Сергей Дубянский - Деревянный каземат

– Выставка там, – молодой человек ткнул пальцем в следующую дверь и отошел, потеряв к Кате интерес.

«Выставка» несколько отличалась от «магазина» – вместо подкупающих узнаваемостью пейзажей здесь разместились пестрые орнаменты, похожие на головоломки, где среди листвы требовалось отыскать спрятанную обезьяну, а целую стену занимали мрачные ландшафты, то ли подсмотренные на другой планете, то ли родившиеся в воспаленном мозгу наркомана. Что из всего этого принадлежало Косте, Катя не знала, да и спросить у молодого человека не могла, так как увлеченная своими чувствами, даже не поинтересовалась у Вадима его фамилией.

Она с интересом обходила зал, пока не столкнулась взглядом с девушкой. Первой мыслью было, что перед ней живой человек, каким-то образом спрятавшийся в стене и наблюдающий за происходящим через небольшое окошечко. К тому же висел портрет в стороне от остальных, будто появился позже, когда другого места уже не осталось. Катя подошла совсем близко, едва не уткнувшись в него носом, и подумала, что не испытывала подобного восторга ни перед одним из известных ей изображений. Какое это было лицо!.. Бледное, с ровной матовой кожей, в мрачном ореоле черных волос; чуть удлиненный нос и печальные глаза, которые смотрели… нет, они не гипнотизировали, а будто проникали внутрь, разом меняя настроение. Кате показалось, что ее собственные мысли в панике разбегаются и прячутся в потаенных уголках, а сознание заполняется неописуемым конгломератом чужих ощущений. Сделалось жутко, но и оторваться было невозможно. Взгляд девушки цепко удерживал Катю, постепенно овладевая сознанием. Она попыталась сопротивляться, но вместо того, чтоб сделать шаг в сторону, ноги вдруг подкосились, и Катя рухнула на пол, нарушив тишину зала. Сразу сделалось темно, а из шума в голове стали проявляться голоса, которых просто не могло быть в пустом зале – они не походили, ни на голоса ее знакомых, ни на надоедливое «второе я». Какие-то слуховые галлюцинации…

– Ну, ты даешь! – восторженно воскликнул мужской голос, – ты ж так убьешь ее!

– Я только попробовала то, чему учила Сусанна, – оправдывался женский.

– Черт, но она ж учила действовать аккуратно, а ты со всей дури!.. Если мы начнем убивать людей, они быстро все поймут и уничтожат нас – будут по одному бросать в костер, понимаешь?

– Я больше так не буду.

– Не будешь… а с этой что делать? Вдруг она не очнется? Мне приходилось убивать людей, но то была вынужденная мера. Я жил впроголодь, понимаешь? А ты только заселилась – у тебя такое будущее!.. Ты не имеешь на это права…

– Но я ж не знала. Я делала, как учили…

– Она тебе нравится?

– Конечно!

– …Девушка, что с вами?! Вам плохо?..

Катя почувствовала, как кто-то несильно хлопает ее по щекам, и с трудом подняв отяжелевшие веки, увидела где-то высоко-высоко белый потолок, и испуганное лицо. …Ах да, это ж парень, который продает картины…

Видя, что она жива, продавец неуверенно улыбнулся.

– С вами все в порядке? Никогда не видел, как люди падают в обморок. Вставайте, – подхватив под руки, он помог Кате подняться, – может, «скорую» вызвать?

– Нет, спасибо, – Катя опустилась на стул, – это нервное. Я не спала всю ночь и вообще… – она попыталась вспомнить, что еще делала ночью, но воспоминания получались обрывочными, словно подслушанными в маршрутке или прочитанными в книге. И в это время в магазине послышались шаги.

– Извините, – парень направился к двери.

Это случилось, как нельзя, кстати, потому что Кате самой хотелось понять, что же произошло. Но вошел, видимо, не покупатель, потому что шаги уверенно приближались и Катя подняла голову. …Я что, знаю эту девушку? Эти глаза; рыжеватые, словно золотистое облачко, волосы… Мы несомненно должны быть знакомы, иначе, с чего б она так четко направлялась ко мне?.. Катя испугалась, потому что не знала, как себя вести – какая тут девушка, если она не могла вспомнить, зачем забрела в этот музей?..

– Идем отсюда. Тебе надо на воздух, – произнесла девушка строго, словно мать, пичкающая ребенка горькой микстурой.

Катя покорно встала, держась за ее руку, и пошла. Болезненный сумрак в сознании начал постепенно рассеиваться, и когда они вышли из галереи, Катя почувствовала, что обрела невиданную доселе свободу. Раньше ей что-то мешало, но теперь она чудом избавилась от всего сразу, и может начать жить заново, только как?.. Она с надеждой посмотрела на девушку.

– Вы проводите меня домой? А то какая-то слабость…

– Не мудрено, – девушка усмехнулась, – ты хоть помнишь, где твой дом?

– Мой дом?.. – на Катю обрушилось все, что ассоциировалось с этим понятием, от сверкающих небоскребов до деревенских изб; какие-то квартиры и комнаты, по которым перемещались незнакомые люди; еще был подвал со столом и папками, стоявшими в шкафу плотными рядами, – я не помню, – в ужасе призналась она, – скажите, что со мной случилось?

– Поедем ко мне, – девушка вздохнула, – и как я тебя оставила одну? Даже не предполагала, что ты такая шустрая…

Она махнула рукой, и тут же остановилась белая иномарка. Не спрашивая, куда ехать и сколько ему заплатят, водитель распахнул дверцу. Девушка втолкнула безвольную Катю на заднее сиденье, а сама устроилась впереди; назвала какой-то адрес, но Катя не вслушивалась – она усиленно пыталась связать воедино фрагменты событий, проблесковыми маячками вспыхивавшие в памяти, но все они будто принадлежали разным людям. Оставался, правда, еще один шанс – уверенная незнакомка должна что-то знать, и Катя устало закрыла глаза.

Сколько она спала и как покидала машину, оставалось загадкой, ведь даже грохочущий лифт не смог пробудить ее окончательно. Словно пьяная, Катя прислонилась к холодной стенке и тупо смотрела на приклеенный прямо перед глазами, вкладыш от жвачки. Однако когда двери открылись, впустив в кабину яркий свет, она уже сумела прочитать, что на нем было написано «Love is…»

Квартиру, в которой оказалась, Катя рассмотреть не успела, потому что девушка сразу уложила ее на диван, заботливо поправив подушку. Почувствовав удобное ложе, Катя вытянула ноги, глубоко вздохнула и снова провалилась в небытие.

Сусанна Фурмент несколько минут задумчиво смотрела на спящую, а потом открыла Катину сумочку. На дне валялась недорогая косметика, кошелек, в который она даже не стала заглядывать; в боковом кармашке отдельно лежали десять тысяч рублей и, вот… Сусанна облегченно вздохнула.

– Хорошо, что некоторые люди всегда носят документы, – она открыла паспорт, – так, Екатерина Владимировна Калинина… разведена. Детей нет – это уже хорошо, а то вечно мужья такие подозрительные; да и дети тоже. Так, зарегистрирована – улица Келлера. Это где ж такая?.. Но хорошо хоть не во Владивостоке. Интересно, с кем она живет? С родителями, небось…