Маргарита Епатко - Агрессия

Подросток выскочил на кухню и через минуту прибежал с точилом для ножей и бутылкой растительного масла. – Подсолнечное подойдет? – выпалил он.

– Не знаю, что это за масло, но попробуем, – задумчиво произнес Бриан и улыбнулся женщинам, – А вы дамы, лучше соберитесь в дорогу. До заката мы должны покинуть этот город.

– С какой стати я должна уходить из своего дома? – возмутилась Тамара.

– Мамочка, он прав, – вмешался Вадим, – Бриан там, в магазине такую тварь прикончил. Ты бы видела как он…

– Оруженосец, не думаю, что дамам интересны подробности. Займись лучше делом, – жестко прервал его Бриан. – Надо протереть кольчуги. За ними безобразно следили. Здесь полно ржавчины.

– Хорошо, – обиженно замолчал Вадим и, оторвав тряпку, смочил ее маслом.

– Господи, что здесь твориться? – растерянно прошептала Тамара.

– Он прав, надо собираться, – Марина поднялась и, подойдя к Тамаре, обняла ее за плечи. – Скажите, у вас не найдутся для меня какие-нибудь брюки? Не хотелось бы лазить по горам в юбке.

Иван Карлович подложил полено в разгорающийся камин и обернулся к Ирине. Молодая женщина, укрытая пледом, удобно устроилась на диване и, кажется, уже согрелась. Но вот выражение ее лица категорически не нравилось врачу. Так же как и синяки под глазами.

– Скажите, а на каком вы месяце? – заговорил он, отвлекая ее от грустных мыслей.

– На седьмом, – прошептала она и подняла на него испуганные голубые глаза – Говорят это очень важный месяц. Особенно для мальчиков.

– Так вы уже знаете, что будет мальчик? – улыбнулся врач.

– Угу, – она кивнула головой, – мне его показывали на УЗИ. Такой хорошенький.

– А имя уже выбрали? – Иван Карлович был рад, что разговорил ее.

– Пока нет, – она запнулась, – муж думал, то есть хотел, – у нее на глаза навернулись слезы.

– Нет, так дело не пойдет, – врач подошел и похлопал ее по руке. – Вам дорогая надо думать сейчас не о своих переживаниях, а о ребенке. Волноваться нельзя! – строго произнес он.

Женщина шмыгнула носом, но покорно кивнула головой.

– Я сейчас приготовлю вам чай, а вы пока постарайтесь дозвониться до сестры, – он положил перед ней на столик сотовый, – хорошо?

Врач вышел из комнаты на кухню. Прикрыл за собой дверь. Поставил на газовую плиту чайник с водой и, откинув половичок, поднял крышку люка, ведущего в подпол. Осторожно спустился по скрипящей лесенке и щелкнул выключателем. Маленькое помещение с аккуратными стеллажами, заполненными банками, коробками, спичками.

– Мое бомбоубежище, – шутил он, показывая свой маленький склад друзьям.

На самом деле, иметь запас «на всякий случай» его приучила мама, пережившая в войну блокаду Ленинграда. И вот надо же так случиться, теперь эти запасы пригодились. Он взял с полки пачку галетного печенья, банку тушенки, потом добавил к этому виноградный сок. Все-таки для беременной женщины нужны витамины. Положив продукты рядом с лесенкой, мужчина подошел к дальней стене. Открыв дверцу шкафа, вытащил охотничье ружье, задумался и достал патроны.

Конечно, давно, очень давно он поклялся себе, что больше никогда не убьет ни одного человека. Врач повертел в руках полированный ствол, принимая очень важное решение. Потом вспомнил беззащитное растерянное лицо Ирины. Ее округлившийся животик, который она так трогательно прикрывала пледом. Но ведь можно защищать, и не убивая. Он решительно переломил ружье пополам и вложил два патрона. И тут погас свет.

Иван Карлович, автоматически протянул руку в сторону и снял со стены электрический фонарь. Он очень наделся, что за минувший с его последнего посещения дома месяц, батарейки не разрядились. И тут хлопнула крышка люка, закрывая его в погребе.

– Бедная девочка, – прошептал он. – Как же ты напугана. Так и не поверила мне.

Он включил фонарь, раздумывая как поступить дальше. И тут крышка люка открылась и вниз заглянула испуганная мордашка Ирины.

– Как я рада, что нашла вас, – прошептала она, округлив глаза. – Там такое! Сотовый сестры не работает. Свет погас. Я пошла к окну, а в него заглянул кто-то с такими зубами, – она поперхнулась от избытка эмоций, – Я побежала на кухню и споткнулась обо что-то. Потом поняла, что это люк. И теперь…

– Тсс, – Иван Карлович прижал палец к губам, – давайте-ка милая, вы потихоньку спуститесь сюда. Я помогу, – он поддержал женщину, неуклюже сползающую по ступенькам. – Вот так. Сейчас я схожу посмотреть, что там происходит.

Он зажег ей свечку, а сам осторожно поднялся наверх. Ночь постепенно отступала, и в кухне было уже не темно, а скорее сумрачно. Врач выключил фонарик и двинулся в комнату. Камин по-прежнему уютно полыхал, согревая комнату теплым светом. Иван Карлович опустил ружье. Он не видел вокруг ничего опасного. Что, в общем, неудивительно. Беременным женщинам свойственны беспричинные страхи.

И тут легкое постукивание в окно заставило его обернуться. Там за окном полыхали огнем две точки. Они то увеличивались, то уменьшались в размерах, но никуда не исчезали. Иван Карлович недоумевая, что это может быть, сделал несколько шагов к окну и застыл, не веря своим глазам. Прямо на него из-за стекла смотрело существо, словно сошедшее с готических рисунков, живописующих ад. Острые уши, клыки, торчащие из слюнявой пасти. Но самым страшным были глаза пылающие огнем. Когда чудовище жмурилось, всматриваясь в окно, эти глаза, полуприкрытые веками, становились точками. Потом веки приподнимались, и, чудилось, что огонь из глаз выплескивается наружу, взлетая языками пламени к ушам монстра.

– Господи, что это, – пробормотал врач и невольно перекрестился.

Чудовище словно услышало его и сильнее прижало морду к стеклу. Языки пламени лизнули прозрачную поверхность, и она пошла трещинами. Еще мгновенье и стекло лопнуло. В дом просунулась голова монстра. Иван Карлович автоматически вскинул ружье и выстрелил. Монстр застыл. Потом его голова лопнула со странным похожим на шипенье звуком, забрызгав все рядом с окном какими-то дымящимися ошметками. Врач опустил оружие, всматриваясь в разбитый проем. Вдалеке в лесу он заметил еще несколько светящихся точек.

– Твою мать, сколько же вас, – выругался он, и бросился на кухню. Слетев по лестнице в подвал, он захлопнул крышку люка и закрыл ее на внутренний засов.

– Что там случилось? – на него испуганно смотрела Ирина.

– Все в порядке, милая, – он постарался придать своему голосу уверенность, – но какое-то время, нам лучше побыть здесь. Вот и все, – он опустился на землю, чувствуя, как нарастает боль в сердце, – Нет, только не сейчас, – пробормотал он и закашлялся кашлем сердечника. – Милая, вот ружье, – прошептал он, – Там патроны. За шкафом второй выход в горы, – мужчина говорил, превозмогая нарастающую боль. Он должен был успеть сказать ей все. Она не должна остаться здесь замурованной. – Наверх нельзя. Выход, шкаф, рычаг, – выдавил он, понимая, что теряет сознание.