Александр Копылов - Католическая Церковь в России (конец IX – начало XXI вв.).

3) Установить, в дополнение к сим правилам (пп. 1 и 2), что лица, числящиеся православными, но в действительности исповедующие ту нехристианскую веру, к которой до присоединения к Православию принадлежали сами они или их предки, подлежат по желанию их исключению из числа православных.

4) Разрешить христианам всех исповеданий принимаемых ими на воспитание некрещенных подкидышей и детей неизвестных родителей крестить по обрядам своей веры» [399].

«Указ» Николая II позволил людям свободно принимать ту веру, которая соответствовала их религиозным убеждениям. После вступления в силу данного закона, разрешавшего, в принципе, гражданам Российской империи переходить в любую конфессию, больше всего обнаружилось людей, стремящихся перейти из православия в именно в католичество.

Однако желающие осуществить сей переход столкнулись с целым рядом препятствий на пути смены вер. В основном, это были препятствия экономического характера, но сюда так же следует добавить различные социальные препоны: например, осуждение со стороны своих родственников и знакомых, которые не всегда могли правильно воспринять выбор своего знакомого, друга, родного человека. Впрочем, если желающий осуществить переход был не косноязычен и обладал мало-мальски намёком на талант проповедника, то вскоре его знакомые, друзья и родственники принимали его сторону и часто тоже совершали переход в католичество.

К рубежу XIX-XX вв. в российском обществе успел сформироваться класс лиц т.н. «упорствующих в латинстве». Это были люди, формально исповедующие православие, часто даже соблюдающие внешне, «на людях», православные обряды, дабы не впасть в осуждение со стороны начальства, но на деле исповедующих католичество. Эти господа, до введения «Указа об укреплении начал веротерпимости» могли только мечтать о том, что когда-нибудь смогут в своей жизни открыто посещать католические храмы и участвовать в католическом богослужении. Ещё одна группа состояла из униатов, насильственно обращённых в православие. Часть из них стремилась вернуться в своё униатство, а часть хотела перейти в латинский обряд, впрочем, были и те, кто желал остаться в православии, но таких людей было явное меньшинство. Ещё в 1881 году К. П. Победоносцев писал: «Не проходит ни одного политического события, ни одного сколько-нибудь замечательного общего правительственного распоряжения без того, чтобы с ними не связывали надежд на восстановление унии ‹…› они из года в год живут надеждой, что рано или поздно им будет позволено перейти в католицизм… Всякое событие в общегосударственной жизни России возбуждает в них ожидание.» [400].

Порядок перехода гражданина из православия в иное христианское вероисповедание осуществлялся следующим образом: нужно было «обратиться с заявлением к губернатору, который служил бы посредником между православной и инославной властями. До препровождения заявления на усмотрение инославных властей, православное духовенство имело возможность произвести увещевание «отпавшего», но в любом случае губернатор должен был передать заявление инославному начальству не позднее чем в течение месячного срока со дня его получения. «Отпавший» подлежал исключению из православия после его присоединения к инославному исповеданию» [401].

Известно, что только по официальной статистике из православия в католичество в период с 1905 по 1909 год перешли 233 000 человек [402]. Однако «указ о веротерпимости» не дал Католической Церкви в России так желаемого ей полноправия с господствующей в нашей стране Православной церковью. Католиков власти по-прежнему ущемляли в своих гражданских правах и свободах. Так, в 1906 году епископ фон Ропп попытался организовать в России Конституционную католическую партию, но его начинание было пресечено на корню, а сам епископ отправлен в изгнание. Даже не смотря на то, что Ропп являлся делегатом Государственной Думы!!!

В 1911 году в Москве было закончено строительство Собора Непорочного Зачатия Пресвятой Девы Марии, ставшего крупнейшим католическим храмом страны, а в современной России – Кафедральным Собором, первым по чести католическим храмом Российской Федерации. Средства на постройку храма собирали по всей Российской империи, включая польские земли. Храм может вместить в себя около 2000 прихожан одновременно. В 1914 году в новом храме был установлен орган. Полностью завершить отделочные работы удалось лишь к 1917 году. В то время в храме, наряду с главным алтарём для римско-католических богослужений, располагалась так же часовня, где могли служить католики византийского обряда, там, к слову сказать, в 20-е гг. служил племянник философа В.С. Соловьёва – Сергей Михайлович Соловьёв, о котором я более подробно говорил в предыдущей главе этой книги.

С 1919 года община храма Непорочного Зачатия получила статус самостоятельного прихода, настоятелем которого стал о. Михаил Цакуль. В первые несколько лет Советской власти сохранялась надежда, что большевики, наконец, дадут католикам спокойно существовать в молодой Советской России. Эйфория, вызванная этим призрачным ожиданием, скоро закончилась.

Первые репрессии обрушились на католиков уже с середины 20-х гг. XX в. Ещё около 10 лет Католическая Церковь продолжала официально существовать в нашей стране. Например, известно, что с 1926 по 1936 год в СССР епископскую кафедру занимал французский священник Пий-Эжен-Невё. Но уже в конце 30-х годов большевики варварски расправляются с католичеством и католиками на советской территории. Так, в 1937 году был арестован и расстрелян настоятель храма Непорочного зачатия о. Михаил Цакуль. В следующем, 1938 году был окончательно закрыт сам этот московский католический храм. В эти же годы были закрыты и подавляющее большинство остальных католических храмов СССР.

Но к рассказу о репрессиях я вернусь чуть позже. Пока же предлагаю задержаться на периоде краха Российской империи и первых годах советской власти, когда католики ненадолго смогли воспрять духом и поднять голову. После Февральской революции в России был создан экзархат [403] русских католиков византийского обряда. Экзархом стал священник Леонид Фёдоров. Что касается латинского обряда, то перед революцией 1917 года Могилёвская архиепархия насчитывала 1.160.000 верующих, 331 приход и 400 священников [404].

В прошлые века, как мы выяснили, католичество для многих русских католиков, а тем более для простых, не знакомых с этой конфессией людей, ассоциировалось, прежде всего, с Европой, европейскими языками и латинским обрядом богослужения. Однако, в начале XX века в нашей стране широкой популярностью стал пользоваться восточный обряд Католической Церкви. Церковная служба по Восточному обряду внешне полностью идентична богослужениям, проводимым в Русской Православной Церкви. Так католики Восточного обряда используют в своей религиозной практике церковно-славянский язык, молятся тем же иконам византийского образца, что и православные, у священников-византийцев похожее облачение со священниками РПЦ. С Католической Церковью представителей этого обряда объединяет то, что они принимают и поддерживают примат Римского Папы. «Деятели восточно-католической общины особенно подчёркивали, что они представляют подлинно русский католицизм с характерным синодальным обрядом и особенной русской духовностью» [405].