Станислав Данилов - Великие Древние (сборник)

Старуха явно заговаривалась, и мне откровенно стало ее жалко. Вся трагедия её племени, и даже всего острова открылась мне в самом мрачном свете. Боже, какое чудовищное действо здесь разыгралось! Но предаваться чувствам, не было времени абсолютно. Конечно, было бы человечнее увезти старуху с этого проклятого острова, но через мгновение я полностью отказался от этой мысли. Это её родина, какая ни какая, и это самый родной клочок земли для неё. Здесь она и предпочтёт умереть, ни смотря, ни на что.

Я оставил причитающую от воспоминаний старуху в шалаше, и двинулся к побережью, пытаясь угадать верное направление. Я слишком глубоко углубился в джунгли, и поэтому справедливо опасался заблудиться в дебрях окончательно. Мое удивление оказалось тем сильнее, когда минут через пять я вышел на совершенно отвесный высокий берег, открывающий вид на море и часть острова, в полумиле от которого покачивался наш корабль. Мне стало казаться, что и сам остров это живой организм, меняющий очертания по своей прихоти, однако это уже было похоже на сумасшествие. Нужно было держать свой рассудок на коротком поводке, чтобы выбраться отсюда вопреки всему. Я стал осторожно двигаться вдоль берега, надеясь выбрать место поудобнее, чтобы достичь корабля вплавь, ибо шлюпку нашу унесло неведомо куда.

Продираясь через колючий кустарник, я прикрывал руками лицо, и осторожно наступал сапогами на мягкую почву, чтобы избежать падения вниз. Через пару минут кустарник кончился, и я со вздохом облегчения начал спуск к морю. Внезапный шорох справа прервал мою умиротворенность, и, пытаясь повернуть голову в сторону, я все же поскользнулся и полетел вниз. Но в последний момент уцепился за торчащий корень, и повис над морской пропастью.

Громко чертыхаясь и проклиная себя, я подтянулся. Ухватился за край отвеса, и пальцами наткнулся на какой-то камень. Обхватить камень поначалу не получилось. Подтянувшись еще чуть-чуть, мне удалось схватиться за продолговатый выступ на камне, который оказался внушительных размеров. Он не сдвинулся, даже когда я практически повис на нем. И тут я рывком втащил свое тело наверх, намереваясь очутиться на ровной поверхности берега… Хотел было втащить… Или вернее все же втащил своё тело. Но.

Но руки мои сами обмякли и разжались, от того безумного зрелища, что открылось наверху. От ТОГО, КТО взирал на меня каменными глазами с застывшей ухмылкой. Да-да, именно с ухмылкой смотрела на меня отвратительная осминожья морда чудовищного демона древности, а моя рука. моя рука сжимала один из его огромных кощунственных когтей. Этот идол опять непостижимым образом очутился рядом. Рядом с очередной жертвой, и его отвратные щупальца уже было метнулись ко мне!

Но, слава Господу, я уже в этот момент летел вниз, представляя, как морская гладь сокроет от меня это богомерзкое создание. Радуясь, что не достанусь ему, что чудище не употребит меня в пищу как несчастного Фернандеса. Я погрузился в воду, однако, соленая морская вода, попавшая в рот, быстро заставила меня всплыть на поверхность. Я старался не смотреть в сторону берега, и поплыл в сторону корабля, видневшегося в каких-нибудь двухстах метрах от меня. Будучи хорошим пловцом, я преодолел это расстояние минут за десять, и схватился за якорную цепь, чтобы отдышаться. Боже мой! Неужели я все-таки сбежал с этого проклятого богом острова?! До сих пор в это верилось с трудом, особенно при воспоминании о вездесущем каменном демоне.

Наконец, я взобрался на борт и присел на палубу. На корабле должно было находиться еще десять моряков, но пока не было видно не души. Может, спят в трюме? Я направился было туда, но перед этим бросил взгляд на остров, вернее на берег, где должен был, еще находится этот ужасный идол. Темное пятно свидетельствовало о том, что он по-прежнему стоял там и. наверняка наблюдал за мной.

Я отвернулся и сделал еще пару шагов к лестнице ведущий в подпалубные помещения корабля. И тут я услышал громкий крик. Нет, наверное, вопль.

Или то и другое разом. Страшный возглас кошмарного создания, а что это был крик именно этого чудовища, я не сомневался ни секунды, разнесся над островом, проникая в мою голову и заставляя колотиться моё сердце в припадке сильнейшего страха. На мгновение я замер, не в силах пошевелиться. И тут. Совершенно неожиданно корабль качнулся, как будто некая волна приподняла его.

Я бросился к борту и увидел, как странное волнение изуродовало до этого спокойное морское покрывало. Что-то необычное было в этом волнении, а потом. Что-то задело дно корабля, что-то огромное и шершавое. Что это было?! Неужели кит или акула? Признаюсь, если бы это оказалось так, я бы наверно запрыгал от радости, я был бы счастлив, даже если бы увидел сейчас разъяренного кашалота, готовящегося разнести наш корабль по швам. Но интуитивно я знал, что это не так. Все это не могло, просто не могло так обыденно закончиться. И тут возникла еще одна нелепость.

Из трюма медленно показались чьи-то черные руки. А потом… Я увидел пьяное лицо негра Габона, одного из матросов, оставшихся на борту. Он был пьян в стельку, и медленно вылез на палубу. Габон явно плохо понимал, что происходит, а мне расспрашивать его в таком состоянии было бесполезно. И, пожалуй, это был последний раз, когда я видел живого члена своей команды, ибо дальше случилось нечто невообразимое.

Корабль опять качнуло так, что и я и Габон упали на бок, и громкий шуршащий звук из глубин заставил нас задрожать от страха. А потом он затих. Совсем. Волнение на море прекратилось, только корабль начал медленно удаляться от берега, и мы с Габоном недоуменно переглянулись. Мне даже показалось, что он протрезвел, ибо подошел к борту корабля и посмотрел в море. Сначала его взгляд был спокойным и беззаботным, а потом он вдруг резко стал удивленным. Не испуганным, а именно удивленным. А еще он сказал, вернее, успел сказать: «К нам что-то движется. Оно идет к нам из глубины.»

Лишь впоследствии я мог обдумать смысл этой фразы. Тогда у меня просто не было на это время. Все произошло слишком быстро. Очень быстро. И как я остался жив непонятно. Наверно все-таки Господь хранил меня до определенного момента. Или же. Или же наоборот все эти чудовища намеренно не стали убивать меня сразу. Может быть, им хотелось мучить мою душу, упиваясь наслаждением от этого. Получать удовольствие от безумных конвульсий моего мозга, познавшего неведомое Зло. Зло, которое открывается только избранным. В общем, не знаю почему именно, но, тем не менее, я выжил в совершенно невыносимой ситуации.

Водная гладь взорвалась мелкими брызгами, которые попали мне на лицо и даже на глаза, но я даже не среагировал на это. Соленые брызги щипали мне веки, но я стоял как каменный, подобно тому идолу, от которого едва унес ноги. Я увидел картину, перед которой бледнели самые кошмарные мифы древних веков. Мифы, в которых отважные герои в одиночку боролись с огромными чудовищами и побеждали их. Только я не мог победить никого.