Кирилл Юрченко - Приходящие из Мора

«Нехорошее здесь место, Лука…» — вспомнил Стрельников его слова. Почему Игнат предупреждал? Не потому ли, что боялся себя и предугадывал вероятность собственного безумства? И ведь как-то сомнительно, что Игнат мог опуститься до того, чтобы убить семью Фаддея.

Но как же та встреча, когда Лука пробрался в его дом? Ведь Игнат не тронул его даже пальцем, хотя имел возможность убить, пока Лука таскался по темным комнатам. Да и тогда, когда он так испугался, что позабыл о ружье…

Лука и сейчас содрогнулся, вспомнив ужасающе бледное лицо и черные руки, загородившие глаза от света.

Он пытался вспомнить, на кого было похоже человекоподобное существо, бежавшее от дома вместе с мелкими тварями, когда они с Мариной выехали из леса. Нет, определенно не Игнат, — тот повыше ростом.

Тогда кто?

Еносий? Или Василий — мог ли этот мерзкий старик выжить, если Игнат лишь ранил его? Или это была Евгения, тоже превратившаяся в монстра?

Бредятина какая-то.

Картина складывалась абсурдная. Но, хоть какая-то. Лука поделился соображениями с остальными. Реакция была разной. Бабка Дарья махнула рукой; она далека была от того, чтобы впадать в панику, но в данной ситуации не видела никаких других объяснений помимо того, что «это Бог нам испытания дает — конец света, чего еще тут думать». Марина понимала, что происходящему можно найти рациональное объяснение. И если понять, что происходит, тогда, возможно, станет легче бороться с существами. Фаддей и вовсе заявил, что ему даже интересно, чем это все кончится.

Они убрали все, что мешало держать надежную оборону. Вырванные ставни дед укрепил заново. Забил их намертво, каждую — дюжиной здоровенных гвоздей. В дом втащили все, что могло помочь отбиваться на случай проникновения — вилы, грабли, лопаты, кирку, два лома и еще кучу всяких железок, в том числе так и недоделанные Фаддеем пики (их следовало хотя бы убрать со двора, чтобы не достались в чужие руки-лапы). Случайно наткнувшись на сигнальный факел в кладовке, Лука обрадовался этой находке как ребенок. Фаддей припомнил, что отвертка, которой была откручена петля, хранилась в инструментальном ящике на террасе. Ящик тоже втащили в дом. Крышка подполья была укреплена дополнительной скобой, а новые петли Лука прибил гвоздями и загнул их с противоположной стороны.

Далекие крики стали доноситься ближе к вечеру, когда сырое небо помутнело настолько, что напоминало начало осени. Дождь стал уже совсем мелким, но все еще сыпал, не переставая.

Еще осталось время заняться машиной. Под бдительным контролем деда, Лука загнал ее во двор, открутил фару. Выбрав провод подлиннее, закрепил фару на стене таким образом, чтобы автомобиль хорошо освещался.

— Пусть светит от аккумулятора, а где-нибудь посреди ночи заведу двигатель.

— Бензина-то хватит?

— Должно хватить. До главного шоссе всяко разно доберемся, даже если на холостых поработает немного.

— Но как ты заведешь-то? И сам куда денешься, если они явятся? — спросил Фаддей.

— А я и не собираюсь никуда деваться. Буду дежурить в машине.

— С ума сошел что ли?!

— Так же как ты! — парировал Лука.

И объяснил: если твари будут повсюду, он не сможет вырваться из дома, не подвергнув опасности тех, кто останется внутри.

— Машину я не могу бросить, ты же понимаешь. Надеюсь, что хоть до завтра передумаешь.

— Девчонке сам все объяснишь. Уж больно она по тебе сохнет. Переживать будет, — заворчал старик и пошел в дом.

Объясняться с Мариной не пришлось. Она поняла все с полуслова, и на запрет Луки дежурить вместе отреагировала спокойно.

— Я буду очень волноваться, — она часто заморгала и ткнулась в его плечо.

— Не переживай, — сказал Лука, гладя ее плечи. — И помни, без глупостей. Один раз тебе побег сошел, а кто знает, как сейчас выйдет.

Улыбнувшись, она подняла к нему лицо и в ответ крепко обняла. Он погладил ее по волосам, нежно поцеловал мокрые от слез щеки.

— До завтра, — сказал он.

Девушка ушла в дом.

— Удачи тебе, — махнул рукой Фаддей и захлопнул за ним дверь.

С тревогой Лука слушал, скрипят по полу тяжелые ящики, и как кряхтит старик, укрепляя засовы на двери. Теперь не будет никакой возможности попасть в дом, пока не наступит утро.

9. Оборона

Уже почти совсем стемнело и дождь, наконец, прекратился. Пока все было тихо. Лука сидел на крыльце, погруженном в темноту, но вдруг что-то заставило его быстрым шагом направиться на середину двора. Показалось, что в углу за сараем мелькнула тень.

— Ну, ну, — спокойно произнес он.

Подбадривать себя не было нужды. Помимо уверенности в силах, росла и злоба по отношению к тварям. Не такой уж страшной они оказались напастью. Убить их не составляло особого труда. Опасность представляли другие. Те, кого Лука прозвал «нелюдями» (он был уверен, что их несколько). Эти были изворотливы, без всякого сомнения, умны и, что паскуднее всего — настойчивы.

В очередной раз осмотрев пространство вокруг автомобиля, он только сейчас заметил собственную ошибку: нужно было подвесить фару выше, слишком большой получилась тень от машины. Но переделывать уже не было возможности. В крайнем случае, можно использовать переноску.

Лука вслушался.

Что-то происходило вокруг.

Из леса приближались шорохи — поначалу неясные, постепенно они становились все громче и громче, превращаясь в его мозгу в шепчущие голоса, рычание, хруст. Стрельникову казалось, что он находится внутри огромной воронки из звуков, когда-либо созданных природой для запугивания человека.

Он не мог освободиться от внезапно пронзившей его мысли, что таким изуверским образом сама природа, возможно, бунтует против человека, мстя за все причиненные ей ущербы, наслав этих непонятных опасных существ. Создавалось впечатление, что окружающее пространство кишело тварями, решившими больше не делить меж собой жертву, а задумавшими сообща извести последних оставшихся здесь людей. Может быть, их подстегивали к этому какие-то неведомые обстоятельства.

Одно Лука знал точно — твари не так уж смелы. Их много, но они пока пребывают в нерешительности. Сам же он внутренне был готов ко всему, крепко держал в ладонях небольшой удобный топорик и занял оборонительную позицию возле автомобиля, прижавшись спиной к радиаторной решетке.

«Вот теперь я готов!»

Первыми атаку начали твари помельче. На человека, стоявшего на свету, они нападать и не думали, а решили взять приступом дом, с той стороны, где находились окна, заколоченные толстыми необрезными досками. Слышно было, как трещит дерево, которое пытались расщепить цепкие когти. Судя по размазанным теням, это были крылатые чудища — вроде того, которое Лука убил первым. Для этих была заготовлена небольшая смертельная ловушка. Под крышей на подставках они прикрепили тяжелое бревно, завернутое в металлическую сетку. Лука подбежал к стене дома и ударил топором по натянутой веревке. Освобожденное бревно раскрутилось вниз и крылатые чудища, облепившие ставни, оказались под сетью. Лука зажег спичку и запалил свернутую газету, конец которой был пропитан керосином. Не мешкая, кинул его в небольшую яму напротив дома. Вспыхнула лужа заранее пролитой солярки, посреди которой сооружены были деревянные кладки из поленьев, тоже пролитых солярой и керосином. Яркое зарево осветило избу и все, что рядом. Он видел, как другие мелкие тени, не попавшие в ловушку, стали разбегаться в стороны, очумело вереща. Лука схватил монтировку и принялся бить сквозь ячейки сетки, под которой корчились, безуспешно пытаясь выбраться, крылатые монстры. Кровь брызгала во все стороны, попадала на лицо. Лука жмурился и колотил, не разбирая, желая поскорее покончить с ними.