Джексон Пирс - Красные сестрицы

— Может, занятия и подождут…

Я тянусь поцеловать его в губы. Моя рука пробирается под его футболку и очерчивает линии мышц.

— Обещаю… — шепчет Сайлас так нежно, что у меня по телу бегут мурашки. — Обещаю, у нас будет еще масса возможностей… этим заняться, — заканчивает он, хотя я прекрасно понимаю, что «это» означает нечто большее, чем прикосновение моей руки к его груди или поцелуй.

Я обнимаю Сайласа, а он гладит меня по волосам.

— Ну, раз ты обещаешь, — шепчу я с улыбкой.

Он негромко смеется, снова целует меня, а затем кивает. Я встаю и собираюсь на занятие.

Танго.

Единственный урок, который не кажется совершенно идиотским, в отличие от «инвестиций в недвижимость» или «икебаны из искусственных цветов». В расписании значится еще какое-то рисование, но с искусством я решила на время завязать. На танго пришли в основном парочки, и я наблюдаю за ними, пока мы ждем в коридоре возле танцевальной студии. Молодые люди и девушки держатся за руки, целуют друг друга в щеку и ласково улыбаются. Интересно, когда Сайлас меня обнимает, мы выглядим так же?

Мимо протискивается мужчина — он вовсю виляет бедрами и обхаживает женщин, которые начали расходиться с йоги. В комнате парочки по-прежнему держатся за руки, а немногочисленные одиночки смущенно жмутся поодаль. Подозреваю, что Сайлас в жизни бы не согласился на танцы. Что ж, на сегодня поищем другого партнера.

— Дамы и господа, меня зовут Тимоти! — объявляет вертлявый мужчина, скидывает куртку и являет свету ярко-оранжевую рубашку с рюшами. — Хорошенько запомните: встаньте на носочки, расслабьте бедра, дамы! И самое главное: танго — это танец любви! Страсти! Желания!

Ученики хихикают, а Тимоти двигает бровями.

— Итак, давайте-ка посмотрим. Кто остался без партнера — поднимите руки. — Вся дальняя часть комнаты так и поступает. — Отлично! Ну-ка…

Тимоти, вихляя бедрами, приближается к нам и высматривает в толпе подходящих по росту партнеров. Он хлопает меня по плечу и восклицает, нащупав мускулы под футболкой:

— О, да ты сильная девочка!

Я краснею, а Тимоти подталкивает меня к какому-то парню в углу. Мой новоявленный партнер разглядывает плакат, на котором изображены разнообразные танцевальные позиции. Тимоти хлопает его по плечу, и парень резко оборачивается. Он необыкновенно красив, словно лицо высекли из камня и отполировали до полного совершенства. У него глубокие темные глаза, острый нос, длинные темные волосы забраны в «хвост».

— А вот и ваша партнерша! — восклицает Тимоти.

— Как тебя зовут? — спрашиваю я.

— Меня? Э-э… Роберт, — мелодично отвечает он.

Прежде чем назвать свое имя, он делает небольшую паузу, словно никак не может припомнить. Роберт облизывает губы и кидает на меня тяжелый взгляд. У меня по спине пробегают мурашки.

— Прижаться грудью друг к другу, бедра слегка отодвинуть, держим ритм! — командует Тимоти, обнимая воображаемую партнершу. — Дамы, руку вот на это плечо. Джентльмены, ладонь своей даме на ребра, чуть повыше талии.

По классу пробегает шорох: все неловко пытаются встать в нужную позицию. Я стараюсь не наваливаться Роберту на плечо, но он хватает меня за бок так, что даже немного больно. Пробую ненавязчиво высвободиться.

— Другой рукой берем партнера за руку — вот так!

Тимоти подходит к ближайшей паре и соединяет их ладони, а потом поднимает получившийся «замок» на уровень плеч.

Я поднимаю правую руку и жду, пока Роберт сообразит ее взять. Он вскидывает ладонь, рукав ползет вниз и обнажает запястье с татуировкой в виде монеты, перекрытой стрелой.

Фенрис.

Это фенрис, и я с ним танцую.

Похоже, Атланта ими кишмя кишит!

— Нравится татуировка? — чуть насмешливо интересуется Роберт.

На руке, сжимающей мне талию, чуть-чуть удлиняются ногти: волк сдерживает трансформацию.

«Сосредоточься, Рози. Сосредоточься! Не волнуйся!».

Я забыла ножи! Вот дура!!! Скарлетт всегда напоминает мне о ножах, а я их забыла!

— Да, любопытная, — отвечаю я с легкой дрожью в голосе.

Роберт недобро улыбается. Знает ли он, кто я такая? Волки Стрелы наверняка просветили его, когда переманили из Монеты…

Тимоти включает музыку, а я тем временем лихорадочно припоминаю приемы рукопашного боя, которым мы со Скарлетт выучились в Эллисоне на занятиях по тэквондо. Передо мной всего-навсего один фенрис. Судя по татуировке, он и волком-то не так давно стал.

— Дамы, вперед с правой; джентльмены — назад с левой. Не забывайте о ритме.

Да нет, я с ним справлюсь. Я ведь охотник, а он волк. Да, сильный волк, но это дела не меняет.

Мы неловко исполняем требуемые па, нащупывая к незнакомому ритму, а Тимоти хлопает в ладоши и направляет движения танцующих. Он командует нам резко отвернуть головы друг от друга, и Роберт делает глубокий вдох, наслаждаясь ароматом моей кожи и моего страха.

— Мы должны стоять ближе, — шепчет он мне в ухо и с силой притягивает меня к себе. — Прости, — добавляет он с улыбкой, — но я младший из семи братьев, привык к женской ласке…

Сосредоточься. Заманивай его. Музыка затягивает в свой круговорот: тонкий плач скрипок, стоны виолончели и жгучий, яростный ритм.

Я кокетливо улыбаюсь, соблазнительно хлопаю ресницами. Роберт приходит в дикий восторг и до боли стискивает мне талию. Я расслабляю бедра, покачиваю ими при каждом шаге; встряхиваю головой, рассыпая волосы по плечам. Тимоти демонстрирует шаг с выпадом и я откидываюсь назад, обнажая горло. Здесь волк на меня не набросится, ему нельзя рисковать. Как только мы поднимаемся, я отвожу плечи назад. Ногти у Роберта продолжают расти, а зубы заострились и пожелтели. Глаза его потемнели так сильно, что мне непонятно, как ему до сих пор удалось не трансформироваться. Мы вскидываем руки к потолку, поддержка, вниз, вверх, опустить колено к полу… На боках и талии у меня определенно будут синяки. Я как следует впиваюсь партнеру в плечо: пускай и у него синяки останутся — по крайней мере до тех пор, пока я его не прикончу.

— Шаг назад, вбок, следите за ритмом! Не бойтесь раскрыть свою сексуальность!

Тимоти перекрикивает музыку, но я едва его слышу, потому что тону в звуках скрипок и собственном страхе. Мы кружимся, комната вращается вокруг, а Роберт все сильнее сдавливает мне спину. Он противится перемене, несмотря на то, что волосы у него отросли и сбились комками, наподобие волчьей шерсти. Парень сжимает зубы.

«Давай, ты же хочешь! Хочешь меня сожрать!»

Если я продержусь сейчас, то после занятия наверняка смогу увлечь фенриса за собой и сразиться с ним. Я справлюсь. Я охотник. Мы очерчиваем круг за кругом. Музыка ускоряет темп, скрипки отчаянно стараются не выбиться из ритма, виолончели срываются на хрип, будто мелодия управляет самой жизнью музыкантов. Мы переступаем, топаем ногами, поворачиваем головы — туда, сюда, — Роберт хватает меня за запястье и рычит. Звук почти теряется в надрывном визге скрипок, а Тимоти все увеличивает громкость. Шаг, поворот, поворот, голову в сторону.