Зомбосвят (СИ) - Арьков Сергей

— Дружище, что не так?

Тот опустил оптический прибор и повернулся к остальным. Спутники вопросительно взирали на него.

— Пока ничего, — ответил Леха. — Просто там мост.

— И? — не понял Костя.

Леха молча протянул ему бинокль. Костя взял его и надолго залюбовался мостом.

— Ну, что могу сказать? — пожал плечами он. — Мост как мост. Повреждений не замечаю. Проехать можно.

Он передал бинокль Павлу, и тот тоже полюбовался мостом. И хоть убей, не мог заметить в нем ничего подозрительного. Опустив бинокль, он признался:

— Я не понимаю.

Леха тяжело вздохнул. Было видно, что ему не в радость что-то кому-то объяснять, да и вообще нарушать свое привычное немногословное состояние. Но тут пришлось.

— Кто-то его очистил, — сказал он.

— Очистил? — не понял Костя.

А вот Павел понял. Он вновь поднял бинокль, и убедился в правоте Лехи. На мосту не осталось ни одного автомобиля, зато рядом с ним у основания насыпи была навалена целая гора ржавого металлолома. Действительно, кто-то потратил немало сил и времени, чтобы убрать с моста весь препятствующий проезду мусор. И что-то Павлу не верилось, что эту операцию проделал некий добрый самаритянин, просто проезжавший мимо.

— Я все еще не понимаю, — заявил Костя. — Что не так с мостом?

— Удобное место для засады, — пояснил Леха.

И добавил угрюмо:

— Я такое уже видел. Еще до того, как встретил отца Серафима. Нас было четверо. Поехали через мост, а на другой стороне нас уже поджидали. Спасся я один.

Костя зачем-то уточнил:

— Это были люди?

Леха быстро взглянул на него и отвел взгляд, говоря тем самым — ну а кто еще-то?

— Так ты думаешь, по ту сторону моста нас ждут? — спросил Павел.

Леха пожал плечами.

— Может, и нет. Но я бы проверил.

— Если там кто-то есть, днем они нас заметят, — сказал Павел.

Леха согласно кивнул головой.

— Так это мы что, до ночи ждать будем? — возмутился Костя. — Может, рискнем? Я никого не заметил на той стороне.

— Так и задумано, — сказал Леха. — Это называется засада.

Павлу не сильно хотелось торчать тут целый день, но он решил, что лучше поскучать сколько-то часов, чем угодить в западню и расстаться с жизнью.

— У нас ведь есть запас времени, — напомнил он.

— Просто хочется поскорее покончить с мертвецами и зажить по-людски, — признался Костя.

— Не только мертвецы опасны, — намекнула Вика.

Они съехали с трассы и загнали автомобиль в лесополосу, предварительно проверив оную на предмет наличия мертвецов. После чего отдались отдыху. Делать было нечего. Из опасения выдать себя дымом, они не стали разводить костра, что лишило их возможности устроить чаепитие на природе. Костя вскоре захрапел. Правел и Вика развлекали себя игрой в карты. Они попытались вовлечь в забаву и Леху, но тот отказался. Он был суров и собран, как всегда. И так же молчалив. И не позволял себе расслабляться. Леха не выпускал из рук оружия, а его внимательный взгляд так и скользил по зарослям. Он чутко прислушивался к каждому шороху, а если где-то поблизости в силу естественных причин трещала ветка или шуршала листва, вскакивал и вскидывал дробовик, готовясь отражать возможное нападение.

Так они прождали дотемна, и лишь когда на мир опустилась полноценная ночь, Леха счел, что настало время идти в разведку. В результате короткого совещания приняли решение выдвигаться полным составом, не оставляя никого присматривать за автомобилем. Если за мостом находилась вражеская засада, лучше было иметь в распоряжении максимальную огневую мощь, поскольку численность вероятного противника была неизвестна. Павел предпочел бы, чтобы там вообще никого не оказалось. Но ведь кто-то же очистил мост от старых машин.

Ночь, как по заказу, выдавалась непроглядно темной. Поскольку свет фонарей мог выдать их, пробираться пришлось почти вслепую. Но идущий первым Леха как-то ориентировался в кромешном мраке, а остальным только и оставалось, что следовать за ним.

Какое-то время они двигались параллельно трассе, а затем, когда впереди показались едва освещенные звездным светом очертания моста, свернули в сторону. Вскоре земля пошла под уклон, а затем они различили перед собой черную гладь реки. Ее берега густо заросли камышом, но им удалось отыскать небольшой просвет, дающий доступ к воде.

Река была не слишком широкой, но едва окунув в нее ладонь, Павел невольно поежился. На дворе давно уже стояло не лето. Дни все еще были теплыми, но ночами температура могла упасть до пяти или даже трех градусов. Вода в реке была невыносимо холодна.

Пока Павел, Костя и Вика собирались с духом, Леха на их глазах быстро разделся до трусов, связал всю одежду в тугой узел и намотал его на автомат. Взглянув на спутников, он чуть слышно спросил:

— Вы поплывете так? На вашем месте я бы не мочил одежду. Холодно. Можно заболеть.

— А от купания в ледяной воде мы не заболеем? — сердито спросил Костя, принявшись расстегивать брючный ремень.

Леха молча пожал плечами, видимо, пытаясь сказать — на все воля божья.

Пришлось раздеваться. Так или иначе, а Леха был прав — побегав в мокрой одежде, они точно схватят простуду. А болеть им сейчас было никак нельзя, поскольку сопли до колен, кашель и высокая температура могли помешать выполнению судьбоносного задания по добыче священной головы.

В итоге все заголились до нижнего белья, в том числе и Вика. Девушка не проявила особого смущения, а вот Павел так даже очень. Он изо всех сил пытался не пялиться на женское тело, но ничего не мог с собой поделать. Затянувшееся воздержание давало о себе знать. К тому же он ревниво отметил, что и друг Костя поглядывает на Вику с определенным интересом. И как ему не стыдно? — возмущенно подумал Павел, изо всех сил пытаясь отлепить взгляд от бедер спутницы.

Из них всех один Леха оказался джентльменом — он тактично отвернулся и смотрел только на реку.

Вода оказалась не просто холодной, а буквально ледяной. Войдя в нее по колено, Павел едва не передумал геройствовать. Когда вошел по пояс, крепко призадумался — так ли ему хочется спасать мир? Погрузившись по грудь, он понял, что его самого впору спасать, пока он не замерз насмерть. Рядом шипели и стенали окоченевшие соратники. Им хотелось кричать в голос, но приходилось сдерживаться. Враги могли услышать их вопли. И только Леха не издал ни звука, даже не поморщился. Его лицо оставалось все таким же непроницаемо гранитным изваянием, словно он был истуканом с острова Пасхи, столетиями не менявшим выражения своей кирпичной физиономии.

Речка, к счастью, оказалась узкой, с почти не ощутимым течением. Им удалось без приключений форсировать ее, а единственным пострадавшим оказался Костя, наступивший босой ногой на острый край раковины какого-то моллюска. Резкая боль едва не заставила его вскрикнуть, но он сумел вовремя захлопнуть рот и выразить свои чувства злобным рычанием сквозь стиснутые зубы.

Выбравшись на берег, они быстро оделись, взяли оружие и стали взбираться по круче откоса. Павел по-прежнему не наблюдал никаких следов присутствия здесь людей. Он понадеялся, что тех не окажется вовсе, но вдруг Леха, идущий первым, резко остановился и сделал знак остальным последовать своему примеру. Все послушно затаились в высокой траве. Павел подполз к молчаливому спутнику и прошептал:

— Что?

Тот молча дотронулся пальцем до своего носа. Павел принюхался, и вдруг уловил едва различимый запах табачного дыма. Кто-то покуривал табачок, притом делал это где-то поблизости.

Леха пополз вперед первым, остальные, выстроившись гуськом, двинулись следом за ним. Время от времени Павел поднимал голову и осторожно выглядывал из высокой травы, но по-прежнему не замечал никаких признаков наличия поблизости людей. Так продолжалось до тех пор, пока Леха вновь не остановился. Когда остальные поравнялись с ним, тот указал вперед, а затем продемонстрировал раскрытую ладонь. Павел решил, что зоркий молчун насчитал пятерых врагов, и лишь секундой позже сообразил, что тот указывает не численность противника, а расстояние до цели.