Мария Бережная - Дом без номера

– Скучно мне было. Просто скучно.

– Значит, на самом деле я плохой фотограф? – еще надеясь услышать обратное, прошептал Стас.

– По правде сказать, ты отвратительный фотограф. Займись чем-нибудь другим, – фальшиво посочувствовал Голос.

– А ты?

– Что – я? У меня и без тебя дел полно. Развлекся – и хватит. А ты… О! Попробуй испечь пирожки, что ли! Вдруг полегчает?

– Но я не умею печь пирожки! – Стас чуть не взвыл от отчаяния.

Две недели Голос был его поводырем, помогал во всем, а теперь, как ему казалось, откровенно издевался.

– Фотографировать ты тоже не умеешь. Посмотри в Интернете рецепт и попробуй. Чай, не маленький! – раздраженно и уже совсем невнятно проговорил Голос и исчез.

У него и вправду дел по горло, а этот бестолковый смертный… Ну, может, теперь он поймет, что надо жить своим умом – хотя бы иногда, для разнообразия. Пока не появился кто-то еще, кто с удовольствием заберется ему в голову или в душу прямо с улицы, в грязных ботинках, даже не вытерев ноги у входа.

Спустя короткое время бывший фотограф Стас уже сидел на крыше.

Сколько сил он вкладывал в каждую фотографию, сколько стараний, надежд! И каждый раз у редакций и галерей обязательно находились причины для отказа. А теперь еще и Голос его предал.

Но на крыше Стас сидел вовсе не для последнего полета: он и раньше прятался здесь от окружающего мира. Мечтал, как отключит телефон, вырубит компьютер и будет рисовать черной краской на черном листе бумаги что-нибудь очень мрачное, совсем как его сосед художник.

– Нет справедливости в этом мире! – вздохнул Стас.

– Конечно, нет, – флегматично отозвался Призрак.

Что? Ах, да!

Стас очень любил приходить на эту крышу еще и потому, что там жил Призрак. Сказать по правде, фотограф искренне считал его своим воображаемым другом. Может, он и Голосу-то не особо удивился, потому что привык к невидимым собеседникам.

– Фотографии опять не взяли.

– Так это не в первый раз.

– Да, но что мне теперь делать? Я как будто каждый раз бьюсь головой о стенку, пытаюсь ее сдвинуть, и вроде как даже начинает получаться… А потом опять ничего! Это как… как орать в вакууме!

– А ты пробовал орать в вакууме? Хотя с твоей фантазией… Я бы, конечно, мог дать тебе мудрый совет, как полагается призракам по законам жанра. Но знаешь, о чем я думаю?

– О чем?

– О том, что я умираю как хочу курить! Но, во-первых, призраки не курят; во-вторых, воображаемых друзей с сигаретой я тоже как-то не встречал. В-третьих, умереть еще раз мне уже не светит.

– Я так надеялся… – Стас вздохнул.

– Да? На свою девушку ты тоже надеялся. Потом на что-то еще… Погоди, я забыл… Ты давно не заходил, вот я и расслабился, перестал вести список… О! Вспомнил! Одно время ты надеялся встретить на улице эльфа. Это как, по-твоему, – нормально?

Жалко, что Призрака нельзя стукнуть! И скидывать с крыши его тоже бесполезно.

– Я могу очень достоверно притвориться, что падаю. А вот задушить меня не получится – я неосязаемый, – прочитал его мысли Бендер. – Ладно, не дуйся. Так уж и быть, скажу. Справедливость на самом деле есть!

– И где она?

– Вот прямо тут, на крыше. Сидят два гаврика и жалуются друг другу. Я – что хочу курить, а ты… Слушай, ты уже вроде как взрослый, а до сих пор веришь в воображаемых друзей, да еще и плачешься одному из них на вселенскую несправедливость! Разве это не смешно? Что скажешь?

– Гм… Слушай, а может, мне комиксы начать рисовать? И наряжать героев в придуманную мною коллекцию одежды?

– Боже милосердный! Ты придумал коллекцию одежды?! А вдруг твои комиксы станут популярными и люди действительно вздумают это носить? Стас, хорошо, что я призрак – меня ты переодеть не сможешь! – очень правдоподобно изображая испуг, воскликнул Бендер.

Стас вздохнул и поплелся обратно в свою квартиру, где даже рыбки им командуют. И так никогда и не стал дизайнером – потому что поверил Призраку.

А Бендер хмыкнул, покачал головой… и вдруг резко обернулся.

Позади него сидел рыжий кот и смотрел с укоризной.

Призраку почему-то стало стыдно. И Голосу тоже.

Глава 40

Кот и Ворон

А вы заметили, что, кроме меня, в Доме нет других животных? Даже птичек-рыбок? Ну, Тай не в счет.

Жильцы Дома без номера не видят смысла заводить домашних питомцев – им и так есть кого любить. А для тех, кому этого всё же не хватает, у нас есть занятная парочка. Они стали, можно сказать, талисманами нашего Дома.

Его, крошечного, подобрали на улице дети, но мама запретила им нести в дом «эту гадость» – примета плохая, да и вообще… «Вообще» в таких случаях было любимым маминым словом.

И Вороненок снова попал на улицу, только уже за три квартала от своего гнезда.

Потом его принес домой подвыпивший муж в надежде, что жена умилится маленькому черному чуду, но и здесь птенца посчитали плохой приметой, да и у дочки могла начаться аллергия.

Так он опять оказался под холодным осенним дождем. И вдруг услышал:

– Привет! Иди сюда, под крышу, тут не капает!

– Ой, привет!

Так черный Котенок и черный Вороненок познакомились и спрятались от дождя и людей под «крышей» – козырьком водосточной трубы. Вместе они не так мерзли. Со временем Котенок научился царапаться, а Вороненок – летать. Они выжили, стали друзьями, а потом выросли и разбежались каждый по своим делам.

Но каждый год под «крышу» приходил наглый черный Кот, чей бойцовский характер знали обитатели всех дворов в округе, и прилетал встрепанный черный Ворон, которого побаивались даже полностью отмороженные голуби.

– О, ты опять с рваным ухом?

– А у тебя опять перьев в хвосте не хватает?

Они прятались под козырьком от дождя и делились последними новостями. Иногда, в солнечную погоду, Кот грелся на спинке дворовой скамейки, а Ворон чистил перья рядом. Потом друзья снова расходились.

Каждый умел сам за себя постоять, но обидчики Кота всегда знали, что нужно ждать опасности еще и с неба, а те, кому вдруг чем-то не нравился Ворон, частенько удирали, заслышав поблизости угрожающий кошачий вой.

Так продолжалось довольно долго. Но однажды…

– О, ты что – решил окраску сменить?

Ворон яростно выдернул светлое перо из хвоста:

– Ты на себя посмотри!

Его приятель изумленно заглянул в лужу. Оттуда на него с таким же изумлением смотрел черный Кот, шевеля седеющими бровями.

А на следующий год под козырьком не было ни Кота, ни Ворона…

Жильцы Дома без номера, которые считали этих двоих кем-то вроде своих соседей, долго горевали. Близняшки даже отказывались убирать блюдца, которые поставили для друзей (Кот и Ворон считали себя существами независимыми, так что даже ели из блюдец наоборот: Кот – из вороньего, а Ворон – из кошачьего).