Евгения Грановская - Демоны райского сада

– Кто-то воспользовался печатью и бланками компании, чтобы подделать документы и перевести деньги.

– Куда ушли деньги? – сухо спросил Люблинский.

– На несколько разных счетов в иностранных банках.

– Когда?

– Сегодня. Около двух часов назад.

Денис поправил пальцем золотые очки. Он был бледен, но внешне выглядел спокойно.

– Сколько денег ушло?

Губы финдиректора задрожали, когда он, запинаясь, пробормотал:

– Девяносто миллионов… долларов.

Денис молчал, оцепенело глядя на толстяка.

– Нужно вызвать полицию… – проблеял тот, не столько утвердительно, сколько вопросительно.

Люблинский разомкнул губы:

– Нет. Пока не надо. – Голос его стал сиплым и глухим. – Я должен переговорить с Ольгой.

– Значит, вы сами ей…

– Да, я ей доложу. Отправляйся к себе и держи язык за зубами. Теперь это не твоя проблема.

– А чья?

– Службы безопасности компании.

– Хорошо, – убитым голосом проговорил финдиректор.

Он поднялся со стула и поплелся к двери, едва волоча ноги. Возле двери на секунду остановился, словно хотел развернуться и что-то еще сказать, но так и не решился и, толкнув дверь рукой, вывалился в приемную.

Люблинский с минуту сидел неподвижно. Потом снял очки, достал платок, подышал на стекла и принялся тщательно их протирать. За этим занятием его и застал Семен Скряба, вошедший в кабинет без стука.

– Что опять стряслось? – с ходу спросил он, дохромав до стола.

Денис поднял на него глаза, не двигая головой, и спокойно ответил:

– Мы не можем возместить банку «Омега» десять миллионов. У нас их нет.

– Как нет?

– А вот так. – Денис странно улыбнулся. – Представляешь, кто-то увел с наших счетов девяносто миллионов долларов!

– Как увел? Куда?

– На анонимные счета в иностранных банках. Эти счета уже закрыты.

Денис продолжал глупо улыбаться, при этом Скрябе показалось, что смотрел он куда-то сквозь него.

– Как это могло случиться? – спросил Семен.

– Платежные документы были поддельными. Кто-то украл печать и подделал их. Представляешь?

– Но на документах должна была стоять подпись Ольги, – проговорил Скряба обескураженно.

– Они подделали подпись. Да, подделали подпись.

Семен качнул головой:

– Это невозможно. При переводах таких сумм электронный графологический сканер подписи…

Он осекся, услышав странный гортанный звук, и с удивлением посмотрел на Дениса – тот смеялся.

– Деньги ушли! – хихикая, проговорил Денис. – Их нет, понимаешь ты! Тю-тю!

Несколько секунд Скряба смотрел на побледневшее лицо хихикающего Люблинского, а потом влепил ему отрезвляющую пощечину. Денис мгновенно оборвал смех, потер ладонью щеку, посмотрел на Семена и с ненавистью проговорил:

– Ты за это ответишь!

– Отвечу. Но потом. А сейчас отвечай на мои вопросы. Кто, по-твоему, это сделал?

– Откуда, дьявол тебя подери, я знаю, кто это сделал? – рявкнул Люблинский. – Может быть, это сделал ты? Или главный бухгалтер?

– Или ты сам, – сухо проговорил Скряба, глядя Денису в глаза.

Тот прищурился и вдруг проговорил с ненавистью и злостью:

– Вот это ты на меня не повесишь.

– Я ничего ни на кого «не вешаю», – сказал Семен. – Моя работа – защищать интересы компании.

– От меня?

– Если придется, то да.

Денис побагровел.

– Я в этой компании почти с первого дня ее основания!

– Поздравляю, – буркнул Семен.

Глаза Люблинского яростно засверкали.

– А знаешь, что я думаю?

– Просвети.

– Ты сам вполне мог это провернуть!

Скряба посмотрел на него презрительным взглядом, но ничего на это не сказал. Он наморщил лоб и несколько секунд размышлял. Потом спокойно произнес:

– Два раза – случайность. Три – уже закономерность.

– О чем ты? – не понял Денис.

Скряба стал загибать пальцы:

– С тех пор как Ольга попала в аварию, мы потеряли жилой комплекс. Это раз. Со счетов компании пропали громадные деньги. Это два. Нас банкротят из-за суммы в десять миллионов долларов. Это три. Тебе не кажется, что все это не очень похоже на случайность?

– То есть… ты намекаешь на то, что все это спланировал я?

– Ты находишься в центре финансовых потоков!

Денис сжал зубы и проговорил:

– Ты уволен.

– У тебя нет таких полномочий.

– Чтобы духу твоего здесь завтра не было!

– У тебя нет таких полномочий, – спокойно повторил Семен. – А теперь… – Он положил на стол громадную ладонь и посмотрел в глаза Люблинскому тяжелым недобрым взглядом. – …Ты мне все расскажешь. И про подставную Ольгу, и про свое участие в этом грязном деле.

Скряба поднял руку, намереваясь взять Дениса за плечо, но тот вдруг вскочил со стула, отпрыгнул назад и выставил перед собой невесть откуда взявшийся травматический пистолет.

– Заткнись, свинья! – сказал он, уставившись на Семена пылающими злобой глазами.

Несколько секунд Скряба молчал, оценивая ситуацию. Можно было попытаться выбить пистолет. В былые времена он проделывал такие штуки – но не с больной же ногой.

– Ладно. – Скряба опустил руку. – Поговорим чуть позже.

– С завтрашнего дня ты здесь не работаешь, – отчеканил Люблинский. – Документы я подготовлю. И полномочий у меня хватит.

– Завтра наступит завтра, – ответил Скряба, презрительно глядя на Дениса. – А до конца сегодняшнего дня я все еще начальник службы безопасности.

Он повернулся и, ощущая спиной дуло пистолета, тяжело припадая на больную ногу, вышел из кабинета.

Ольга перехватила взгляд Бычка и с усмешкой поинтересовалась:

– Нравятся?

– Что? – пробасил он.

– Мои ноги?

Верзила отвел взгляд и глухо проговорил:

– Ноги как ноги.

– Правда? А мне всегда казалось, что у меня красивые ноги. Но раз ты говоришь, что нет…

– Я этого не говорил, – буркнул мордоворот.

Ольга посмотрела на него, слегка склонив голову набок.

– Так значит, они все-таки красивые? – спросила она насмешливо. – Слушай, а хочешь присесть рядом? Если что, я подвинусь. Эй, ты! Как тебя там… Бычок!

Верзила не ответил. Лоб его сложился складками, выражая крайнюю степень озадаченности. Никто раньше не говорил с ним таким пренебрежительным тоном. Тем более – баба. Нельзя было позволить ей думать, будто она контролирует ситуацию. И все же Бычок не знал, как ему реагировать. Будь она мужиком, он бы знал, что делать. Но она не мужик.

Бычок облизнул губы и проворчал:

– Ты это… Перестань болтать.

– Ладно, – сказала Ольга. – Как скажешь. Она помолчала. Потом улыбнулась и сказала: – А ты очень серьезный. Это хорошо. Не люблю болтунов и вертлявых типов в модных штанах. Таких, как этот Красавчик. В них есть что-то женское. Что-то очень ненадежное. Да и в постели они, как правило, не очень.