Райчел Мид - Чары индиго

Адриан, полностью поглощенный работой, не отрывал взгляда от сердца.

– Да так, просто в голову пришло. Напомнило о тебе. Буйная и нежная одновременно. Пламя во тьме, освещающее мой путь.

Его голос… его слова… я уловила момент движения в нем духа. Мне следовало бы обеспокоиться, но в том, как он произнес эту фразу, было нечто настолько чувственное, что у меня перехватило дыхание. Пламя во тьме.

Адриан сменил серебряную кисточку на черную, и прежде чем я успела остановить его, написал над сердцем «АЯЭ». А ниже добавил буквами помельче: «Почетный член».

– Что ты натворил?! – вырвалось у меня. Чары рассеялись. – Ты все испортил!

Адриан лукаво взглянул на меня.

– Я думал, тебе польстит быть почетным членом.

– А можно ее мне? – спросила одна из девушек.

Преодолев возмущение, я взяла протянутую Адрианом футболку. Осторожно подняла ее, следя, чтоб не испортить рисунок. Несмотря на дурацкую надпись, огненное сердце оставалось все таким же потрясающим. Оно сияло, и я по-прежнему восхищалась им. Как можно быть таким… непочтительным и создавать такую красоту? Когда я наконец подняла взгляд, то обнаружила, что Адриан смотрит на меня. Чары снова овладели мною, и я обнаружила, что не в силах шелохнуться.

– Ты ничего не нарисовала, – негромко произнес он.

– Это потому, что у меня творческие способности на нуле, – ответила я.

– Творческие способности есть у всех, – возразил Адриан. Он вручил мне серебряную кисть и присел рядом со мной у стены. Наши руки и ноги соприкоснулись. Адриан положил свою футболку «АЯЭ» на колени.

– Давай, добавь сюда что-нибудь.

Я покачала головой и попыталась всучить кисть ему обратно.

– Я не умею рисовать. Я все испорчу.

– Сидни! – Адриан снова сунул кисть мне. – Это скелет пирата, а не Мона Лиза. Так что ты не уменьшишь ценность этой вещи.

Может, и нет, но мне как-то не приходило в голову, что именно сюда можно добавить. Я многое умела, но рисование лежало полностью за пределами моих талантов, особенно в сравнении с искусством Адриана. Однако что-то в его выражении лица тронуло меня, и я, поразмыслив, пририсовала скелету галстук, стараясь как могла. Адриан нахмурился.

– Это петля?

– Это галстук! – возмутилась я, пытаясь не обидеться.

Адриан расхохотался с явным облегчением.

– Извини, ошибся.

– Может, он едет на важное совещание, – добавила я, мне хотелось защитить свое творение. – Теперь он выглядит элегантно.

Кажется, это понравилось Адриану еще больше.

– Конечно. Он элегантный и опасный. – Веселье его поутихло, и он задумчиво оглядел меня. – Совсем как ты.

Я так погрузилась в поставленную художественную задачу, что лишь теперь осознала, как близко ко мне сидит Адриан. И множество деталей сразу бросились мне в глаза. Очертания его губ, линия его шеи.

– Я не опасна, – выдохнула я.

Он приблизил свое лицо к моему.

– Для меня опасна.

И как-то так получилось, что мы поцеловались. Я закрыла глаза. Мир вокруг исчез. Шум, дым – исчезло все. Значение имел лишь вкус его губ, смесь гвоздики и мяты. В его поцелуе была неукротимость и безрассудство, и я отвечала, так же изголодавшись по нему. Я не остановила его, когда он привлек меня к себе, так, что я оказалась почти у него на коленях. Я никогда не прижималась так ни к кому, и меня потрясло, как охотно откликнулось мое тело. Рука Адриана обвивала мою талию, продолжая притягивать меня, а вторая рука легла сзади на шею, и его пальцы запутались в волосах. Поразительно, но парик остался на месте. Адриан оторвался от моих губ и принялся нежно целовать мою шею. Я запрокинула голову и ахнула, когда его губы снова сделались настойчивыми. В них была такая чувственность, что все мое тело содрогалось. Внутренний алхимик твердил, что именно так питаются вампиры, но мне не было страшно. Адриан никогда не причинит мне вреда. Мне просто необходимо знать, как сильно он может целовать меня, и…

– О, господи!

Мы с Адрианом отпрянули друг от друга, словно на нас опрокинули ведро холодной воды, хотя ноги наши все еще были переплетены. Я в панике огляделась, в глубине души опасаясь, что сейчас увижу разъяренную Стэнтон. Но вместо этого увидела перепуганную незнакомую девушку. Она даже не смотрела на нас.

– Вы не поверите, что стряслось! – воскликнула она, обращаясь к нашим коллегам-художницам, и махнула рукой куда-то назад. – Там, дальше по улице, в Каппе, они нашли девушку без сознания и не могут привести ее в чувство! Не знаю точно, что случилось, но, похоже, будто на нее напали! Там сейчас полно полиции!

Несколько мгновений мы с Адрианом смотрели друг на друга. А потом оба встали, не произнеся ни слова. Адриан держал меня за руку до тех пор, пока у меня не перестали подгибаться ноги. «Я ослабела из-за этой новости, – сказала я себе. – А вовсе не из-за того, чем только что занималась с вампиром».

Но воздействие этих опасных и опьяняющих поцелуев выветрилось почти мгновенно, едва мы вернулись в кампус Линн. Там было полно перепуганного народа, работники службы безопасности сновали туда-сюда, так что мы просто вошли в открытую дверь.

– Что случилось? – спросила я у стоящей неподалеку брюнетки.

– С Линн несчастье, – отозвалась она, кусая губы. – Ее нашли в пустой аудитории.

Что-то в ее тоне заставило меня занервничать.

– Она… жива?

Девушка кивнула.

– Не знаю. Кажется, да, но говорят, что произошло что-то очень странное. Она без сознания и выглядит какой-то… ну… старой.

Я встретилась взглядом с Адрианом и краем сознания отметила, что у него в волосах серебряная краска. Я так и не выпустила кисть, когда обвила его руками.

– А, черт!.. – пробормотал он. – Опоздали!

Мне хотелось закричать от бессилия. Мы были совсем рядом! Она ушла ровно перед нашим приходом. Что, если бы мы приехали вовремя? Что, если бы мы навестили ее раньше, чем тех двух девушек? Я установила порядок визитов наугад. И хуже всего – вдруг мы могли бы найти ее, если бы занялись поисками, а не развлекались рисованием в компании подвыпивших девушек?

Что, если бы я не была всецело поглощена Адрианом? Или он не был бы всецело поглощен мною? Как бы это ни называлось, но устоять я не могла.

Впрочем, чем больше мы узнавали, тем менее вероятным казалось, что мы добились бы чего-нибудь, принявшись бродить вокруг дома Линн и искать ее. Никто не знал, куда она пошла. Единственным человеком, который видел, как Линн уходила, была кудрявая блондинка, которая сейчас доводила полицию до бессильной ярости своими невнятными ответами.

– Извините, – твердила она. – Я просто… я не могу вспомнить девушку, с которой она ушла.