Кристи Голден - Вампир туманов

Джандер не замечал, что тихо плачет, что слезы текут по его осунувшемуся лицу. Он даже не заметил, как Лирия обняла его, положила голову себе на грудь и принялась баюкать.

Им не довелось узнать, что произошло с Гидеоном – три странника были изгнаны из города на следующее утро. Всего несколько дней назад их принимали как героев в городе, издавна славившемся гостеприимством. Никогда в Мэрридейле не вешали замков на дверях, ни один чужестранец не остался голодным в этом городке. Но теперь жители безжалостно изгнали их, оставив один на один со всеми опасностями, что могла таить ночь. Остатки Серебряной Шестерки – отважная троица направилась в ближайший городок, а там пути их разошлись.

Мэрридейл захватила стая злобных и хитрых вампиров, со временем полностью подчинившая себе всю долину. Люди не могли избавиться от этой напасти. Они окружили городок высокой стеной, а Джандер позже узнал, что даже трактир, где они останавливались, был сожжен. Жители Мэрридейла теперь не расставались ни на минуту с кинжалами, и за это над ними постоянно подшучивали жители других земель. Так Мэрридейл – когда-то самый гостеприимный город в Фаеране – превратился в самый враждебный и угрюмый угол и стал называться Даггердейл.

Глава 13

Несмотря на весь свой страх, Коля все же заснул и теперь громко сопел. Сашины веки тоже наливались тяжестью, но мальчик твердо решил не смыкать глаз всю ночь. После восхода солнца он успеет отоспаться. За всю ночь он так и не увидел ничего хотя бы настораживающего, и это огорчило его. Вдруг мальчик насторожился. Каменное кольцо было расположено на вершине невысокого холма. С этой высоты Саша разглядел какой-то свет в том месте, где должна быть деревня. Там, где никакого света не должно быть.

Любопытство оказалось сильнее сна, и Саша встал, чтобы получше разглядеть, что там происходит. Он все еще не мог понять, что там такое, и залез на ближайший камень. Пытаясь не потерять равновесия, он поднялся, балансируя руками, и долго смотрел на деревню. Да, там точно горит огонь – и полно людей.

– Эй, Коля, проснись!

– А? – сонно пробормотал его товарищ.

Саша даже не повернулся в его сторону и продолжал вглядываться в ночь:

– Что-то случилось в деревне. Пойдем посмотрим.

– Ой, нет, – тут же проснувшись и вспомнив, где они находятся, Коля не хотел уходить. – Я останусь тут до утра.

Его друг уставился на него:

– Ладно. Оставайся. Коля-трус.

Саша спрыгнул вниз и торопливо стал засовывать принесенные вещи в мешок. Что-то ворча под нос, Коля последовал его примеру, и вскоре оба мальчика поспешили в деревню. Ночь теперь казалась не такой страшной, теперь любопытство влекло их в поселок, и они не думали об опасности.

Когда они добрались до Рыночной улицы, во всех окнах горел свет, на улицах суетились наспех одетые люди. Некоторые бежали с ведрами. Саша увидел, как портниха Кристина распахнула окно и крикнула что-то. Темные волосы Кристины, всегда тщательно убранные и заколотые, теперь разметались в беспорядке по плечам, худое лицо выглядело встревоженным. Что-то неладное случилось, это точно, и оба мальчика поспешили за бегущими людьми.

– Дом бургомистра! – крикнул Саша и со всех ног помчался к своему дому. Коля старался не отставать.

Это был самый длинный путь, который довелось преодолеть цыганенку за его короткую жизнь, эти четыре сотни ярдов от площади до пылающего дома. Как в страшном сне, он приближался к своему дому. Оранжево-красные языки пламени охватили со всех сторон двухэтажный особняк, обгладывая его, как пес гложет кость. Ноги Саши стали ватными, он кричал на бегу:

– Мама! Мама! – но ни звука не вырвалось из его груди, он понимал, что уже не успеет добежать вовремя.

Растольников схватил его за руку.

– Тихо, парень, стой, – произнес он голосом, который сам считал ласковым. Саша плакал от страха и из-за едкого черного дыма, попадавшего в глаза и в легкие. Он закашлялся, чувствуя, как его выворачивает наизнанку. Растольников прижал ему ко рту кусок тряпки.

– Это от пепла, – объяснил он мальчику.

Саша отчаянно тер глаза, стараясь увидеть, что происходит. Огонь уже сбили, но часть дома успела сгореть дотла.

– Где мои родные? – требовательно спросил он.

Растольников ответил не сразу:

– Мы…, мы увидим их завтра, сынок. Здесь замешано колдовство, никто не сможет справиться с ним сейчас, ночью, – загадочно произнес пекарь.

– А вот и мальчишка! – вскрикнул кто-то громко и зло. Грубые руки схватили Сашу и оттащили от пекаря.

– Это он! – Саша поднял взгляд на Андрея, мясника, который с ненавистью уставился на него. – Это ты во всем виноват!

Ошеломленный мальчик даже не пытался ничего отвечать.

– Проклятие вистани! – раздался другой голос, злой и визгливый.

– Того цыгана, с которым была Анастасия. Картов побил его, и теперь – вот! Помните, цыган проклял Картова? Помните? И видите, что с ними случилось! О боги, у них глотки…

Женщина, выпалившая все это, принялась рыдать. Люди, окружившие Сашу, подались назад, бормоча слова молитвы и осеняя себя знаками от дурного глаза.

Саша опять посмотрел на обгоревший дом, выпрямился.

– Я войду внутрь, – сказал он, ни к кому в отдельности не обращаясь. Он повернулся к Коле, который наконец протолкнулся к нему:

– Ты пойдешь?

Коля поглядел снизу вверх на Растольникова, который тут же замотал головой. Мальчик перевел взгляд на товарища, опустил глаза:

– Нет, Саша. Считай, что я трус. Саша посмотрел на него в упор.

– Я так и считаю, Коля, – медленно произнес он, не желая в это верить. Он завязал на затылке носовой платок, закрыл нос и рот от дыма, опустил руки.

Потом Саша в одиночестве направился к тому, что когда-то было его домом. Разозленная, перепуганная толпа отступила назад, бормоча ругательства. Мальчик прошел через распахнутые железные ворота, пересек мощеный камнем и мокрый сейчас от воды двор и подошел к двери. Люди, заливавшие пожар ведрами, выбили ее, чтобы попасть внутрь, и пламя лишь закоптило толстые доски. Мальчик осторожно шагнул в темный пролом, пригнул голову, чтобы не пораниться об острые щепки, торчавшие сверху. Дерево было мокрым, но Саша все еще чувствовал недавний жар. Входя, он посмотрел под ноги и увидел малиновые отпечатки.

Они появлялись и исчезали в густом черном дыму, пеленой висевшем в комнатах. Оставленные ботинками отпечатки спускались с лестницы и вели через дверь наружу. Алая кровь запачкала ковер, которым так дорожила бабушка. Сашино сердце бешено заколотилось, так что он теперь боялся вздохнуть.

Здесь произошло что-то страшное. Глядя на кровавый след, Саша больше всего на свете хотел, чтобы рядом оказалась мама. Он хотел прижаться к ней, почувствовать, как ее руки гладят его по голове. Саша глубоко вздохнул, выпрямился и огляделся вокруг.