Хидеюки Кикути - Ди, охотник на вампиров

Самым поразительным во всём этом столкновении было то, что Ди так и не прикоснулся к висящему за его спиной мечу. Он взял Лармику в заложницы, не используя оружие. Вампирша по приказу отца отошла поодаль, но когда она ощутила за своей спиной присутствие Ди, то обнаружила, что не может пошевелиться. Его аура парализовала её. Та же аура не дала графу и Гару поднять на дампира руку.

— Что ты собираешься сделать с моей дочерью? — окликнул граф дампира, удобно устроившегося на заднем сиденье повозки и не отрывавшего глаз от аристократа и его свиты.

Ответа не последовало.

— Глупая девчонка то и дело встаёт мне поперёк дороги — я больше не считаю её своей дочерью. Можешь швырнуть её на солнце, пусть лежит, пока тело её не истлеет окончательно!

Эти слова были беспримерно жестоки для отца, но ведь представления вампиров о любви и уважении сильно отличаются от людских понятий. Вполне возможно, именно эта черта и вознесла их к вершинам процветания, одновременно обрекая на неизбежное падение.

Лармика даже бровью не повела, услышав отцовское «напутствие».

— Док, мы вернёмся за тобой позже! — крикнула Дорис, и двуколка тронулась с места.

Некоторое время спустя впереди послышалось конское ржание. Очевидно, кто-то заметил повозку.

— Кто там? Ты, сестричка?

— Дэн? С тобой всё в порядке?!

Дорис едва не разревелась, направляя коляску к брату. Мальчик сидел верхом на лошади, держа в руках поводья второго скакуна. Последний принадлежал Рэю-Гинсею, и его привели для Дорис. Ди и Дэн рассчитывали, что девушка поскачет с ними домой, но, к сожалению, они прихватили ещё и кое-какой непредусмотренный багаж. Чтобы решить транспортную проблему, Ди велел Дорис и Греко пересесть.

— Надо облегчить груз. Вы двое из повозки — на лошадей. Дэн, иди сюда, ко мне.

Под «вы двое» подразумевались Дорис и Греко. Толстяк чувствовал, как его взбаламученный мозг буквально вскипает — слишком много непостижимого произошло сегодня, так что он послушался без малейших пререканий. Пересадка заняла считаные секунды.

— Ты уверен, что сможешь управлять повозкой, если она поедет с тобой? — спросила Дорис.

Интересно, кто из присутствующих при этом заметил нотки ревности в голосе девушки? Вот в чём вопрос! Ди не ответил и лишь молча хлестнул коней кнутом Дорис.

Ветер взвыл в ушах: лес и злодеи уносились всё дальше и дальше.

— Дэн, ты не пострадал? — с трудом спросила Дорис, поравнявшись с двуколкой.

Они гнали во весь опор, чтобы граф не настиг беглецов, и колёса коляски дико крутились, так что спицы слились в сплошной круг.

— Ничуточки. Я собирался спросить то же самое — но ты, вижу, цела. Молодец, Ди. Он не позволит и волоску упасть с твоей головы.

— Да, думаю, не позволит, — согласилась Дорис. Глаза её радостно сияли.

— Видела бы ты это! — восторженно прокричал Дэн. — Меньше пятнадцати секунд на каждого — и он избавился от всех уродов! Жалко, последний ушёл, но тут уж ничего не поделаешь, Ди был ранен и всё такое.

— Ранен? Правда?

Понятно, почему при известии о ранении Ди побледнела Дорис, но почему на дампира взволнованно оглянулась Лармика?

— Ага, это была ещё та драка! Ди проткнули живот, а ему хоть бы хны — старина Ди летел по бездорожью как стрела, со мною за спиной да ещё со второй лошадью в поводу! Нет, жаль, что ты этого не видела! Когда поводья в руках Ди, чёртовы лошади сигают через самые широкие овраги, не моргнув глазом, без остановки скачут по болоту, кишащему гигантскими пиявками, и не тормозят даже на самых крутых склонах. Потом Ди обязательно должен научить меня так же управляться с конями и боевым приёмчикам тоже!

— О, это будет здорово! Ты станешь хорошим учеником… — Напускной восторг быстро выветрился из слов Дорис. Возможно, инстинкт намекнул ей о том, как может закончиться их история.

Будто окаменевшая, Лармика внезапно пробормотала:

— Предатель…

— Что ты сказала? — взвилась Дорис.

Она догадалась, что вампирша говорит о Ди. Лармика даже не взглянула на девушку — её горящие кровавым огнём глаза не отрывались от точёного профиля охотника.

— У тебя достаточно силы и мастерства, чтобы запугать и меня, и отца, но ты забыл о своей гордой аристократической крови. Ты чувствуешь, что чем-то обязан людям — хуже того, ты настолько глуп, что служишь им, охотясь на нас. Обращаясь к тебе, я чувствую себя запятнанной. Отец и не подумает преследовать нас. Убей меня здесь и сейчас!

— Замолчи! Мы не слушаем приказов пленников, — рявкнула Дорис. — Как ваши высокопоставленные аристократы поступают с нами? Только потому, что вам хочется есть, хочется горячей человеческой крови, вы впиваетесь в людей, не сделавших вам ничего плохого, и превращаете их в вампиров. Они нападают на свои семьи — и тогда приходится вгонять колья в сердца родных. Вы демоны. Нет, вы — дьяволы! Знаешь, сколько людей умирает каждый год, сколько родителей и детей оплакивает утраты, вызванные нарочными сбоями погодных контроллеров, которыми управляют твои сородичи? — Дорис выплюнула обвинения в лицо вампирши, точно сгусток крови, но Лармика лишь холодно улыбнулась.

— Мы аристократы — правящий класс. Нам дано право на подобные меры, дабы сдерживать бунтарские позывы низших существ. Считай, что тебе повезло, что мы не положили конец твоей расе. — И, наградив презрительным взглядом уныло рысящего рядом Греко, добавила: — Действительно, мы нападаем на людей и осушаем их до последней капли сладкой крови. Однако взгляни на своего спутника. Что он сделал? Я слышала! Желая заполучить тебя, он не предупредил дряхлого старика о грозящей тому опасности, не так ли?

Дорис не нашлась, что ответить.

Голос Лармики продолжал звенеть в ночи:

— Но я не виню его за это. — Она рассмеялась. — Напротив, этот человек достоин похвалы. Разве неправильно ради удовлетворения собственных нужд приносить в жертву других? Сильный правит слабым, высший ввергает низшего в грязь — вот основной принцип вселенной. Среди вас, людей, многие разделяют нашу точку зрения.

— Ха-ха-ха, — неожиданно издевательски расхохоталась Дорис. — Не смеши меня. Если вы такие великие правители, что вам надо от меня? — Теперь настал черёд Лармики промолчать. — Я тоже кое-что слышала. Мне аж тошно стало: кажется, твой отец пожелал сделать меня своей невестой? Каждую ночь он шлялся вокруг моего дома, высматривая, вынюхивая, точно озабоченный пёс. Я дала ему от ворот поворот — как думаешь, он всё ещё не потерял интереса? Нет? У аристократов, должно быть, проблемы с женщинами. Или дело в другом? Может, твой отец одержимее остальных?