и выбирайтесь из дома через заднюю дверь!

— Что случилось?

Ответа не последовало; он уже ушел, бросившись обратно в коридор. Взлетев по лестнице, она услышала, как он открыл переднюю дверь, запахло едким дымом.

Майкл, одетый и готовый, уже был у двери в спальню, а Ева завязывала красное шелковое кимоно. Она бросила взгляд на лицо Клэр и засунула ноги в развязанные Doc Martens (ботинки).

— Пойдем, — сказала она и направилась вниз по ступенькам. Майкл ушел вниз, двигаясь в сторону передней двери; он схватил тяжелый коврик, как фокусник, прямо из под кушетки и побежал, чтобы присоединиться к Шейну в борьбе с огнем.

Клэр и Ева пошли обратно.

— Что случилось? — спросила Ева, щелкнув открывшимся замком. — Мы что-то слышали, но…

— Я не знаю, — сказала Клэр. — Что бы это не было, было громко.

Она начала высовываться наружу, но Ева остановила ее, вытянула голову из двери и тщательно обследовала двор прежде, чем сказать:

— Хорошо, идем.

Это было ошибкой. Ужасной ошибкой.

Потому что они не посмотрели наверх.

Вампир приземлился прямо за ними, отрезав им путь к дому, а Клэр даже не заметила его появления, пока не услышала немного удивленный вздох Евы. Это все время, которое у нее было, потому что в следующее мгновение он был уже позади них, сомкнув руки вокруг плеч Клэр…

Но он лишь яростно отпихнул ее с пути.

Она упала и покатилась, ударившись с болезненным хлопком о кору старого дуба, по которому в ее спальню поднимался Мирнин. В этот раз тут был не Мирнин. Это был Пенифитер, бледный, с вытянутым лицом, друг Оливера, который напомнил ей скелет, полностью обтянутый кожей. Его не интересовала Клэр. Вовсе нет.

Он схватил Еву, порвав когтями красный шелк ее халата. Она закричала и попыталась вырваться, но он был слишком силен; Клэр могла видеть полукруглые раны на руках Евы, которые оставили его когти, когда она боролась, чтобы высвободиться.