Ким Харрисон - Раньше умрешь, раньше взойдешь

— Это ужасно, Мэдисон.

Я окинула его взглядом, заметив плохо скрытую зависть в его тщательно расслабленной позе.

— Что, завидуешь? — саркастически спросила я.

— Типа того, — пробормотал он, глядя вглубь зала, где Грейс и ее новый друг болтали, сидя на светильнике; крылья делали ангелов похожих на светящиеся шарики размером с мячики для софтбола, которые могли видеть только я и мои жнецы.

Потянув в рот другую картофелину, я поморщилась, когда капля кетчупа растеклась на моем белом медицинском халате.

— Мне кажется, это из-за видения будущего, — сказала я, пытаясь стереть салфеткой пятно с халата. — Я была жива, ну по крайне мере, я себя так ощущала, когда была в Эйсе. — Я посмотрела на него, чувствуя, как на лице появляется гримаса отвращения: — Знаешь, а ты выдался фиговой работенкой.

Парень скривился, а я взяла еще салфетку и подавила зевок.

— Наверно, мой мозг вспомнил, что это такое — испытывать чувство голода. И усталость. Который час?

Не глядя на часы, Барнабас ответил:

— Полночь.

— М-м-м. — Я скомкала салфетку и бросила ее в тарелку с фри. Я все еще хотела есть, но не хотела выглядеть как свинья. — Я должна возвращаться домой. — Пока еще не поздно позвонить маме — неважно, начались школьные будни или нет. Она следила за часами как вампир.

Мой взгляд вернулся к Эйсу — раздавленный и тихий он забился в уголок кабины. Он ничего не сказал с тех пор, как очнулся в своей машине. Ну и хорошо, все закончилось, и никаких проблем в 6 утра в больнице не возникнет. Никто ничего не узнает. Что теперь предпримет Эйс, оставалось только гадать…

Хотя, Шу ему "поможет"… Я перевела взгляд на Шу и улыбнулась ему. Его челюсть приобрела темно-фиолетовый оттенок.

— С тобой все будет в порядке? — спросила я, он поморщился в ответ:

— О, я получу по шее за то, что сломал школьную систему, — сказал он, глядя на Эйса. — Но я итак это знал, когда задумывал этот план. Правда, я не планировал, что полночи буду где-то шататься. Но это ничего.

Мы все уставились на Эйса, в глазах которого пылал огонь ненависти. Официантка, должно быть, заметила, что мы поели, громко откашлялась и пошла поговорить с поваром на кухне. Я пожирала взглядом картошку на тарелке, и не удержавшись, схватила еще парочку, чувствуя себя виноватой по какой-то необъяснимой причине.

— Барнабас, может, мы остановимся на обратной дороге у дома Шу и сделаем так, чтобы его родители думали, будто он сладко спит в своей постели? — предложила я.

Светлый жнец кивнул, но как-то слишком быстро. Почти угодливо.

— Это было бы классно, — нервно проговорил Шу, отодвигаясь от Накиты, которая бормотала под нос что-то о том, как ей хочется просто кого-нибудь скосить. Но похоже, Шу беспокоило больше не настроение темного жнеца, а способность Барнабаса вмешиваться в память, и он думал, выполню ли я свое обещание не изменять его воспоминания.

Бросив на стол пачку влажных салфеток, Эйс выпрямился.

— Вы все — полное дерьмо, — громко сказал он. — Вы собираетесь сделать так, что никто даже не вспомнит, что он выходил?

— Заткнись! — прошипела Накита, склонившись через стол. — Ты вообще должен был умереть.

— Это ты заткнись! — заорал он. — Бешеная сучка!

— Не называй меня так! — прорычала она, начиная закипать, но когда ангел-хранитель взлетел с лампы, Накита села, скрипя зубами от ярости. — Тебе повезло, человек, — пробормотала она. — Счастливчик.

Счастливчик — явно не то слово, которое я бы хотела применить к Эйсу, но это так. Он попытался заработать себе славу, убив людей и обвинив в этом Шу. Но теперь он был готов разделить неприятности с Шу, лишь бы и тому досталось. Мерзкий человечишка.

Вздохнув, я передвинулась к краю диванчика и поднялась. Пришло время идти домой; я опустила голову, разглядывая свой новый прикид — белый лабораторный халат. Вроде, смотрится прикольно — даже с пятном кетчупа. Может, я стану законодателем новой школьной моды. На самом деле, я еще ничего сумасбродного не сделала, чтобы как-то выделиться среди учеников. Ну, кроме того, что я уже умерла, но об этом никто, кроме Джоша, не знает. Было бы хорошо, если бы он смог мне помочь сегодня вечером, я скучала по нему.

— Пора уходить, — сказала я тихо, на прощание окидывая тарелку картофеля фри тоскливым взглядом. Барнабас тоже поднялся, следом за ним — Накита. Оба жнеца обменялись понимающим взглядом, когда выскользнули из-за стола. Их глаза стали серебристого цвета, и я метнулась к Шу, закрыв его собой.

— Шу не надо, — сказала я, протягивая руку, чтобы они не стирали его память. Барнабас закатил глаза.

— Мэдисон… — начал он, но тут сквозь меня прошла волна тонких покалываний. Накита и Барнабас тоже почувствовали их.

Грейс запела со светильника:

Смотрите, кто прибыл — это ж хранитель Рон,

И как всегда в плохом настрое пребывает он.

Как-то поздновато он пришел, даже опоздал,

Кто-то решит — значит, это судьба.

Но я полагаю — совсем все не так:

Мозгов надо Рону где-то занять.

Иногда Грейс выдавала очень хорошие стишки.

— Рон идет? — спросила я нервно. Что ему надо? Все кончено!

— Но я же скрываю нас! — Накита явно растерялась.

— Видимо, недостаточно хорошо, — ехидно заметил Барнабас, и я почувствовала еще большую усталость. Просто супер. Опять эти нескончаемые склоки.

— Я не позволю ему навредить вам, — пропела Грейс, и я улыбнулась мерцающему мячику света, когда она слетела со светильника. На моем лице все еще была благодарная улыбка, когда Шу присвистнул, и я проследила за его взглядом до двери, где стоял Рон — так, словно он всегда здесь находился. С ним был и Пол. Колокольчики над дверью даже не пошевелились.

Рон выглядел раздраженным: одна рука была скрыта в складках его туники, подпирая бедро, другой он указывал на меня, будто я была отбившимся от рук ребенком.

Я чуть сдвинулась, закрывая собой Шу, все еще сидящего за столиком. Барнабас оказался справа от меня, Накита слева. Взгляд Рона задержался на традиционной белой одежде темного жнеца, и Накита гордо приподняла подбородок.

— Я бы не поверил, если бы не увидел собственными глазами, — проговорил Рон, его глаза изучили меня снизу вверх с моих желтых ботинок с черепами до белого халата. — Жатва закончилась, меченный в безопасности. Ну, слегка побитый, но живой, — добавил он, взглянув на двух ангелов-хранителей. — Я выиграл. Все закончено. Вы проиграли. Иди домой, Мэдисон.

Я медленно втянула воздух в легкие, подбирая слова. Меченный, подумала я, решив, что традиция приклеивать людям такой лэйбл просто ужасна.