Страж-2. Конец черной звезды - Джеффри Конвиц
Энни Томпсон лежала в кровати, укутанная толстым стеганым одеялом. Рядом стояло два стула, на одном из которых расположилась полная пожилая женщина. Томпсон пояснил про нее, что это и есть сиделка Энни. А потом добавил, что хотя денег у него не так уж и много, он все тратит на то, чтобы Энни было хоть чуточку легче.
Бен застыл в дверях, с ужасом уставившись на больную девушку. Это была точная копия Дженнифер Лирсон — начиная от цвета кожи и бессмысленного выражения на лице и кончая отвратительным запахом, идущим из-под ее тела.
Превозмогая тошноту, Бен медленно приблизился к кровати. Глаза девушки были открыты. Он не сомневался, что она видит его, хотя никакой реакции с ее стороны не последовало.
Томпсон нежно заговорил с дочерью, объясняя, что он привел с собой друга,
— А она слышит вас? — осторожно поинтересовался Бен.
Томпсон лишь уныло пожал плечами.
— Это никому не ведомо.
Бен прикоснулся к ее коже. Холодная и сухая. Он отдернул руку и машинально потер пальцы, чтобы избавиться от неприятного ощущения.
— Здравствуй, Энни, — сказал Бен.-»-Я пришел, чтобы помочь тебе. Я знаю, ты не можешь мне отвечать, но все- таки ты постарайся понять меня. Я друг твоего отца, и хочу тебе кое-что показать.
Томпсон настороженно склонил голову. Его беспокоили намерения Бена.
— Сейчас я покажу тебе фотографию. Если ты вспомнишь, кто это, дай мне как-нибудь знать. Ну, моргни или пошевели пальцами. Дай любой знак. Я замечу.
— А вы уверены, что это необходимо? — с тревогой в голосе спросил Томпсон.
— Во всяком случае, мы ничего не теряем, — успокоил его Бен.
Он наклонился над самым лицом девушки и теперь ясно слышал ее дыхание и чувствовал его зловоние, распространяющееся по всей комнате. Он достал фотографии монахини, перебрал их и отыскал, на его взгляд, самую лучшую. Потом повернул снимок так, чтобы Энни могла рассмотреть его, не меняя направления взгляда.
Наступила напряженная пауза.
— Она не понимает, чего вы хотите, — тихо вступила в разговор сиделка.
— Тссс! — зашипел на нее Бен, подняв вверх указательный палец.
Неожиданно веки девушки дрогнули. Что-то должно было произойти прямо здесь и сейчас, в этой комнате. Энни беспокойно заворочалась под одеялом.
От испуга Томпсон как подкошенный сел рядом с ней на кровать и схватил дочь за руку.
— Она узнает ее! — возбужденно воскликнул Бен.
Теперь Энни будто бы ожила.
— Да, узнает. Узнает!!
Томпсон начал звать дочь по имени, прижался к ней всем телом и снова расплакался.
— Ты ведь видела эту монахиню, да? — начал расспросы Бен.
Девушка напрягалась все больше.
— Это она? — не отставал Бэрдет.
И тут Энни резко вскочила с кровати. Гомпсон бросился вслед за ней, стараясь удержать дочь на месте. На губах девушки выступила пена.
— Боже мой! — кричал Томпсон. — Помогите же удержать ее!
Началась страшная возня, Энни лягалась и пронзительно визжала. Сиделка пыталась повалить ее на кровать, Бен помогал ей, как мог. Но тут Энни изо всех сил лягнула его пяткой в пах, отчего он согнулся и отступил, задыхаясь* и корчась от боли.
Томпсон тщетно пытался удержать дочь за плечи. Сиделка что-то кричала. Энни — неподвижная в течение нескольких лет — вдруг превратилась в истошно вопящую истеричку, сжимавшую в руке фотографию старой монахини
— Бог мой… — бормотал Бен, отчаянно пытаясь ухватить ее за ноги. — Ее надо связать! — крикнул он Томпсону.
В этот момент девушка с размаху ударила отца по лицу. Из уголка его рта заструилась кровь.
— Ч-черт! — стиснув зубы, простонал Бен. Энни больно укусила его за руку, вырвалась и начала колотить всех троих. На лице ее была гримаса безжалостной ярости.
Она била их в кровь, и Бен едва успевал уворачиваться И вдруг девушка рванулась к двери, опрокинув сиделку на пол. Бен ухватил ее за ночную рубашку, но ткань с громким треском разорвалась. Теперь Энни была совершенно голая.
На бегу она ударилась о дверной косяк, но фотографию не выпустила, все так же крепко сжимая ее в руке.
— Остановите ее! — крикнул Бен.
Томпсон бросился за дочерью в коридор, пытаясь ухватить ее за ногу, но у самой лестницы неожиданно споткнулся и, не удержав равновесия, кубарем скатился вниз, на первый этаж, беспомощно распластавшись на полу в холле.
Бен с ужасом посмотрел вниз. Сиделка первой подбежала к Томпсону и запричитала, потрясенная неожиданным ходом событий. Но теперь уже пользы от нее было мало.
— Энни! — закричал Бен.
Он сломя голову кинулся вниз по лестнице, лишь на секунду задержавшись возле Томпсона, чтобы оценить его состояние. Тот лежал неподвижно. Видимо, без сознания. А может быть, даже мертвый. Но Бен не стал размышлять над этим, а бросился на улицу за нагой девушкой.
Она успела уже удалиться от дома на полквартала и неслась теперь к оживленному перекрестку, привлекая изумленное внимание пешеходов.
— Остановите ее! — призывал Бен окружающих.
Но ни один человек не двигался с места. Эта картина так шокировала всех, что никто не мог даже сообразить, что надо делать. А Энни по-прежнему бежала вперед.
Бен изо всех сил работал ногами, чувствуя, что легкие его вот-вот лопнут от напряжения. Наконец двое мужчин сумели схватить ее за руки. Но девушка тут же вырвалась, не замедлив движения. Бен припустил еще сильнее, постепенно нагоняя ее.
— Энни! — звал он, смахивая ладонью пот, который заливал глаза, не давая ему ничего разглядеть перед собой.
Наконец девушка споткнулась и остановилась, затравленно озираясь по сторонам в полной беспомощности. Заметив в своей руке фотографию, она издала страшный вопль, растянув рот в гримасе дикого ужаса. Теперь она стояла возле самого перекрестка и пристально смотрела на Бена, словно ждала от него помощи или надеялась, что сейчас он схватит ее и избавит, наконец, от страданий, которыми стала ее жизнь.
Бен замер на месте футах в десяти от нее. Их взгляды наконец встретились. Машины за спиной девушки отчаянно гудели и тормозили, а водители высовывались из окон, наблюдая очень странное зрелище. Пешеходы тоже останавливались, не в силах пройти мимо увиденного. Посреди тротуара стояла голая девушка с каким-то снимком в руке *и безумно кричала, а ее преследовал некий молодой человек. И вот теперь они оба замерли и смотрели в глаза друг другу, как дикие звери перед решающей схваткой.
— Энни… — собравшись с духом, заговорил
